Страница 44 из 57
Саша обнял Альку и что-то пошептал ему на ухо.
— Что там у вас за секреты? — спросил Зозуля.
Но Саша только глянул на Зозулю и продолжал уговаривать Альку. Алька с серьезным лицом слушал, потом отстранился и заявил, что он тоже хочет сделать подарок папе и старшине Лаврову.
— Дядя Степан,- спросил Славка,- а вы что будете старшине дарить?
— Э-э, хлопчики,- хитро подмигнул Зозуля,- я такое придумал, всем понравится, и вам тоже понравится.
— Ну что, Степан Антонович,- мы никому не скажем…
— Нет и не просите! Какой же это будет подарок, если все будут знать?
— Ну, тогда хоть нам посоветуйте, а то мы не знаем еще, и Алька вот тоже не знает.
Действительно, по Алькиному лицу было видно, что он еще меньше, чем Саша и Славка, представлял, какой подарок можно сделать Лаврову.
— Я так понимаю,- сказал Степан,- дарить всегда нужно то, что у тебя есть самое хорошее, особенно таким людям, как Лавров… Что у тебя, Аля, самое хорошее? — спросил он и посмотрел на Тобика, который продолжал осаждать Арапа.
Алька тоже посмотрел на Тобика и подумал: действительно, из всего, принадлежавшего ему, самым дорогим был Тобик. Но ведь это же Тобик! Как же его так вот просто взять и отдать?
— Тобик — самый хороший…- дрогнувшим голосом сказал Алька.
Зозуля двинул бровями и состроил невинную физиономию.
— Я тоже так думаю,- сказал он,- раз старшина — инструктор службы собак, лучше всего подарить ему Тобика.
— Да нет,- сказал Славка,- у него Рекс вон какой! Если еще и Тобика туда, они только драться будут!
Но мысль эта уже засела в голове у Альки.
Когда Лузгин вышел из дому, он увидел, что возле сарая сидит с заплаканными глазами Алька, гладит Тобика и кормит его сахаром. Некоторое время старший лейтенант никак не мог добиться от Альки, что же произошло, а когда узнал, даже рассердился.
— Позовите Зозулю! — приказал он дежурному.
— Товарищ Зозуля,- спросил он строго,- вы серьезно думаете, что Тобик нужен старшине, или вам это только показалось?
Зозуля сразу понял, что он наделал.
— Товарищ старший лейтенант,- сказал он,- даю вам честное слово,- это мне только показалось! Да если ему Тобика подарить,- они же с Рексом перегрызутся, и никакой работы не будет. Уж лучше пусть его ребята сами воспитывают!
Старший лейтенант отвел Зозулю в сторону и еще что-то долго и серьезно ему говорил. Алька наблюдал за ними и видел, как Зозуля смущенно кашлял и разводил руками. На душе у Альки стало немного спокойнее. Но вопрос оставался нерешенным. Если Тобик старшине не нужен, что же ему все-таки подарить? И Алька, увидев, что старшина Лавров со Славкой и Сашей пошел к себе в комнату, отправился посоветоваться с самим Лавровым.
Саша из-за целого леса цветов на окне старшины видел, как Алька угощал Тобика сахаром, как о чем-то говорил с ним дядя Андрей, а потом подошел Зозуля. Они сидели со Славкой в комнате у Лаврова и рассматривали его фотоальбомы. Правда, один альбом Лавров отложил в сторону и смотреть им не дал, но и других альбомов было достаточно.
Каких только фотографий у него не было! И довоенные, и военные, и послевоенные! Например, где он сфотографировался на фоне Выборгской крепости, или другая, где он в маскхалате разведчика смотрел в стереотрубу на наблюдательном пункте, сделанном в скале. Кругом камни, камни, накаты из бревен, расщепленные стволы деревьев… Были и спортивные: старшина прыгает с трамплина на лыжах, старшина делает стойку на параллельных брусьях, старшина делает сальто в воду. Много было и пограничных фотографий, особенно с собаками. Здесь, наверное, Лавров хранил память о всех сборах инструкторов службы собак и всех соревнованиях разведчиков.
Сам старшина, пока они просматривали альбомы, перебирал на полке книги и брошюры, отбирая нужные для политзанятий. Саша посмотрел на отложенную в сторону пачку журналов и увидел, что это вовсе не журналы, а ноты для аккордеона. На верхнем сборнике была нарисована танцующая женщина и по-немецки написано: «Мелодия Легара. Фюр аккордеон».
