Эхо

Ник в задумчивости прикусывает нижнюю губу. Как поступить? В обход Донован, которая тут же попытается отнять у нее лакомый кусок, найти Лестрейда? Самой составить ходатайство в суд на арест подозреваемой? Или начать с поиска мотивов?

- Давай я принесу тебе кофе и ты обдумаешь свои последующие шаги, - неожиданно мягко говорит Том, наблюдающий как тени сомнения ложатся на симпатичную мордашку офицера Бехари.

- Я Николь, - встрепенувшись, произносит она. И улыбается.

(1) Персонаж ситкома «Теория большого взрыва». В гостиной героев всегда сидит на одном и том же месте, не позволяет другим его занимать.

========== Часть 7 ==========

Том стоит на крыльце у дома 221-б по Бейкер-стрит. Поднимает руку то к дверному молоточку, то к звонку. Опускает. Спускается вниз. Делает пару шагов по тротуару. Злой декабрьский ветер швыряет ему в лицо ледяное крошево снега. Том возвращается. Становится у двери. Прикрывает глаза. Думает о том, как оказался здесь. Из-за кого.

Дело «ужаленного» мистера Амберсона по счастливому стечению обстоятельств было занесено в актив офицера Бехари. Когда Том ходил за кофе, он встретил Лестрейда, направляющегося к Холмсу, в лабораторию. В итоге Николь под руководством инспектора провела почти все следственные мероприятия и совершила первый в своей жизни арест. Девушка погибшего сломалась при предоставлении доказательств, расплакалась и призналась в убийстве. Через неделю Николь принесла ланч не в офис Донован, а в морг Бартса.

Три недели августа пролетают незаметно. Тому жаль покидать радушные стены госпиталя, бросать интересную работу и расставаться с Николь. Он успел по-настоящему привязаться к этой внешне строгой девушке, видя в ней любопытного ребенка, ищущего приключений.

- Как это ты уходишь? Куда? - кажется она расстроилась, и это вызвало смутную радость где-то глубоко в душе Тома.

В этот раз обедом угощал он. Удон с курицей тэрияки для нее, большой гамбургер — для себя. Предстояло непросто признание и Том набирался смелости, медленно пережевывая кусок мяса.

- Последний учебный год в Итоне будет напряженным даже для меня, - осторожно произнес он.

Николь отодвинула от себя картонную упаковку с лапшой и сложила руки на груди.

- Это такая шутка? Профессионал, которому я доверяла, возвращается в школу?

- Ник, мне семнадцать. Будет в октябре. - Том зеркально отобразил ее позу, впиваясь взглядом в ее лицо.

На переносице появляется тонкая морщинка, пухлые губы округляются, потом складываются… и выдают лаконичное, но крепкое ругательство.

- … да что здесь происходит такое? Если кто-нибудь выяснит, что экспертизу для Скотланд-Ярда делал человек, не имеющий на это права, то… то… - воздух в ее легких кончился.

- Если ты никому об этом не расскажешь, все будет нормально, - спокойно и четко отвечал Том. - Я подписывался своей фамилией, но так уж вышло, что она совпадает с фамилией доктора Хупер. Официально все проводимые исследования записаны на нее.

Николь поднялась на ноги. Ее карие глаза гневно мерцали.

- Это произвол похуже того, что творит Холмс. Любой адвокат, узнай об этом, разобьет в пух и прах версию обвинения. И это в стенах такого уважаемого заведения.

- Тебе напомнить, что я ни разу не ошибся? - сравнение с Холмсом было приятным и неприятным одновременно. Полюбоваться на работу набирающего популярность сыщика Тому пришлось, но характерами они так и не сошлись. Том делал свою работу и без присущего Холмсу пафоса и пренебрежительности к остальным участникам процесса.

Ник молча подхватила сумку и вышла вон из комнатушки над секционной.

Октябрь, дождливый, превращающий золото деревьев в неопрятную массу под ногами наступил быстро. Том был загружен учебой по макушку и на этот раз работал увлеченно, до изнеможения. Он определился с профессией и хочет получить приличный балл для поступления в Кембридж.

В вечер, когда ему исполняется семнадцать, он устало брел не в сторону Итонского общежития, а домой. По традиции отмечать праздник в кругу семьи.

- Здравствуй, дорогой, - мама мягко поцеловала его в щеку. - Сегодня мы пригласили еще одного гостя.

