Страница 14 из 20
Если высшую сферу населяют какие-то существа, Блейк, я полагаю, считает их бестелесными. У них нет тел. Но у них есть связь со временем, в котором мы живем. Эти боги или духи действуют в материальном измерении. Они интересуются им.
Слова поэта «Вечность влюблена в творения времени», с моей точки зрения, означают, что небесные создания радуются, когда мы, существа, привязанные к материальному миру, способны дать физическое рождение музыке высших сфер.
Раз небеса радуются «творениям времени», так почему бы им слегка не подтолкнуть нас, чтобы мы произвели эти творения на свет? И тут сразу возникает образ Музы, нашептывающей в ухо художнику.
Вечность передает сообщения нам, запертым в рамки земного существования.
По мысли Блейка,
Пятая симфония существовала раньше, чем Бетховен уселся за рояль. Она существовала как возможность — без физического воплощения. Она еще не была музыкой. Вы не могли ее сыграть. Вы не могли ее услышать.
Нужен был кто-то — человек, художник (или, точнее, гений, душа), чтобы воплотить ее в жизнь. И Муза прошептала в ухо Бетховену то, что должна была прошептать. Может быть, она нашептывала эти несколько нот в миллионы других ушей. Но никто больше не услышал ее. Только Бетховен.
Он породил ее. Он сделал Пятую симфонию «творением времени», которое «вечность» «полюбила».
Таким образом, чем бы мы ни считали вечность — Богом, чистым сознанием, бесконечным разумом, богами, духами, — когда она слышит звуки небесной музыки от существ земных, это приносит ей радость.
Иными словами, Блейк согласен с греками. Боги существуют. Они проникают в нашу земную сферу. И это возвращает нас к Музе. Напомним, что Музы — дочери Зевса, отца богов, и Мнемозины, богини памяти. Довольно впечатляющая родословная.
Так что я поверю Ксенофонту на слово; прежде чем сесть за работу, я сделаю минутную паузу и выражу уважение к этой невидимой Силе, которая может создать или разрушить меня.
Взывание к музе III
Художники призывали Музу с незапамятных времен. В этом есть великая мудрость. В этом есть волшебство, которое смиряет нашу гордыню и заставляет просить помощи у источника, который мы не можем увидеть, услышать, потрогать или понюхать. Вот начало «Одиссеи» Гомера:
Муза, скажи мне о том многоопытном муже, который
Долго скитался с тех пор, как разрушил священную Трою,
Многих людей города посетил и обычаи видел,
Много духом страдал на морях, о спасеньи заботясь
Жизни своей и возврате в отчизну товарищей верных.
Все же при этом не спас он товарищей, как ни старался.
Собственным сами себя святотатством они погубили:
Съели, безумцы, коров Гелиоса Гиперионида.
Дня возвращенья домой навсегда их за это лишил он.
Муза! Об этом и нам расскажи, начав, с чего хочешь.
Этот отрывок заслуживает внимательного изучения. Во-первых, в нем говорится о Музе. Когда мы призываем Музу, мы обращаемся к богине, дочери Зевса, то есть не просто к потусторонней силе, но к высшей духовности. Мы просим не только божественного заступничества, но заступничества на высочайшем уровне, в одном шаге от вершины.
При этом Гомер не просит о выдающихся способностях или успехе. Он просто хочет, чтобы дело делалось.
При этом область вмешательства муз невероятно велика — от «Братьев Карамазовых» до вашей новой авантюры с фирмой по производству сантехники.
Мне также нравится подведение итогов испытаний Одиссея, которое составляет основу взывания. Это путешествие героя Джозефа Кэмпбелла[7], история простого человека. Есть исходное преступление (которое мы все неизбежно совершаем), мешающее герою благополучно вернуться домой и найти успокоение. Жажда искупления заставляет героя блуждать и неустанно искать свой истинный «дом», то есть милосердие Бога и путь к самому себе.
Мне особенно нравится предостережение против святотатства — использования священного в низких целях:
Собственным сами себя святотатством они погубили:
Съели, безумцы, коров Гелиоса Гиперионида.
Это тяжкое преступление, которое влечет разрушение души. Это проституция. Это отступничество.
Итак, мы призываем Музу затем, чтобы сделать свое творенье не просто великим, но и живым.
Славно.
Мы прочитали нашу молитву. Мы готовы к работе. И что дальше?
Магическая сила принятия решения
Пока кто-то не возьмет на себя обязательство, все действия будут неэффективны, поскольку то и дело будут возникать сомнения, а также мысли о возвращении назад. Относительно всех инициатив есть одна простая истина, которая, если ее проигнорировать, сведет на нет бессчетное число идей и планов: в тот момент, когда вы возьмете на себя обязательство, само провидение двинется вам навстречу. Все, что произойдет, произойдет для того, чтобы помочь вам, но этого никогда бы не произошло, если бы вы не приняли решение. От решения зависит весь поток дальнейших событий: всевозможные непредвиденные происшествия, встречи и материальная помощь, о которых вы и мечтать не смели. И все это пойдет вам на пользу. Сию же минуту хватайтесь за то, что вы можете или мечтаете сделать, и начинайте! Смелость таит в себе гений, силу и волшебство.
У. Х. Мюррей.
Путешествие шотландцев в Гималаи
Вы видели «Небо над Берлином» — фильм Вима Вендерса об ангелах среди нас? (Американский ремейк с Мег Райан и Николасом Кейджем назывался «Город ангелов».) Мне кажется, что все показанное в этом фильме — правда. Я верю в существование ангелов. Они здесь, но мы не можем их видеть.
Ангелы работают на Бога. Их задача — помогать нам. Пробудить нас. Встряхнуть.
Ангелы — агенты эволюции. В каббале ангелы описываются как пучки света, олицетворяющего разум, сознание. Приверженцы каббалы верят в то, что над каждой травинкой парит ангел, шепчущий: «Расти! Расти!» Более того, я верю в то, что над всем человечеством парит один суперангел, кричащий: «Развивайся! Развивайся!»
Ангелы похожи на муз. Они знают вещи, которых мы не знаем. Они хотят помочь нам. Они стучатся в наши окна. Но мы их не слышим. Мы заняты какой-то ерундой.
Но вот когда мы начинаем…
Когда мы задумываем дело и всерьез беремся за него, преодолев страх, происходит нечто удивительное.
В скорлупе появляется трещина. Она похожа на первую трещину, которая появляется, когда цыпленок проклевывается из скорлупы. Ангельские акушерки собираются вокруг нас; они помогают нам, пока мы производим на свет самих себя, того человека, стать которым мы рождены, чья судьба закодирована в нашей душе, нашем демоне, нашем гении.
Когда мы начинаем, мы узнаем наш путь и позволяем ангелам войти и сделать свою работу. Они могут разговаривать с нами, и это делает их счастливыми. Это делает счастливым Бога. Вечность, как сказал бы Блейк, открыла ворота во время. И мы вошли.
Магическая сила движения
После работы я отправляюсь на прогулку в горы. Я беру с собой диктофон, потому что знаю: по мере того, как мое сознание будет замолкать при ходьбе, подсознание вмешается и начнет говорить:
«Словосочетание “смотреть искоса” на странице 342… надо бы заменить на “нежно поглядывать”. Ты повторился в главе 21. Последнее предложение — совсем как в середине главы 7».