Страница 105 из 117
Дети не желали успокаиваться. Болезненно изгибались и хотели к ней. Из неё! Стремились наружу, но в тоже самое время словно гладили ее по сердцу любовью и ожиданием. Они единственные хотят быть еще ближе к ней! Только они её и любят.
Крошка не слышала, не видела ничего вокруг. Ушла внутрь, слушала себя и детей. Помогала им, сдерживала и раскрывалась... Как бутон, становящийся цветком, завязью... Яблоком... Нет, малышка, не торопись... Не вместе, по очереди! Братик подождет, сестричка первая...
— Ариш! Почему не позвала?! — острый голос Хорхи проткнул уши, ударил испугом.
Опять? В бездну! Вышвырнула Хорху вон. Все прочь! Она никому не нужна! Ей никто не нужен!
— Арришка, щеночек, пусти меня, я тебе помогу... Пусти меня... Хорха знает, что делать.
Вроаррист... Его добрая уверенность и сила... Неужели он боится за неё? Да, он боится за неё! Его нежность стремилась к ней, к ним... Дети хотят его тоже.
Крошка прислушалась. Да, и Хорха боится за детей и за неё! Крошка убрала блокировку, отпустила арнов. Мгновенно захлопали двери, муж оказался сзади, обнял, заговорил какие-то ласковости. Вокруг бесшумно проскальзывали арны, тоже что-то шептали, приносили, уносили. Хорха касалась ее тела. Иногда мягко поправляла, иногда жестко давила, что-то бесконечное говорила и говорила. Но Крошке не нужно было слышать, она чувствовала — они все вместе. С ней. С маленькими. Крошка не слушала слов. Ушла в детей, но впитывала чувства, делилась с детьми, с мужем. Соединила семью в одно целое.
Мышечный спазм огромной рукой сжал тело. Дочурка выскользнула наружу. Крошку подняло на волне счастья — родилась! Живая, маленькая!
Хорха схватила это розово-фиолетовое и скользкое за ножки и осторожно встряхнула. Девочка растопырила ручонки и запищала. Плачет!
— Отдай! — Крошка попыталась встать. Страх шевельнулся и притаился за сердцем. Ребенок отдельно от неё. Ребенок сам. Один! — Дай мне!
— Арришка, подожди, ты же умница... Смотри, какая! — муж держал крепко.
— Дай! Хорха, ну... — Крошка тянулась, чтобы взять малышку обратно, к себе! Забыла про скан, тянулась руками, всем телом. Сами по себе полились слёзы.
Хорха обернула ребенка в мягкое оранжевое одеяльце и положила Крошке на руки.
Такая маленькая! Легонькая... Мордочка дитеныша была измазана белой смазкой и немножко кровью... Малютка гримасничала, кряхтела, открывала беззубый розовый ротик. Крошка приложила ребенка к груди и растворилась в нежности и умилении — такое маленькое, такое беспомощное, но уже живет. Копошится и толкается. Сильное! Само ест! Она сотворила жизнь. Две жизни...
Второй ребенок внутри замер и не дышал в плотной ловушке её тела. Чуть было не забыла про сына! Его сердечко билось еле-еле. Конечно он не может дышать — он же еще внутри! Она чуть было не убила сына!
— Не торопись, Арришка, не так сильно, — муж развел ее руки, отобрал сверток с дочерью. Протянул незаметному Рхайрсу, сидящему в стороне. — Ты задушишь её. Имрис тут, рядом. Рхайс, сядь ближе.
Крошка заторопилась. Имрис! Да! А мальчика зовут Ристел. Как и хотели... Сейчас, вот еще немножко и они будут вместе...
Еще немного напряжения и мальчик оказался у нее на руках и жадно сосал вместе с сестрой.
Время ухнуло в омут. Крошка плохо помнила, как ее перевели или, наверное, все-таки перенесли в спальню. Притащили большой таз и заставили умыться целиком. Ей страшно хотелось спать и было страшно отойти от детей. Еле слышный писк дочки, оставшейся на руках Вроарриста, вызвал бурные слезы. Крошка оттолкнула Хорху и мокрая залезла на постель, склонилась над обоими младенцами. Иррациональный страх потери мучил. Счастье быть рядом с малютками, держать их, ощущать вместе с ними жизнь — вытеснило всё.
— Садись, щеночка, — Вроаррист уложил детей ей в руки. Подпихнул подушки под спину, укрыл одеялом. Выгнал изнывающих от любопытства арнов. Заставил съесть неожиданно сладкий и пахнущий яблоками суп.
