Крести

Доктор МакГи считал, что дедушка может слышать меня, и толчком для пробуждения способно стать что угодно: знакомый звук, запах, даже слово. Зная, что такое вполне возможно, в медицинской практике было много подобных случаев, я основательно подошла к этой задаче. Читала дедушкиных любимых поэтов, включала столь милый его сердцу джаз и блюз, даже надушила подушку духами, которыми пользовалась бабушка.

Дочитав «Улисса» Теннисона, я покосилась на циферблат настенных часов, видя, как стрелки приближаются к отметке прощаний. Через десять минут я выйду за дверь и приступлю к финальной части затянувшейся игры, в которую превратилась моя жизнь. Возможно, сегодня мне подфартит, а, может быть, раздача окажется не в мою пользу. Подобный риск знаком каждому игроку, вот только не каждый садится за стол, ставя жизнь.

Два дня назад, обедая с Шерлоком и Джоном, показывая им свою реальность, заключенную в границах шахматной доски, я зашла в своих размышлениях много дальше, чем планировала. Стоило только поставить на место одну маленькую деталь, убрать один-единственный факт, служащий щитом, как все стало предельно ясно и просто.

Я всегда знала, что в нашей игре одновременно протекает несколько боев с разными ставками, но мне никогда не приходило в голову, что это партии тет-а-тет. Мы с Шерлоком не были заодно. Просто находились на одной и той же стороне, а оппонент каждому был предоставлен индивидуально. Ему — Мориарти, мне — убийца отца, выдернувший из моей жизни всех, кто сколь-нибудь значил для меня. И наша с ним игра протекала внутри масштабной схватки гениев, ведшейся уже не один год.

— Прости, дедуль, но я должна это сделать. Вы с папой всегда учили меня, что каждую игру следует доводить до конца, а это возможно лишь при наличии обоих игроков. Я встречусь с ним лицом к лицу, и пусть победит сильнейший. Люблю тебя, — поцеловав деда в щеку, я выпрямилась, поправила свой черный пиджак, одернула манжеты черной рубашки, проверила воротник и подхватила со спинки стула пальто.

Сейчас мне предстояло сбежать от своей охраны. Поиски полиции в квартире Изидора и его допрос ничего не дали, поэтому Шерлок решил заняться этим лично. Джон отправился вместе с ним, а ко мне приставили нескольких людей Майкрофта. Понятия не имею, что детектив пообещал ему за эту услугу, но молчаливые истуканы прибыли на место еще до отъезда гения и его извечного компаньона-доктора.

В каком-то смысле мне повезло остаться дома в одиночестве, не считая миссис Поуп. Достаточно времени, чтобы восполнить все пробелы, продумать собственный план и не отвлекаться на блеф для окружающих.

Теперь я видела всю картину целиком. Убийца не охотился за теорией, она была ему не нужна. Он сам прекрасно ее знал и применял.

Использовал Мориарти, прикинувшись его фигурой, чтобы начать игру. Убил Хай-Лоу, закрывая мне путь к друзьям семьи. Покончил с Джокером и подбросил его тело у «Круга в Квадрате», запрещая ступать на клетку «коллеги». Оборвал жизнь Элен Мерди прямо у меня дома, вытесняя с моей привычной линии ходов. И, наконец, нанес удар по дедушке, бросая шах. Я загородилась ферзем и офицером, но он пустил в атаку своего сына, зная, что мой неуемный защитник захочет во всем разобраться сам, а, значит, покинет свой пост.

Он открывал мне дорогу, создав хаос, используя Мориарти и своего сына в качестве отвлекающего маневра. Джим вряд ли догадывается, что его выступление с воздушными шариками — спрогнозированное последствие ранения дедушки. Если криминальный гений был предсказуем для меня, то и для моего оппонента подавно. И вот, когда все фигуры мечутся по доске, следя друг за другом, нам открыт коридор для личной встречи.

Если хочешь понять игру — вернись в ее начало. Она началась не с меня, а с отца. В тот день, когда его застрелили. Там, где его застрелили. Какое изящное в своей простоте решение для укрытия.

Взявшись за ручку, я оглянулась на дедушку, но чуда так и не произошло, глаза старика оставались закрытыми, а показатели приборов стабильными и осточертело-привычными. Выдохнув, я расправила плечи и открыла дверь, начиная игру.

