Крести

— К черту игру!

Я вытаращилась на детектива, словно у него выросла вторая голова. Стремительное движение, и вот Шерлок уже сидит на краю койки, и его длинные пальцы скользят по моему лицу. В этом жесте нет ничего от жесткой, беспощадной ищейки, привыкшей проникать в ситуацию одним взглядом, брать след и настигать преступника. Прикосновение принадлежало мужчине, которому я доверилась снова. Тому самому, кто был со мной в больнице дедушки. Тому самому, кто ждал меня в спальне после встречи с Мориарти и побегом от него. Тому самому, о котором я думала, как о своем.

— Когда мы с Джоном нашли тебя, я… — Холмс запнулся, подыскивая слово. — Я впервые пожалел, что доктор Джон, а не я. Никогда не думал, что что-то может так сильно меня…

— Напугать? — тихо подсказала я, вовремя передумав пытаться поймать его руки своими. Слишком много трубок, да еще и капельница, все равно не получится.

Шерлок только кивнул, отказываясь признавать это вслух. И пусть. Он уже сказал больше, чем я могла мечтать услышать.

— По моему замыслу я продержала бы его все то время, что понадобилось бы вам с Джоном, чтобы добраться до нас, после чего вы бы схватили его, передали полиции, и мы вернулись бы на Бейкер-стрит, — путано объяснила я, отчего-то не всегда успевая согласовать мысль и речь. Как я могла устать, не двигаясь? Разве что препараты в капельнице так действовали, может, эффект снотворного…

— Ты думала только о пистолете, — покачал головой Шерлок. — Просчиталась со временем.

— В смысле? — Поморщившись, я попыталась указать ему подбородком на место рядом с собой, но, очевидно, повернулась как-то не так, потому что все тело заныло и защипало изнутри. Странное болезненное чувство. — Не мог бы ты просто лечь рядом?

Тот факт, что он до сих пор не поцеловал меня, раздражал и немного саднил. Я вернулась к нему с того света. Это что, даже легкого поцелуя не заслуживает?

Шерлок покосился на дверь, усмехнулся чему-то и, немного повозившись с ботинками, забрался на койку, осторожно вытягиваясь вдоль меня. Недостаточно близко и тесно, но все же лучше, чем дистанция в метр.

— К тому моменту как ты включила на телефоне координаты местонахождения, мы с Джоном уже были на пути к дому Вогана. Я понял, где он скрывается, подняв дело твоего отца и сопоставив все, что он делал до этого. Он бросал хлебные крошки, и ты, как заблудившийся в темном лесу ребенок, шла по ним в ловушку.

— Какое потрясающее сравнение, — поморщилась я.

— У меня было время подумать.

— Лучше бы поел.

— Думаю, они перекачали тебя налаксоном, — констатировал Шерлок.

— Ха-ха, — кисло оценила я. — Что было дальше?

— Как я и говорил, ты неверно рассчитала время, сузив свои версии до огнестрельного оружия. Появись я на десять минут позже, согласно твоему плану, мы бы сейчас не разговаривали. Как только я понял, что это яд, мы с Джоном вынесли тебя на улицу…

— Я помню тебя в машине скорой помощи… Ты правда кричал? — смущенно пробормотала я.

— Нет.

— Врешь.

Шерлок хмыкнул, осторожно взяв меня за руку. Наши пальцы переплелись в одно нежное и уже привычное движение. Погладив его костяшки, я тяжело вздохнула, признаваясь самой себе, что понятия не имею, как интерпретировать это странное поведение гения.

Сначала Холмс злится, потом откровенничает, следом привычно умничает и в то же время нежничает… Я точно не в форме для анализа всего этого.

— Что с Воганом?

— Мертв. Все свидетельствовало в пользу того, что он изначально принял большую дозу зарина, — сухо уведомил Холмс.

Палата погрузилась в тишину. Я не знала, что еще сказать, да и в принципе не чувствовала себя способной на длительный разговор. Определенно, Холмсу есть что сказать, но детектив временно включил щадящий режим из-за моего состояния. Возможно, он наказывал меня отсутствием наиболее желанного физического контакта….

