Страница 47 из 97
Однако более важно то, что путиловская эпопея вызвала новые брожения в бюрократических верхах. Именно в это время оппозиционные силы выдвинули и обосновали идею усиления государственного надзора за деятельностью финансовых структур. Тема контроля за банками была поднята Особым совещанием в ноябре 1915 года, сразу после того, как А.И. Путилов довольно умело отбил атаку на свой актив. Думцы и представители ЦВПК, входящие в совещание, извлекли уроки из поражения. И теперь речь шла о необходимости поднять контроль на качественно иной уровень. Деловые круги Петрограда крайне болезненно восприняли подобные разговоры: насколько полезны и своевременны предлагаемые ревизии с государственной точки зрения? Заявления о том, что спекулятивные устремления банков способствуют росту стоимости жизни, расценивались в столице как потворство обывателям, всегда склонным искать виноватых не там, где следует. По мнению питерских бюрократов, ревизовать деятельность банков во имя борьбы со спекуляцией значило отвлекать внимание общественности от иных, более эффективных способов борьбы с дороговизной[658]. В подтверждение этой мысли они ссылались на уже состоявшиеся проверки банковских операций, проведенные по требованию Особого совещания по продовольствию. Как писала столичная пресса, никаких нарушений, о которых громко трубили в последнее время, обнаружено не было[659].
И все-таки обсуждение темы усиления банковского контроля неуклонно набирало обороты: возможность надавить на болевую точку питерского клана казалась очень привлекательной его противникам. Полемика по этому поводу вспыхивала то и дело: на Особом совещании по обороне, на вновь открывшихся с февраля 1916 года заседаниях Государственной думы. Противников введения более жесткого контроля за банками возглавлял министр финансов П.Л. Барк. Напомним, что этот финансист был привлечен в правительство еще А.В. Кривошеиным и входил в его либеральную команду[660]. Но после отставки Кривошеина (в сентябре 1915 г. в связи с отказом императора реализовать парламентский проект) П.Л. Барк оказался в полной зависимости от финансовых тузов, из среды которых он, собственно, и вышел. Это не выглядело неожиданностью, так как, по убеждению П.Н. Игнатьева – министра народного просвещения и коллеги Барка по кабинету, – самостоятельно «вести политическую игру [он] не мог»[661]. Глава финансового ведомства неизменно выступал одним из проводников интересов столичной банковской элиты. И теперь, когда вопрос о банковском контроле крайне обострился, П.Л. Барк предпринял немалые усилия, чтобы направить процесс его решения в нужном для банкиров направлении.
Документы свидетельствуют о его регулярных стычках на этой почве с кадетом А.И. Шингаревым. На одном из заседаний Государственной думы Шингарев традиционно обрушился с критикой на крупные банки, усомнившись в их позитивной деятельности. Он вскрывал их претензии на роль хозяина российской экономики – и «нередко весьма дурного хозяина», озабоченного не развитием предприятий, а главным образом перепродажей их акций[662]. Обращает на себя внимание один акцент этой обличительной речи: Шингарев специально разъяснил, что не имеет в виду «несколько здоровых, ведущих... весьма успешно свои дела банков», меньше всего заслуживающих каких-либо упреков. А говорит он о тех коммерческих учреждениях, которые следует называть банками-хищниками, «чрезвычайно жадными до всякой наживы, не брезгующими ничем и никем»[663]. Нетрудно понять, что в первом случае он имел в виду московские банковские структуры, кичившиеся своей направленностью на развитие реального производственного сектора; во втором же случае – петроградские, нацеленные на биржевые спекуляции. Так вот ради ограничения аппетитов последних, уверял кадетский деятель, и требуется незамедлительное осуществление серьезного банковского контроля, и в первую очередь со стороны Министерства финансов. В ответном слове Барк пытался охладить боевой настрой Шингарева, указав на то, что Министерство финансов не имеет права по собственному усмотрению проводить ревизии кредитных учреждений: по закону это могут инициировать лишь сами акционеры[664].