Легкая и немного печальная улыбка Истукану Один и Истукану Два Майкрофта. Кивок на двери, оба сопровождают меня, цепко осматривая округу на предмет опасности. Больница остается за спиной, черная машина, на которой не хватает только неоновой вывески «Правительство Британии» припаркована у самого выезда.

Карта «сломленной горем» вылетает на событийный стол, поскальзываюсь на ровном месте, нелепо взмахивая руками и наклоняясь вперед. Истукан Два реагирует, как и положено хорошему агенту, не позволяя моему носу встретиться с заледеневшим асфальтом. Мои руки начинают работать еще до столкновения, ловкость шулера дает свои плоды: пистолет мужчины перекочевывает с его пояса в мой карман. Пропажу он заметит в течение минуты, но мне хватит ее с головой.

Истукан Один открывает передо мной дверцу, Истукан Два помогает залезть на заднее сидение. Оба слишком обезоружены моим затравленным выражением лица и состоянием «девы в беде». Интересно, мужчины когда-нибудь поймут, что любая женская манипуляция над их разумом — следствие их самоуверенности и необоснованного чувства превосходства?

Истукан Один пристегивается на месте водителя, когда его напарник обнаруживает пропажу, садясь на соседнее кресло. Мой удар рукоятью его же пистолета приходится точно на затылок. Все, согласно объяснению Ватсона, с удовольствием просветившего меня, как и куда нужно бить, чтобы человек потерял сознание. От варианта с височной долей я отказалась, опасаясь не рассчитать силы, что могло бы привести к более серьезным последствиям.

Первый краем глаза замечает, как обмяк Второй, начинает поворачиваться, но я быстрее, к тому же, не скованна ремнем безопасности. Еще один удар наотмашь рукоятью, и глаза Истукана Один закатываются, а сам мужчина обвисает на ремне, касаясь головой руля. Еще немного времени тратится на поиск их телефонов, из которых я просто достаю всю начинку и кладу себе в карман. Не хватало еще, чтобы через пару минут они очнулись и тут же наябедничали Холмсам. Это все испортит.

Оставляя пистолет на заднем сидении, выхожу из машины и быстро пересаживаюсь в заказанное заранее такси. Водитель — молодой мужчина лет двадцати пяти, уточняет адрес, выдаю наличные, обещаю надбавку за скорость, и мы срываемся с места.

Открыв окно, я выбросила аккумуляторы телефонов агентов Майкрофта на дорогу и сняла все настройки Шерлока со своего. Это позволит выиграть около двадцати-двадцати пяти минут на личную встречу с убийцей, если все пройдет по моему плану так же гладко, как до этого момента.

Сцепив пальцы в замок, я вжалась в сидение, прикрыв глаза. Раньше, перед финальными играми, я всегда настраивалась, нарочно думая о самых глупых и бессмысленных вещах. Это обеспечивало отдых привычным мыслительным процессам, спасая их от «перегрева». Все равно что зубрить неделю материал перед экзаменом, а ровно за день до него отложить все конспекты и просто валяться, смотреть телевизор, поглощая совсем другую информацию.

Полтора часа дороги прошли за тасовкой незначительных бытовых деталей, вроде бабушкиных рецептов мяса и пирогов, планов, что подарить Джону и Шерлоку на Рождество, куда свозить деда, когда он придет в себя, что сказала бы миссис Поуп, доведись ей увидеть один из моих самых провокационных пеньюаров.

Никаких предположений о предстоящем, ничего об играх, полное отсутствие осознания себя, как игрока. Правда, звонки Шерлока и Джона, начавшиеся минут через сорок после посадки в такси немного сбивали, поворачивая мысли в ненужную мне сейчас сторону, так что пришлось поставить телефон в беззвучный режим.

Машина остановилась в сердце Северного Вулиджа, на пустынной улице, среди обшарпанных малоэтажек. В иных обстоятельствах, ноги бы моей здесь не было. Доплатив водителю за скоростное прибытие, я покинула теплый салон машины под его недоверчивым взглядом. Понимаю. Мой холеный вид и дорогая одежда были тут не к месту. С другой стороны, если сегодня мне суждено умереть, то я могу хотя бы позволить себе каприз сделать это не в дешевых тряпках и с грязной головой.