Злые ветра Запада

Любить строителей им оказалось не за что. Те, нанятые мэром в Эль-Пасо, тянули трубы к реке, стараясь загнать ее в металл и направить в город. Закончат тянуть - водовозы лишатся всего и сразу. Так что не просто драки, а целые побоища давно превратились в привычное завершение вечера.

Ваниль и корица. Это был ее запах, только ее. Дуайт вздохнул.

- Надо же, какие люди... - Гибсон не обернулся. - Сам Дуайт Токомару Оаху.

- Он здесь не один. - Марк сел за стол. Белл незаметно подвинулась, не прерывая игры. - Здравствуйте, джентльмены. Здравствуйте, милая девушка.

Джентльмены поздоровались. Девушка расплылась в улыбке, не отрывая взгляда от карт. Гибсон покосился на остальных.

- Моррис. Хавьер. Милашка. Присаживайтесь. И ты, Дуайт, тоже. Хотя тебя мне видеть совершенно не хочется.

- Да мы и не к вам, Гибсон, - командор повел вокруг глазами. - Нам нужна Изабель.

Гибсон уставился на Марка, начав багроветь. Уиллис похлопал его по плечу, кивнул командору:

- Не обращайте внимания, padre. Он у нас католик.

- Угу. - Марк нашел глазами искомое - красотку в корсете и в поясе с чулками под иллюзией юбочки. Поморщился, но глаз не отвел. Девица, лениво жующая жвачку у стены, почувствовала взгляд крайне быстро, тут же оказавшись рядом. - Кофе, дитя мое.

Дитя унеслось выполнять заказ так стремительно, что Моррис разве что и успел, что открыть рот.

- Мм-м, - Белл потянулась по-кошачьи, - А вы, командор, личность известная, что и говорить. Ни одна местная девка тут так не бегает.

- Я специалист по аутодафе. И не скрываю этого. - Марк хрустнул скорлупой ореха, взяв из блюдца на столе. - Наверное именно за это меня и любят.

Присутствующие промолчали. Гибсон тасовал колоду. Уиллис крутил самокрутку, криво усмехаясь и критически косясь на Морриса, занимавшегося тем же. В том числе и кривой усмешкой. Как показалось Дуайту, так они просто мерялись: кто кривее ухмыльнется. Мойра, где-то найдя стакан с пойлом ядовито-зеленого цвета, тянула его через соломинку и зыркала глазами на Белл. Белл откровенно скучала.

Молчание, не прерванное даже появлением кофе для командора, густело и наливалось нездоровым и осязаемым раздражением. Причину Дуайт знал прекрасно. Причиной на взгляд тройки любителей карт являлся он сам. А доказывать обратное ему искренне не хотелось. Хотя, как водится, виноваты всегда двое. Если дело в мужчине и женщине, конечно.

- Скучно с вами... - Белл прикусила губу. Пирсинг, шарик на штанге, забавно дернулся. - Так понимаю, что мы ждем нашего лейтенанта?

Дуайт смотрел на носки сапог. Все же Изабель приняла предложение, получив звание и должность.

- Драчку бы, что ли... - Гибсон покосился вокруг, - Если тебе, Дуайт, конечно нечего мне сказать, а?

- А, О-Аху, есть тебе чего сказать, как мужчине? - Уиллис щелкнул пальцами. - Не?

Моррис усмехнулся еще более криво и начал вставать.

Звон раздался легко и неожиданно. Компания перестала сопеть, наливаться красным цветом и уставилась на командора. Марк кивнул и положил ложечку на блюдце.

- Кому если хочется размяться, джентльмены, то вам это стоит делать не здесь. Хотя бы на пару столов подальше.

Палец командора уставился на водовозов. Или на строителей, черт разберет. Но кто-то там это заметил и решил громко о таком непотребстве заявить. Мойра тихо выругалась. Гибсон сплюнул. Уиллис еще раз хрустнул пальцами, а Белл довольно улыбнулась.

- Дети... - заключил командор, - Экипаж, вы не участвуете. Как хотите, это делайте, но мне все нужны целыми. Вам троим ясна моя мысль или только лейтенант может давать указания?

Уиллис кивнул. Дуайт удивился, но... Команда Изабель слушала ее всегда, не пререкаясь и не споря, когда знала задачу и цель. А их Изабель от ребят не скрывала. Так что морду они ему хотели набить лишь из чувств оскорбленного достоинства и погасшей злости. А вовсе не по ее указанию. Хотя вряд ли она такое допустила и попросила бы их об этом.

