Леший. Четвертые врата

- Ну, привет, красавица! - погладил хаски за ушами Леший, и они вошли в квартиру.

***

Собака смотрела на Кондрата умным, пронзительным взглядом, пока тот выуживал из пакета миску под еду, под воду и пакет с сухим кормом.

- Всякой гадостью тебя кормит, - поморщился Кондрат. Тайра гавкнула. Соглашалась. - А мы пойдем и купим чего-нить более привлекательное. Небось, ливер с прошлой нашей встречи не ела?

Тайра снова гавкнула. Ну не умная ли собака!

Леший выбросил пакет в мусорное ведро, пакет с сухим кормом был закинут под стол.

- Идем, - позвал хаски Кондрат. Заскочил в комнату, натянул спортивные, широкие штаны, и, нахлобучив шлепанцы на голые ступни, вышел с Тайрой из квартиры.

***

- День добрый, Кондрат Разумович, - кивнули разом три соседки-старушки, сидящие на скамейке. У одной в руке кулек с семечками. Отчего-то Кондрату казалось, что кулек тот вечный, нескончаемый, ровно свернутый со смазавшимися газетными буквами.

Леший ответил им кивком.

Кондрат накрутил поводок на руку и рысью побежал через двор. Поворот по аллее, и за угол.

Ларек Тети Маши был открыт.

- Утро доброе, Кондрат Разумович!

- Доброе! - кивнул Леший. - Нам чего-нить для гостьи, - кивнул на собаку.

- О, Тайрочка, снова с вами? - растянула губы тетя Маша в широкой улыбке во все тридцать два позолоченных зуба. Теткой она была хорошей, большой и громкой.

- Тайра! - собака напряглась. - Соскучилась по хозяину-то? - гремела на пол-улицы теть Маша. Тайра передергивала ушами, выразительно глядя на Кондрата.

- Ща, ливер свеженький, только утром привезли, - громко разносился голос.

Тайра прижала уши. Кондрат погладил её по голове.

Ларек тети Маши был самым близким, да и качество довольно широкого выбора продуктов устраивало.

- На! - сунула Лешему в руки пакет с ливером Марья. - Че, собака, вот и тебе вкуснятины взяли? А вы Кондрат Разумович, у нас копчененькая тока пришла, и сыр...

- Не надо, - отсчитывая деньги и протягивая продавщице, быстро отмахнулся Кондрат.

- Ну как хотите, - поправила платок на голове Марья. - Вы такой худенький Кондрат Разумович... как развели со своей... Ой, смотреть на вас страшно.

Выслушивать сомнительные комплименты Леший не стал, дернул поводок и направился назад в квартиру.

***

Кондрат сидел в зале и без интереса смотрел в телевизор, щелкая с канала на канал. Иногда он вяло жевал котлету, взятую с тарелки, стоящей здесь же на диване. В холодильнике находились остаток борща и толченая картошка, утренние блинчики лежали под беленькой салфеткой, но греть было лень. Кондрат равнодушно тыкал в кнопки пульта. Новости, старые фильмы, новые - боевики, и комедии. Все неинтересно и скучно. Тайра в ногах зевнула. Раздался щелчок замка - вернулась тетушка. Кондрат мельком глянул на часы, без пяти пять.

- Ты перекусил Кодинька? - тетя Зина вошла улыбаясь.

- Перекусил, - кивнул, не отрывая взгляда от телевизора Леший.

- А я пельмешек принесла, отварить свеженькое?

Кондрат, встал, потянулся.

- Не нужно, - зевнул. - Ты меня раскормишь, я за преступниками бегать не смогу. Тайра в ногах приподняла голов и лениво посмотрела на теть Зину.

- Ой ли! - засмеялась тетушка. - Я вот сегодня к Марье в ларек заходила, так она сетовала, что я тебя плохо кормлю. Говорит, исхудал Кодя, только что и остались одни глазенки на лице.

- А нужно, чтобы все были как тетя Маша, бочком в двери пролазить? Так меня ж такого с работы поганой метлой погонят.

Тетушка, хоть и сама изящной фигурой не отличалась, но рассмеялась.

- Поганой, не поганой, а пельмешек я отварю. Там и сметанка с утра осталась, - и она вышла из зала.

