Бабочка

- Уважаемый Сергей Иванович, позвольте Вас побеспокоить, потому, как у нас общая побудка. Через час будет подан завтрак. Президент Российской Федерации Волков Олег Васильевич приглашает Вас к себе, разделить с ним завтрак. Ещё раз напоминаю, завтрак у Президента состоится через пятьдесят семь минут. Когда Вам понадобится выйти, подойдите к дверям и скажите "Я готов". Дальнейшее будет решаться по мере поступления. Ещё раз доброго Вам утра и просим простить за раннюю побудку.

Пока Мезина читала свою речь, Ковалёв поднялся, заправил постель. Кстати, очень удобное спальное место, похоже, что с водяным матрасом. Впервые уже с, Бог знает, каких времён, он проснулся без головной боли и боли в суставах. Знаменуя это событие, Сергей решил провести утреннюю зарядку, однако кроме армейских комплексов за номером один и номером два больше ничего в голову не приходило. Но и этого хватило за глаза. Когда он присел в кресло со сбивающимся дыханием, неожиданно открылась дверь и в комнату буквально ворвалась Ольга Дмитриевна. Увидел пациента в кресле она ,расслабилась:

- Что же это Вы надумали, совсем взрослый Вы наш? Зарядочку прогнать? Когда в последний раз нагибо-разгибались? Не помните. Я так почему-то и подумала. Сейчас я Вам накапаю валерианки, а в следующий раз, когда Вы надумаете понагибаться, будьте добры, это делать в присутствии врача и тренера. Вы понимаете, что я говорю?

Ковалёв сидел со стыдливо опущенными глазами, как нашкодивший мальчишка.

- Ольга Дмитриевна, извините меня, я больше не буду, честное пионерское!

- Шутим? Да? Это хорошо. Поймите, как нам объяснили Вы очень важный для страны человек, и беречь Вас нужно как зеницу ока, если не сильнее. Я не знаю в чём Ваши заслуги, но лично Президент поставил нам такую задачу. И мы её выполним, чего-бы нам это не стоило.

Сергею действительно стало стыдно:

- Правда, Олечка, такого больше не сотворю. Клянусь всем Святым.

Ольга улыбнулась мягко, по матерински:

- Я Вам верю. И дай Вам Бог пройти свой путь без заторов и аварий. Кстати, у Вас всего двадцать пять минут, а Вам ещё себя в порядок приводить.

К Волкову на завтрак Ковалёв пошёл в "домашнем", как он назвал, наряде. За столом собрались вчерашние собеседники, все, кстати, одетые "по-простому". Ковалёва поприветствовали уже как своего, без околичностей. Пока шёл завтрак, разговор вёлся о пустяках, вопросы, типа, как спалось на новом месте? Кто приснился, и тому подобные дружеские подколки.

Когда был подан кофе, Волков, отхлебнув первый глоток, устремил взгляд на физика:

- Ну, что, Сергей Иванович, какой на сегодня план?

- План, Олег Васильевич, достаточно прост. Самое первое и самое важное - это отправить послание Сталину. И вот тогда, в зависимости от его реакции, будем подключать и Генеральный штаб, и Министра обороны и всех, всех, всех.

- Понятно. Что ни будь от меня, лично?

- Хочу, что бы Вы взглянули на проект письма Сталину, если, что поправьте. - Ковалёв достал из кармана свой электронный блокнот, нажал на нём пару кнопок и передал Волкову. Президент глянул на экран:

- В фоторедакторе сами работали?

- Ну да, кому ещё можно было доверить.

- Да, тут Вы правы, - задумчиво произнёс Волков. - И как Вы думаете переслать это послание Вождю?

- Это то, как раз, самое простое, ну, с моей точки зрения. Мне нужно попасть в кабинет Вождя, именно в то место, где стоял его рабочий стол.

Тут уж улыбнулся Шенкерман:

- А это с нашей стороны плёвое дело. В этом здании, на втором этаже, в правом крыле музей Иосифа Виссарионовича Сталина (Джугашвили).

- А есть такое время, когда там не бывает посетителей?

Тут уж вмешался Министр Обороны:

- За это не переживай, музей закрытый, там бывают только экскурсии по предварительной записи. На сегодня посетителей там точно нет, потому, что решили немного навести порядок, да и косметики прибавить не помешает.

