Страница 62 из 97
В советской историографии всей деятельности Совета рабочих и солдатских депутатов неизменно приписывалось огромное значение. Утверждалось даже, что Временное правительство изначально попало от него в полную зависимость, превратившись в некий исполкомовский придаток. Однако это утверждение неверно, особенно для первых двух месяцев существования Петроградского совета. Он действительно, как было показано выше, эффективно руководил настроениями низов, а вот способных к административной деятельности там оказалось немного; желание «порулить» не подкреплялось соответствующими навыками. К моменту формирования совета в Таврическом дворце собралось около двухсот пятидесяти человек, причем «в зал непрерывно вливались все новые группы людей, бог весть с какими мандатами, полномочиями и целями»[901]. К середине марта численность желающих заседать достигла трех тысяч человек, из которых около двух тысяч составляли солдатские депутаты, а потому созыв общих собраний происходил уже с большими трудностями[902]. Поначалу на этих заседаниях пытался солировать известный глава совета 1905 года Хрусталев-Носарь. Постоянно апеллируя к прошлому опыту, он комментировал происходящие события и демонстрировал готовность возглавить новый революционный орган[903]. Однако общая ситуация, напоминавшая постоянно действующий митинг, исключала возможность сколько-нибудь серьезной работы. Неудивительно, что даже сами представители социалистических партий плохо представляли себе, что за люди мелькают в исполкоме[904]. К тому же многие не считали нужным называть свои имена и, даже выступая с трибуны, часто использовали псевдонимы[905]. Буржуазная пресса задавалась вопросом: что это за «влиятельный аноним», если и не обладающий прерогативами второго правительства, то все же с репутацией органа, с которым правительство считается? Граждане России, сообщала одна из газет, хорошо информированные о новых министрах, остаются в неведении относительно лиц, непрерывно заседающих в стенах Таврического дворца[906].
В самом деле, чем занимался исполком, помимо исполнения крайне востребованных «пожарных» функций? Много времени было потрачено на обсуждение текста присяги и шлифовку ее формулировок; по этому поводу развернулись долгие дебаты[907]. Не менее заинтересованное отношение вызвал гимн «Да здравствует Россия, свободная страна» (слова Бальмонта, музыка Гречанинова). Право на его издание решили предоставить Бюро помощи освобождающимся политзаключенным[908]. Прилив энтузиазма вызвала оглашенная М.И. Скобелевым инициатива: отдать под заседания Совета рабочих и солдатских депутатов Зимний дворец[909]. Разумеется, не мог Совет обойти церемонию прощания с жертвами, погибшими в ходе революционных событий. Популярностью пользовалась идея захоронить их прямо на площади перед Зимним дворцом, где народ не раз проливал кровь в борьбе за свое освобождение. Только благодаря вмешательству Временного правительства, направившего М. Горького переубеждать горячие головы, траурные мероприятия перенесли на Марсово поле. Там, на братской могиле, предполагалось силами лучших архитекторов воздвигнуть грандиозное здание для российского парламента[910]. Бурю возмущения вызвало решение кабинета назначить бывшим министрам небольшую пенсию – 7 тыс. руб. в год. Совет негодовал: какое право имеет демократическая власть расходовать народные деньги на тех, кто сознательно защищал царский режим! Правительству напоминали: произошла не смена министров, а революция, преобразующая весь строй[911]. Что касается вопросов менее эмоциональных, но важных для государственного управления, то здесь члены совета заметно терялись.
Например, назначение во все ведомства комиссаров Совета «для неусыпного надзора за Временным правительством», о чем много говорили, не было осуществлено вплоть до начала мая, когда надобность в этом отпала – в связи с вхождением социалистов в правительство[912]. Характерно, что Совет не возражал против направления в различные ведомства думских комиссаров. Решение правительства о том, что назначение исполкомом лиц для сношения с ведомствами не может иметь официальной силы, было принято без прений[913].