В коридоре показалась Николь. Сердце Тома сначала замерло, а потом начало биться о ребра как сумасшедшее. Он не видел ее с последнего дня в Бартсе. Он и не думал, что так скучал.

- Привет, - от волнения у него даже голос сел и Том после фразы откашлялся, пытаясь привести его в порядок.

- Надеюсь ты не сердишься. Я увидела, как доктор Хупер несет торт, спросила о поводе и вот я здесь. - Ник неловко взмахнула руками, показывая, что капитулировала перед уговорами Молли. Улыбнулась. Ослепительно, так как только она и умела. И, вдруг быстро наклоняясь, оставила малиновый бантик поцелуя на его щеке. - С днем рождения, Томас.

В конце вечера они, оставшись вдвоем в гостиной, пили чай с тем самым тортом. Шоколадная и ванильная начинка.

- У тебя замечательная семья, такая дружная, - Ник задумчиво ковыряла ложечкой свой кусочек десерта.

- Ты хочешь о чем-то спросить, - Том отхлебнул из чашки. Еще во время работы в Бартсе, он наловчился распознавать ее эмоции и мысли.

- Неловко как-то, - она смущенно улыбнулась. - Да и не к чему. Просто пустое и никчемное любопытство.

- Значит хотела спросить о моем отце. В этом нет никакой тайны. Я его никогда не знал. Но как ты верно заметила ранее, у меня замечательная семья. Я обошелся и без его воспитания.

- И тебе никогда не хотелось узнать кем он был?

- Я считал это оскорбительным по отношению к своей матери, - Том пожал плечами. - Когда мне было пять, мой дед довольно определенно объяснил мне ситуацию, не делая скидок на возраст. Считал меня сообразительным не по годам. Отец был для меня некой абстрактной фигурой, я ничего не чувствовал по отношению к нему. Ни ненависти, ни злобы, ни любопытства.

Они некоторое время молчали. Том пальцем собирал крошки на белом блюдечке.

- Впрочем, - он бросил взгляд в сторону открытых дверей. Молли в кухне мыла посуду. - Пару лет назад я был близок к тому, чтобы узнать его имя.

Ник посмотрела на него с интересом. Что ж, именно ради этого открытого взгляда, ждущего продолжения истории, Том это и сказал. Он наклонился над столом, сократив расстояние между их лицами и глазами показал в сторону кухни. Николь кивнула и также склонилась, готовая внимательно слушать.

- После смерти деда, я сидел у него в кабинете, разбирал черновики научных статей, другие бумаги и записи, и нашел канцелярскую папку с финансовыми расчетами. Пролистал ее без интереса, пока не наткнулся на отдел с маркером «Томас». Там были документы, свидетельствующие о денежных переводах за пятнадцать лет. Никаких имен. В графе «Отправитель» значилось фонд «Т.В.Х.». Это мои инициалы. Некто еще до моего рождения стал материально поддерживать мою семью.

- Там должно стоять имя учредителя фонда, - прошептала Ник.

Том покачал головой.

- Думаю существует более полный пакет документов, включающий договор между сторонами. Но в этом файле такого не было. Было другое. В девяносто четвертом передача денег была осуществлена с помощью чека. И вот там имя стояло. - Юноша принял прежнюю позу, откинувшись на спинку стула.

- Имя твоего отца?

- Я не знаю. Я захлопнул папку, так и не прочитав подпись. Возможно это было имя моего отца. Или его родителя. Думаю, он был также молод как и мать. И вряд ли смог бы сам выплачивать ежегодное довольствие на содержание своего ребенка.

- Я бы не справилась. Я бы посмотрела. И знаешь, - она легко щелкнула Тома по носу. - Кто бы это ни был, он заслуживает благодарности, не так ли?

- Сумма могла быть равнозначной той, которую получила бы моя семья в ходе судебного процесса по признанию отцовства . Так что, - Том опять пожал плечами. Но этот жест на тот раз показался Ники деланным. В голове Хупера вдруг всплыли строчки за две тысячи третий. В тот год выплат было несколько — две стандартные, в феврале и августе. И одна в октябре, незадолго до его дня рождения. В тот год деду поставили страшный диагноз и у семьи Хупер начались непростые времена. Было ли это совпадением или таинственный создатель фонда «Т.В.Х.» действительно сострадал бедам его семьи?