— Товарищ старшина,- спросил Саша,- а вы играете на аккордеоне?
— Когда время есть, играю,- думая о своем, ответил Лавров.- Да уж давно не играл — некогда…
И вдруг Саша совершенно ясно представил себе, что можно сделать для Лаврова. И до чего же это было просто и хорошо, а главное, очень нужно старшине.
Саша наклонился к альбому и шепотом рассказал Славке, что он придумал. Славка даже на месте подпрыгнул.
В это время послышался осторожный стук в дверь.
— Войдите! — сказал старшина.
Через порог переступил Алька.
— Дядя Сережа,- спросил он без предисловий,- а вам, правда, не нужен Тобик? А скажите, что вам лучше…
Алька не успел договорить: Саша подхватил его подмышки и вместе с ним выскочил во двор. Еще секунда, и Алька опять рассказал бы все.
Лавров, пожав плечами, усмехнулся и испытующе посмотрел на Славку. Славка молча попятился к двери и тоже выскочил во двор.
Алька скандалил и вырывался, но когда Саша сказал ему, что они подарят старшине, Алька подумал и согласился.
Ребята спросили разрешения у Нюры увести с заставы Тобика и, обсуждая проекты подарков, зашагали по тропинке напрямик к Черному ручью, туда, где на старом месте стояли биваком геологи.
Когда они отошли от заставы уже больше километра, Алька погнался за кузнечиком и убежал куда-то в сто-рону. Саша лаже не заметил, куда он исчез, а когда спохватился, Альки уже не было.
— Аля! — позвал Саша, но никто не отозвался. Неподалеку как будто зашелестели кусты, шумел ветер в хвое сосен, да с озера доносился крик гагар.
— Алька! — снова позвал Саша.
— Идите! Скорее!..- раздался громкий шепот. В кустах стоял Алька и с таинственным видом махал им рукой.
— Чего ты? — спросил Саша, но Алька зашипел и замахал руками сильнее прежнего. Саша понял,- случилось что-то важное.
В один миг оба были в кустах возле Альки.
— Аграфена…- сказал Алька, и глаза у него стали совсем круглыми.
— Что Аграфена? — спросил Саша, но про себя отметил, что Алька назвал ее без всякого отчества.
— Аграфена,- повторил Алька,- комаров в лесу душит!
Саша и Слава посмотрели друг на друга. Как это бабка могла душить комаров? Но раз она такая душегубка,- ясное дело, ей лишь бы что живое было,- и комара петлей удавит…
Алька, ни слова больше не говоря, пригнулся и побежал к густому ельнику. Саша и Славка — за ним.
— Тише!-подняв руку, сказал Алька,- он сознавал, какая ответственность лежит на проводнике.
Ребята, словно ящерицы, поползли в черничнике, усыпанном спелыми ягодами. Алька подал знак, и они остановились перед небольшой прогалиной.
Солнце пробивалось сквозь густые заросли елок тонкими, как блестящие металлические спицы, лучиками. На прогалине среди кустов черники возвышались две высокие муравьиные кучи. Ветра здесь не было,- звенели комары, как бомбардировщики, гудели оводы.
Разрыв сухие сосновые иглы, Аграфена Петровна стояла босиком в муравейнике. Встревоженные муравьи сотнями покрывали ее щиколотки. Кряхтя и охая, она собирала их пригоршнями и растирала узловатые ноги.
— Во,- сказал Алька шепотом,- душит…
Саша и Славка молча смотрели на бабку.
— О-хо-хо-хо-хо! — заохала Аграфена Петровна и села на пенек, поставив обе ноги в муравьиную кучу.
— Сейчас они ее обгладывать будут! — сказал Славка.- У нас в школе скелет гадюки есть, обглоданный муравьями. Весной змею положили — к осени одни кости остались…
Саша промолчал, Алька, выпучив глаза, пытался представить себе обглоданную бабку на муравейнике.
Но Аграфена Петровна, как ни в чем не бывало, продолжала растирать ноги. Саша видел по ее лицу, что ей как будто даже приятно.
Поблизости раздался шорох: Тобик, милый и хороший Тобик, очутился возле них и, прижав уши, лизнул Сашу в лицо. Саша погладил его по черной шелковистой шерстке, в следующую минуту Тобик злобно заворчал и, обежав муравейник, бросился в лес.