Серьезную полемику между Советом и Временным правительством вызвал далеко не праздный вопрос: где провести Учредительное собрание? Как известно, подготовка этого масштабного народного форума была главной задачей новой власти. В дни переворота было решено, что правительство будет заседать в Петрограде. Однако москвичи взялись исправить такое положение дел. Московская городская дума постановила ходатайствовать перед только что сформированным Временным правительством о проведении предстоящего Учредительного собрания по выработке формы правления и основных законов в Москве[914]. Назначенный городским комиссаром Н.М. Кишкин выехал в Петроград, где проинформировал министров: Москва настаивает на созыве Учредительного собрания у себя, и к ее голосу присоединяется вся Россия. Премьер князь Г.Е. Львов заверил Кишкина, что правительство склоняется именно к такому решению.[915] Но советские лидеры стали энергично протестовать. По их словам, намерение правительства провести Учредительное собрание в Москве, где издавна господствовала торгово-промышленная буржуазия, объяснялось желанием уйти из-под контроля революционного народа[916]. Дискуссия вспыхнула с новой силой. В поддержку Первопрестольной выступили и общественные организации. В частности, военно-промышленные комитеты заявили, что провинциальные ВПК никогда не пойдут за Петроградом[917]. Бурное обсуждение состоялось и на Всероссийском торгово-промышленном съезде, прошедшем 19-22 марта 1917 года. Вот характерная выдержка из речи в поддержку кандидатуры Москвы:
«Здесь с Красного крыльца в Кремле, откуда возвещались все великие события русской жизни, здесь великодержавный русский народ окончательно возвестит свободу и порядок... и тогда мы поверим, что не будет больше смуты на Руси»[918].
Редкие выступления ораторов, оспаривавших данную точку зрения, тонули в шуме купеческих голосов. Под их аккомпанемент П.П. Рябушинский призвал поверить в Москву и добавил:
«Сидение в Петрограде, может быть, нас до добра не доведет»[919].
Уже и помещение для предстоящего собрания подыскали: депутат Государственной думы М.М. Новиков предложил провести его в строящемся на Миусской площади соборе в память освобождения крестьян. В нем без труда можно было бы разместить около шести тысяч человек. А когда Учредительное собрание выполнит свои задачи, освятить здание как храм. Это выглядело бы весьма символично: собор в память не только освобождения крестьян, но и освобождения всей России[920]. Однако все доводы москвичей не возымели нужного воздействия: в данном вопросе Временное правительство не пошло против Совета. Это был первый тревожный звонок для купеческой буржуазии: оказалось, что политическое взаимодействие с революционными элементами чревато определенными рисками, не проявлявшимися при старом режиме.
901
См.: Суханов Н.Н. Записки о революции. Т. 1. С. 91.
902
См.: Рабочая газета. 1917. 15 марта.
903
См.: Протокол общего собрания Петроградского совета. 3 марта 1917 года // Петроградский совет... Т. 1. С. 87-88, 97-98.
904
См.: Ерманский О.А. Из пережитого (1887-1921 годы). М.; Л., 1927.
905
См.: Мякотин В.А. Великий переворот и задачи момента. М., 1917. С. 6.
906
См.: Из кого состоит совет рабочих и солдатских депутатов // Русская воля. 1917. 17 марта.
907
См.: Суханов Н.Н. Записки о революции. Т. 1. С. 247; Шляпников А.Г. Семнадцатый год. Кн. 2. С. 420.
908
См.: Новый русский гимн // Торгово-промышленная газета. 1917. 11 марта.
909
См.: Гиппиус 3. Синяя книга. Петербургские дневники. 1914-1918 годы. Белград, 1929. С. 130.
910
См.: Постановление совета о похоронах жертв революции. 5 марта 1917 года // Петроградский совет... Т. 1. С. 151-152.
911
См.: Временное правительство, старые министры и сановники // Известия. 1917. 13 апреля.
912
См.: Набоков В.Д. Временное правительство // Архив русской революции. Т. 1. Берлин, 1922. С. 67.
913
См.: Заседание №40 от 3 апреля 1917 года // Журналы заседаний Временного правительства. Т. 1. С. 226.
914
См.: Торгово-промышленная газета. 1917. 9 марта.
915
См.: Учредительное собрание будет созвано в Москве // Утро Росси. 1917. 10 марта.
916
См.: Заявление Исполкома по поводу слухов о намерении Временного правительства созвать Учредительное собрание в Москве // Известия. 1917. 12 марта.
917
См.: Москва или Петроград? // Утро России. 1917. 25 марта.
918
См.: Выступление Ю.И. Поплавского // Первый Всероссийский торгово-промышленный съезд. Стенографический отчет. 19-22 марта 1917 года. М., 1917. С. 129.
919
См.: Там же. С. 165.
Противником Москвы, как места проведения Учредительного собрания, на съезде выступил С.И. Хоронжицкий. Он пытался обосновать право Петрограда принимать у себя этот всенародный форум, но ему не дали возможность продолжить: под свист и крики он покинул трибуну // Там же. С. 132-133.
920
См.: Где быть Учредительному собранию (мнение М.М. Новикова) // Раннее утро. 1917. 19 апреля.