Уиллис дождался первого подошедшего. Зная команду Дуайт предполагал, что им все равно, с кого начинать. Но подошел, надо же, строитель. Высокий детина в чистых брезентовых штанах на подтяжках, хлопковой клетчатой рубахе и с роскошными усищами. Стоял, пожевывая дешевую сигару и бегающе искал глазами кого-то, кроме Марка. Облачение священника работяга увидел только у стола.

- Ты что-то хочешь сказать? - неожиданно поинтересовался совершенно спокойный Гибсон, сидящий к нему спиной. - А?

- Мужчине всегда есть что...

Договорить он не успел. Гибсон ударил быстро, локтем и вверх. Детину согнуло пополам, но ненадолго. Добавив сверху Гибсон отправил его на пол, пнул и сплюнул:

- А что... - он покосился на оторопевших людей за соседними столами, - С какого это времени приезжие нам здесь указывают - что и кому говорить? Верно, парни?

Парни дружно оскалились. Потеха началась сразу и повсюду. Загрохотали отодвигаемые стулья, дружно завизжали шлюхи и почему-то высоко заорал один из ranchieros с мексиканской границы. Дуайт отодвинулся, стараясь не упускать из вида опасных ситуаций вокруг.

Влезая в драку в 'Беллатриксе' точно можно было знать одно: не убьют. В 'Беллатриксе' дрались честно. То есть без ножей, дубинок, отломанных у стульев ножек, битых бутылок и, как не жаждал того Козлоногий, без оружия. Все знали - нельзя. Попавшемуся на таком доставалось и сразу, и чуть позже. От охраны заведения и от дяди хозяина. А дядей хозяина являлся никто иной, как Генри Аллен Лаудермилк, окружной судья. Генри Аллен Лаудермилк выписывал свидания с конопляной тетушкой крайне быстро и живо. И нарушивший негласный закон споро начинал сучить ногами на виселице, всегда стоявшей на площади Вегаса.

Ну и, само собой, драки прекращались сразу же, как вмешивалась охрана. Хотя вмешивалась она не сразу. Порой выпустить пар для любого выпивохи куда лучше таким образом. А за порчу имущества, если что, расплачивались сразу. Иначе дорога снова вела к сэру Лаудермилку. А там все было просто: или известняковый карьер, или работа в пустыне с водопроводом. Ни то, ни другое не прельщало.

Но пока никто не вмешивался, драка жила собственной жизнью. И если водовозы с радостными 'гип-гип' все же добрались до своих врагов, то остальные оказались втянуты в ее торнадо уж совсем непонятными способами. Но Дуайт не удивлялся. Нервы, страх, агрессия и желание выместить все это на ближнем своем давно стали нормой.

Проторчи безвылазно несколько месяцев на ранчо, где из забав только самопальный виски и опостылевшие и знакомые лица вокруг. Приедь в город, где тебя все равно обманет скупщик, купи все необходимое для жены, для детей, для мамы жены и ее отца, потом еще добавь сверху совершенно ненужные тебе цацки для украшения гостиной и что? Много ли от этого появится в тебе любви к ближнему? Особенно когда по бульвару взад-вперед шляются не просто шлюхи, а, Господь милосердный, самые настоящие 'голубые'?

Помаши заступом на проклятом Богом и людьми куске прокаленной и твердой как дьяволова задница земли. От рассвета и до заката долби ее киркой, выбрасывая чертовы камни и чьи-то кости. Укладывай в ее пышущее жаром нутро тяжеленные трубы в джутовой оплетке и закручивая толстенные гайки, срывая ногти. А мимо, покачиваясь на передке фургонов с цистернами, проезжают сраные городские водовозы и, попыхивая хорошим табачком, норовят харкнуть в твою сторону. Приятно?

Погоняй свой фургон взад-вперед каждый день, под солнцем, в ветер, в песчаную бурю и в неожиданный колкий снег со льдом. Стой на карауле с 'ремингтоном', выслеживая всплески на воде и косясь на дюны вокруг. Обернись и пойми, что от товарища детства Джека остались только ноги и кусок задницы, измочаленный как камнедробилке. А у городских ворот пропусти дилижанс с приехавшими к папочкам-мамочкам розовощекими миз из школ и пансионов города Ангелов. Нравится?

Дуайт знал, что Марк наверняка поспорил бы с ним об этом, но свои мысли про причины драки вряд ли высказал бы командору.