— Я сожгла обед, — всхлипнула Крошка. — И забыла почистить эти клубни. А Хорха всю кожуру вынула...
— Это не Хорха. Твою порцию очисток съел Мрайс, — Вроар улыбнулся и отставил пустую тарелку на пол, а сам сел рядом, помогая поудобнее взять младенцев. — Арнам жесткая пища на пользу. Всё хорошо, отдыхай...
Ариш не могла оторваться от детей. Такие хрупкие! Такие теплые и хватаются ручками. Смотрят сероголубыми глазёнками, щурятся и морщатся если попадают на яркий свет. Понятно, почему в комнатах маленькие окна!
Дети забрали её всю, проглотив каждую частичку тела и каждую мысль, не оставив ни кусочка, ни секунды свободной. Они либо ели, либо спали, либо просто требовали контакта и большую часть дня Ариш занималась с ними, лежа на постели или на полу. Ариш не переставала удивляться, как быстро дети развиваются. Еще вчера эти маленькие создания не могли поднять голову и только шевелили ручками и ножками, беспомощно лежа на спине или на пузе там, куда их положишь. А сегодня они пытались ползти и переворачиваться, карабкаясь на четвереньках и хватаясь и подтягиваясь ручками. И не было видно ничего волчьего в детях, но арны сказали, что способности "озверевать" проявляются гораздо позже, вместе с взрослением, и Ариш перестала искать в детях черты монстров.
*
Где то посреди зимы, при очередной диагностике, Эйр сообщил, что всех арнек поменяли обратно в самцов, перевезли на Северную базу и будут возвращать на территории. Несколько бывших нарушителей порядка уже воссоединились с семьями. Но никто не признавался, откуда у них дети. В стаю Фраввы вернулся Ингррис с сыном. Жасса умерла, несмотря на роды в инкубаторе. Легенда арнов, что женщины рода Отца Создателя не могут родить арненка и выжить, получила потверждение. Ингррис рвался познакомится с выжившей женой Вроарриста. Но Крошка так перепугалась, что Вроаррист пресек попытки знакомства, когда вместе с регентом и дознавателем организовал проверку у Фраввы. Нашли запасы зараженного мяса, и Фравве чуть было не надели ошейник по законам Империи и не отдали под кураторство Вроарриста, но тот отказался от такой компенсации, потребовав оплату имуществом. В конюшне стаи Вроа добавилось пять лошадей, в хозяйстве — инструменты, одежда, кое-какая мебель и много посуды.
*
— Ариш пойдем во двор, ты и дети поделитесь с саженцами силой и любовью.
Пришла весна и Вроаррист был одержим идеей вырастить вокруг деревни лес. Дома арнов должны быть среди деревьев. А Крошка еще радовалась, что всякие сараи были в стороне, и из окна спальни виден другой берег. Биомехи там уже обработали поля. В стаю скоро придут новые арны с потомством, стае нужно больше плодородной земли. Дальше виднелся лес, а совсем далеко, невидимые даже с крутого берега деревни, были фарнойские горы — граница Территорий.
— Делится любовью с саженцами? Но дети еще маленькие! — Ариш изумилась: в мыслях у мужа росла целая роща, в которой бегала стая арнечат. — У меня столько не будет! Вот пришлют арнек, возьмешь следующую жену, и можете хоть двадцать нарожать!
— Не будет никакой следующей, у арна может быть только одна жена, — Взял на руки малышку Имрис. — А любовь есть у всех, даже у маленьких. Пойдем, ты увидишь.
— Я ненастоящая арнека, — проворчала Крошка. Усадила на бедро Ристела и пошла за мужем во двор. — Это нечестно — обманывать ваши деревья.
— Перестань куксится. Для меня и детей ты самая настоящая, — Вроаррист остановился с внешней стороны дома перед их окном. Из серых остатков прошлогоднего сушняка уже лезли бодрые иголочки первой травы. — Я нашел три ростка капарба.
Крошка, прижимая к себе притихшего и глазеющего по сторонам сына, села и потрогала липкие лопающиеся ярко-зеленым почки на тоненьких полуметровых саженцах. Корни вместе с комом земли были обернуты тряпкой.
— Ну вот, теперь из окна ничего не увидишь!
— Хорошо, посадим их немного сбоку от окна, — усмехнулся Вроаррист. — Не смотри, что они сейчас хиленькие. Капарб — невысокое, но очень крепкое дерево. Раз в десять лет выпускает корневые побеги, то есть со временем у нас будет целая роща. И листья у капарба красивые, звездочками. Под ним мы нашли Хорху. А дети любят сушить листочки, а потом складывать из них узоры...