Еще одно публичное выяснение отношений между главой Министерства финансов и его думским оппонентом произошло в Особом совещании по обороне 16 марта 1916 года. Шингарев потребовал прекращения торговых операций, осуществляемых непосредственно банками. В пример он ставил германские банки, проникнутые патриотизмом и здоровым промышленным духом. Этого, по его мнению, недоставало отечественным финансистам, которые находились в хищническом спекулятивном угаре, а главное – вне ответственности за свои вредные деяния. При попустительстве финансового ведомства и в ущерб государственной пользе банки, заявлял Шингарев, ведут обширные закупки необходимых для обороны товаров[665]. Возражения П.Л. Барка сводились к следующему: борьбу с незаконной торговлей банков следует вести осторожно; предлагаемые ревизии привели бы в первую очередь к расшатыванию кредитного дела, а между тем в условиях войны устойчивость кредитных учреждений особенно необходима, прежде всего для размещения военных займов. Рост же торговых операций банков незначителен, а потому не представляет угрозы, о которой говорил депутат.[666]
Столкнувшись с неуступчивостью Барка, сторонники усиления надзора пытались обойти ее, вводя различные законодательные нормы. При рассмотрении в Думе сметы Государственного контроля неожиданно прозвучало предложение наделить это ведомство правом ревизовать коммерческие банки. (Несомненно, причиной нового предложения являлось нежелание Министерства финансов расширять свои надзорные функции над банковской сферой.) Но глава Государственного контроля Н.Н. Покровский не замедлил возразить против такой скоропалительной и необдуманной инициативы. Как он убеждал депутатов, вверенное ему ведомство совершенно не приспособлено к подобного рода контролю: его задача – ревизовать правительственные обороты, а банковский надзор должен оставаться прерогативой министерства[667]. А.И. Шингарев заметил в ответ, что доводы Покровского не выдерживают критики, поскольку обороты банков в большой мере завязаны на вливания Государственного банка, а потому они тесно соприкасаются именно с казенными средствами[668]. Интересно, что поправка к Положению о Государственном контроле была все-таки принята нижней палатой[669]. Известие о включении в компетенцию ведомства права ревизии коммерческих банков питерская деловая пресса встретила в штыки. «Финансовая газета» писала о вопиющем непонимании природы и конструкции государственного контроля в целом, о том, что Дума своим авторитетом покрыла обывательские подозрения в отношении деятельности банков[670]. В итоге лишь усилиями Государственного совета принятое Положение было очищено от этой поправки. А вот в случае с законом о подоходном налоге банкам не удалось избежать неприятных последствий. Думские лоббисты сумели добиться включения в этот важный финансовый закон нормы, согласно которой все учреждения обязывались открывать свои операции податному присутствию. Изначально в законопроекте не было упоминания о кредитных установлениях, что открывало возможность для коммерсантов давать кредитным учреждениям товары и поручения на комиссию в безналоговом режиме. Понятно, какое обширное поле открывалось для торговой деятельности банков. И Дума выступила категорически против сохранения этой привилегии для кредитных учреждений. Дебаты в согласительной комиссии с Государственным советом были острыми, но большинство все же поддержало позицию парламентариев[671].
658
См.: Ревизия банков (передовая) // Финансовое обозрение. 1915. №21. Ноябрь.
659
См.: Экономическая жизнь // Финансовая газета. 1915. 18 ноября.
660
См.: Барк П.Л. Воспоминания // Возрождение. 1965. Кн. 157. С. 59-61.
661
См.: Из воспоминаний графа П.Н. Игнатьева // Новый журнал (Нью-Йорк). 1944. №8. С. 108.
662
См.: Выступление А.И. Шингарева // Государственная дума. Стенографические отчеты. Созыв IV. Сессия 4. Часть 2. Пг., 1916. Заседание 34 от 10 марта 1916 года. Стб. 3128-3129.
663
См.: Там же. С. 3130.
664
См.: Там же. С. 3132.
665
См.: Журнал N°56 от 16 марта 1916 года // Журналы Особого совещания для обсуждения и объединения мероприятий по обороне государства. Ч. 1. С. 160-161.
666
См.: Там же. С. 161.
667
См.: Выступление Н.Н. Покровского // Государственная дума. Стенографические отчеты. Созыв IV. Сессия 4. Часть 3. Заседание 38 от 17 марта 1916 года. Стб. 3553.
668
См.: Выступление А.И. Шингарева // Там же. Стб. 3554.
669
См.: Там же. Стб. 3555-3556.
670
См.: Передовая // Финансовая газета. 1916. 30 апреля.
671
См.: Выступление А.С. Постникова // Государственная дума. Стенографические отчеты. Созыв IV. Сессия 4. Часть 3. Заседание 46 от 31 марта 1916 года. Стб. 4251-4252.