Кондрат посмотрел вслед тётушке, невесело улыбнулся, щелкнул пультом, выключая телевизор, и направился в свою комнату. На столе стоял ноутбук, не новый, но добротный, исправно отработавший уже более четырех лет. Кондрат открыл шкаф, посмотрел на висящую, на плечиках форму. Задумчиво прикрыл шкаф и погладил себя по животу, по тому самому месту, где на ярко красной футболке красовался портрет Че Гевары. Потом окинул взглядом комнату, остановился на книжной полке. Таких уже почти не осталось. Настенная, с витиеватыми стенками из железных прутьев. Пожалуй, последний старый предмет интерьера в квартире. На полке стояли столь же уникальные книги. Собрания сочинение Пушкина, Лермонтова. Рядом с ними контрастно выделялись собрание Стругацких и Рекса Стаута и Сидни Шелдона. Читал Кондрат редко, не до книг ему стало с некоторых пор. Но сейчас хотелось хоть чем-то отвлечься от тяжелых дум. А думы были совсем неприятные, муторные. Чем закончится непредвиденный отпуск, одному богу известно. Вполне возможно, что после всего произошедшего, Кондрат попросту не выйдет в отдел. А может и выйдет, но участковым. Леший вздохнул. Как будут смотреть на него сослуживцы? Как будет смотреть на него тетушка и соседи?

А что он сделал? Он Стаса не убивал? Труп в кабинете - это не окончание карьеры. Что там ещё экспертиза покажет? От последней мысли неприятно потянуло в желудке и болезненно екнуло под ребрами.

И все-таки лучше не думать, что угодно делать, но не думать.

Первая книга, которая попалась в руки - Стругацкие "Понедельник начинается в субботу" - прочитанная раз пять по молодости лет. Чудное место, с чудным НИИ. Когда книга впервые попала ему в руки, Кондрату, может, как и многим погрузившимся в её фантастический мир, очень хотелось попасть туда. Он представлял себя главным героем и видел себя за рулем старенького авто, к нему подсаживаются двое неизвестных и жизнь закручивается прелюботынейшей юлой с самыми фантастическими нереалиями. Вот оно где, мальчишеское счастье!

Кондрат сел в кресло у окна и открыл книгу. Долго водил глазами по строчкам. Потом поймал себя на том, что не может сконцентрироваться и понять, о чем именно он читает. Он попробовал начать читать с начала, но предложения упорно не желали приобретать хоть какой-то смысл. Кондрат вздохнул и убрал книгу на подоконник. Прошел к кровати, скинул на пол покрывало и, не раздевая, лег. Позже он услышал, как запрыгнула на кровать Тайра, немного покрутилась и улеглась в ноги.

***

Проснулся от того, что нога, на которой лежала хаски, затекла. Кондрат осторожно вытянул её из-под собаки и сел на кровати. Тайра приподняла голову, сонно, сощуренными глазами, в которых отсвечивала заоконная луна, посмотрела на хозяина. Кондрат зевнул.

Сколько он проспал, трудно было сказать. Лег, когда еще светило солнце. Немного посидев, Кондрат снова завалился на кровать. Раз десять перевернулся, поправил съехавшее к краю одеяло, а еще через пару оборотов, запутавшись, и, в конце концов, сбив одеяло в самый дальний угол белого пододеяльника, встал. Тайра, разбуженная хозяином, лежала в углу кровати и смотрела на него через чуть прикрытые веки. "Спал бы", - было написано на её умной морде.

- Да выспался вроде, - кинул ей Кондрат, прошелся по комнате, отодвинул занавеску и открыл форточку. На минуту застыл, вдыхая ночной запах, закравшийся в комнату вместе с лёгкой прохладой. Окно осветили фонари машины, Кондрат зевнул в очередной раз, и почесал живот.

Красная БМВ остановилась под окнами Кондратовской квартиры. Легкий свет фонарей психиатрической больнички отражался на глянцевом боку. Минут пять машина просто стояла, и никто из неё не выходил. Кондрат всмотрелся, номер видно не было, как и в темном лобовом стекле, водителя.

Кондрат похлопал на себе футболку с Че Геварой, потом спортивные штаны, нащупал, вытащил из кармана сигареты и зажигалку, некоторое время крутил их в руках, не сводя глаз с машины. Она продолжала стоять. Никто из неё не выходил. Кондрат сунул сигарету в рот, но подкуривать не торопился. А что если машина та самая? С рыжей девкой. Бред, глупости. Что ему эта рыжая? Да и мало ли красных БМВ. Кондрат все же прикурил и затянулся. Вообще-то в квартире у него не принято курить. Подумав об этом, он сделал глубокий затяг и выбросил окурок в открытую форточку. Направился к кровати, по дороге остановился. Вернулся, прикрыл форточку, запахнул шторину и только тогда, успокоившись, отправился спать.