- Ну, тогда, - Ковалёв развёл руками, - вперёд и с песнями. Кстати, Игорь, посмотри, я правильно твои данные написал, ничего не напутал, что бы потом не краснеть?

Шенкерман глянул на экран, хмыкнул:

- Всё верно, дружище, можно голубя отправлять.

- Ещё бы распечатать, так, что бы меньше кто видел.

Тут уже Волков хмыкнул:

- Алексей! - Кинул он в пространство

- Да, Олег Васильевич - Начальник охраны материализовался из ниоткуда.

- Лёша, в карауле есть фотопечатная машина?

- Ну а как же, Олег Васильевич, "Енисей", сто седьмая модель.

Тут уж все присутствующие уважительно покачали головами.

- Вот, Лёша, нужно отпечатать это фото на формате А - четыре, но очень желательно, что бы кроме тебя ЭТОГО никто больше не видел. Что и как я тебе расскажу, но чуть позже. А пока - без вопросов. Договорились?

Волков передал Алексею блокнот, тот кинул взгляд на фото, глаза расширились, он судорожно сглотнул:

- Разрешите выполнять?

- Да, и, по возможности, не долго.

- Я Вас понял.

- Ещё кофе? - улыбкой спросил Волков.

Когда Алексей вернулся, все посмотрели на результат работы. Вердикт был единодушный: Вождю должно понравиться. Шенкерман глянул на Ковалёва:

- Ну что, Сергей Иванович, запал ещё не растерял?

- Страшно... - Честно признался Ковалёв, - делать надо, тем более, - он обвёл глазами присутствующих, - с такой поддержкой.

- Тогда пошли, думаю, мужчины нас подождут, рабочих там ещё нет, успеем нормально.

Игорь встал по стойке смирно:

- Товарищ Верховный Главнокомандующий, разрешите...

- Да идите уж, - кивнул Волков, - С Богом!

До кабинета-музея они дошли без препон.

- Ну, вот, ботаник, твоё поле деятельности. Твори! - Он вытянул руку вперёд, явно имитируя тысячи памятников Ленину по стране.

Кабинет Сталина, не очень большой, около ста квадратных метров, длинный стол для заседаний упирался в двух тумбовый, с толстой крышкой обтянутой зелёным сукном, и с зелёной же лампой на столе. Справа, в стене была дверь.

- А что там? Посмотреть можно?

- Запросто, - сказал Игорь подошёл и открыл дверь, - тут комната отдыха Вождя.

Сергей заглянул. Комната, простая, можно сказать аскетичная. Вешалка, книжный шкаф, пара стульев и простая солдатская койка.

- Отлично, - пробормотал физик, - Скажи, Игорь, здесь всё также стоит, как стояло при жизни Сталина?

- В этом можешь не сомневаться. Всё верно абсолютно, ну может миллиметр туда-сюда.

- Ну, миллиметр роли не играет. Дальше, какое время ты рекомендуешь? Тридцать четвертый год? Десятое апреля, будет нормально?

- Вполне нормально. Серёжа, не менжуйся, успокойся, иначе ошибок насажаем и притащим сюда какого-нито Джек-Потрошителя.

- Да, я понял, спасибо.

Ковалёв стал к столу председателя, лицом к залу. Он залез во внутренний карман и достал толстую серебристо-сверкающую сигару. Открутив колпачок, открыл обычный чёрный фломастер, только очень толстый. Присев на стул, фломастером в воздухе, перпендикулярно столу нарисовал квадрат примерно полметра на полметра. Постепенно внутреннюю полость квадрата затянуло серой рябью, которая немного поволновалась и стала ровной поверхностью. На этой поверхности Сергей своим фломастером стал писать какие-то формулы. Постепенно, с каждым новым символом поверхность становилась всё прозрачнее и прозрачнее. В момент, когда Ковалёв поставил последнюю точку, в окне проступили очертания стола, такого же точно, как и тот над которым писались формулы, но чем-то отличался. Да, он был совершенно новым. Сергей быстро просунул руку в это окно и положил на стол фотографический лист. Затем он, как бы зачеркнул фломастером окно, из угла в угол, и оно с характерным звуком захлопнулось.

- Кажется, получилось, - Ковалёв посмотрел на Шенкермана.

- Серёжа, я не знаю как ты, а у меня мокро не только в штанах.