Да, конечно, если понимал, что он мне нужен. В наших отношениях был прогресс, но не настолько. И с чего это я такая чувствительная? Черт, наверняка еще и гормональное что-то дали для восстановления…

— Я слышала тебя, — чуть посомневавшись, признала я. — Слышала, как ты звал меня, и… там были мама с папой. Мне не хотелось уходить, не хотелось их бросать, а потом… Я дала тебе слово.

— Ты ничего не говорила.

— Я дала тебе его мысленно. Слово шулера.

— И в чем оно заключается? — в голосе детектива послышалось ничем не прикрытое любопытство.

— В том, что я пытаюсь вернуться к тебе изо всех сил. И буду пытаться.

Его рука стиснула мою почти до боли, Шерлок выдохнул, зарываясь носом в мои волосы, а потом, после короткой паузы, пронизанной нашим общим пониманием, выдал:

— Пожалуй, мне стоит списать весь состав этой капельницы.

Прыснув, я затряслась на кровати, и все эти приборы вокруг затрещали и запикали. Вот черт. Ругнувшись, Холмс быстро спрыгнул с койки, обулся, накинул пальто, шарф и наклонился ко мне вплотную:

— В твоей нынешней несдержанности есть только один плюс.

— Какой?

— У меня есть еще двадцать пять секунд на это.

Губы детектива накрыли мои. Жадно, дико и адски выжигающе. Техника, подсоединенная ко мне, запела какую-то реанимационную арию, высвечивая причину, почему Шерлок не приступил к этому «плюсу» раньше. Мой мужчина, конечно же, просчитал мою реакцию на себя и все последствия, включающие экстренный приход медперсонала. И раз уж этого все равно не миновать, теперь срывал куш. К моему удовольствию.

Медсестра едва разминулась с Шерлоком, и оставалось только догадываться, как ему удалось скрыться незамеченным. Впрочем, иногда лучше не строить догадок, а оставлять для себя маленькую интригу.

========== Глава 59 Большая игра ==========

Вряд ли можно найти что-то скучнее и надоедливей постельного режима в больничной палате. Из развлечений только нечастые визиты знакомых и попытки оценить опасность больничной еды по шкале от одного (съедобно) до десяти (омерзительно). Почти все время лежа, в окружении капельниц, призванных очистить организм и вернуть ему нормальное функционирование, без возможности что-нибудь почитать, посмотреть или просто подержать в руках, опутанных дурацкими трубками. Только йогуртовые стены, белый потолок, собственные мысли и периодическое забытье, поскольку сном это состояние назвать трудно.

Я находилась в больнице третьи сутки и, по прогнозам врача, мне оставалось пробыть в этом заключении как минимум столько же. Шерлок и Джон заходили утром, детектив лишь кинул на меня проворный взгляд, коротко спросил, как я себя чувствую, и, всего пару мгновений спустя, покинул палату, больше не вернувшись. Единственное, что меня удивило в этой ситуации, так это собственная реакция. Я восприняла это нормально.

Едва увидев Холмса, я сразу поняла, что он в разгаре расследования, в самом его пекле. Это хищное выражение лица, нетерпеливость и резкость в движениях невозможно ни с чем спутать. Тот факт, что гений смог оторваться от очередной загадки, чтобы проведать меня, говорил о многом. Еще одно маленькое доказательство в копилку наших отношений.

Джон, как и полагается хорошему другу, пояснил, что Холмс напал на след Мориарти, но отказался рассказывать подробности. Подозреваю, Ватсон знал только самую малую часть, так что расспрашивать его не было смысла. Вместо разговоров о преступниках и совершаемых ими преступлениях, мы беседовали о вещах более приятных. Например, о том, что дедушкины показатели улучшились, и есть надежда на его скорое пробуждение. Или о том, как отметим мое возвращение на Бейкер-стрит, по словам Джона, миссис Хадсон обещала испечь что-то особенное.

— Прости, это Шерлок, — посмотрел Ватсон на тренькнувший мобильный. — Шерлок, который уже на другом конце Лондона.

— Ничего, я понимаю, — улыбнулась я в ответ, последние минут пять борясь с дремой и, к сожалению, проигрывая.

— Зайду завтра… или Шерлок ночью забежит, — неодобрительно покачал головой доктор. — Медсестра мне сказала.