Страница 4 из 70
Сергей Тихонович пригласил меня в свой кабинет, и после обязательного в таких случаях доброжелательного расспроса, чем занимаюсь, приступил к делам. А дела оказались далеко не блестящими. Выяснилось, что один из спутников исправно поставлял требуемые по техническому заданию измерения, однако заказчики не могут вычислить требуемые им параметры. Перепробовав что было в их силах, они обратились к Сергею Тихоновичу, хотя формально предъявить претензии к лаборатории было нельзя - аппаратура соответствовала техническому заданию. Но поскольку в успешном результате традиционно были заинтересованы все участники проекта, на такие вещи внимания особо не обращали, и каждый просто делал то, что было в его силах, чтобы обеспечить успех общего дела. Остатки духа шестидесятых годов, когда успехи в космосе вызвали всенародный подъем, давший мощный всплеск творческого энтузиазма и в других областях, все ещё витали над страной.
На сей раз проблема оказалась довольно деликатной. Метеорологический спутник, в котором также были несколько приемных каналов для других целей, неточно определял параметры атмосферы при наличии облачности. Ошибка была намного больше расчётной, так что немалая доля измерений в итоге превращалась просто в труху, причём именно там, где получение информации было наиболее критично. Я для этой аппаратуры в свое время рассчитал и собрал один из каналов, однако методы обработки информации разрабатывали сами заказчики.
Я сидел, внимательно слушал Сергея Тихоновича, и, как обычно бывает в таких случаях, поначалу в голове не возникало ни одной мысли. Знакомое состояние. Надо дать мозгу ассимилировать информацию, как-то переварить её в глубинах подсознания, и дождаться, когда оно, подсознание, выдаст "наверх", в сознание или ответ, или запрос на получение дополнительных сведений. Так случилось и на этот раз. К концу рассказа Сергея Тихоновича подсознание легонько постучало наверх, и начало тихо шептать, что, скорее всего, вариации поглощения радиосигнала в атмосфере существенно больше расчётных, и в итоге метеорологи просто не могут "зажать" решение своей системы уравнений, которое из-за этих непредвиденных ошибок соответственно не сходится. (Иногда говорят - "разбегается". Или "расползается" - кому как нравится.) На самом деле это была лишь одна из многих возможных причин. Могли быть проблемы с калибровкой сигнала, ориентацией спутника, разного размера зондируемых областей из-за разности длин волн в разных каналах, и куча других причин. И, тем не менее, на сей раз подсознание шептало именно насчёт больших вариаций поглощения радиосигнала, хотя это была, пожалуй, наименее очевидная причина.
Принято думать, что учёные пишут формулы, и эти формулы открывают перед ними загадки мира. Ничего подобного. Картина мира формируется в голове учёного прежде всего на интуитивном уровне, вследствие процесса постоянного взаимодействия с реальным миром, по разным каналам, и постоянной подстройки этой картины к новому знанию. Однако при этом новое знание, как правило, не переписывает прежнее, а ассимилируется с ним, постепенно приводя к качественным изменениям нашего понимания мира или какой-то общей проблемы. Главное, это понять проблему на интуитивном уровне, хотя математика, безусловно, может быть в этом хорошим подспорьем. Но только подспорьем. Формулы, это один из инструментов познания и количественной формулировки проблемы и её решения. Суть, фундамент успешной научной (а впрочем, и любой другой) деятельности, это глубокое интуитивное понимание задачи, когда все многочисленные значимые факторы чётко и ясно увязаны в единое целое и ассимилированы подсознанием. А вот чтобы проблема "ушла" в подсознание, для этого надо хорошо поработать и сознательно собирать, осмысливать и сопоставлять исходную информацию.
Но какой бы не казалась верной первая догадка, надо проверить и другие возможные причины. Я высказываю свои соображения, и Сергей Тихонович внимательно их выслушивает. Но, в общем-то, проблема из моей сферы, так что в итоге мне передаются полномочия, тут же по телефону согласовывается мой визит к метеорологам, и на этом я покидаю рабочий кабинет.
На выходе нахожу Сашу, старшего научного сотрудника, с которым мы делаем кое-что вместе, обсуждаем текущие вопросы, недолго ломаем голову над очередной расчётной головоломкой, и в итоге я подправляю формулы. Вместе смотрим, какие изменения внести в компьютерную программу, и в этом занятии незаметно проходят часа три. Всё, пора к метеорологам! Вроде что надо мы обсудили, и теперь дело за Сашей всё пересчитать. Я ещё успеваю перекинуться несколькими фразами с Васей, моим приятелем по институту, усатым и весёлым красавцем, и вообще хорошим и справедливым человеком. Потом мы немного поговорили с Гошей, и я рысью, скорее чтобы просто размяться, чем от недостатка времени, пробегаю по коридору, выскакиваю на лестничную площадку и, перепрыгивая через несколько ступеней, сбегаю вниз по лестнице.
Метеорологи
У метеорологов я застреваю надолго. Вообще-то мне нравится общаться с ними, равно как и с почвоведами и географами. Почему-то среди них много увлечённых людей. Может, оттого, что они ближе к природе, а вернее, постоянно имеют дело с природными явлениями. А что ещё может быть интересней, чем объективная реальность, как философы называют окружающий нас мир. Ответ простой - ничего. Всё остальное - это модели, приближение к реальному миру, а значит заведомо беднее и схематичнее, чем любое явление природы.
Обычно, когда специалисты разных наук начинают обсуждать один и тот же вопрос, сразу в глаза бросается разница мировосприятия, не говоря уже о разном наборе методов, подходов и инструментов, используемых в исследованиях. Но у меня с этим больших проблем нет. Я давно понял, что лучше всего не ожидать, когда географ начнёт разговаривать с тобой на языке физика, а просто провести пару недель в библиотеке и почитать учебники и книги по географии и геоморфологии, или почвоведению и гидрометеорологии. Тем более что читать об этом интересно.
И вот мы вместе с тремя научными сотрудниками продираемся через объёмистые отчёты, машинные распечатки, графики, таблицы. Как люди, все они разные, но все проявляют неподдельный интерес и в одинаковой степени серьезно озабочены проектом. Сергей, высокий и худощавый, новоиспечённый (кстати, на наших спутниковых данных) кандидат наук лет тридцати пяти от роду, держит наготове несколько правдоподобных версий, которые пытается активно подкрепить в процессе обсуждения. Его тёзка, серьёзный и сосредоточенный Сергей Викторович, ветеран метеорологических исследований в стране, пытается понять проблему, отбрасывая вариант за вариантом, и постепенно выстраивая для себя ясное и чёткое видение ситуации. Хорошая традиционная научная школа, основа которой получить наилучший результат наименьшей ценой и в кратчайшие сроки. А для этого действительно надо уметь быстро отфильтровывать лишнее и постоянно очищать поле деятельности от мусора, напрямую продираясь к сути проблемы. Марина Фёдоровна, начальник отдела, а также профессор, говорит немного, по сути, но видно, что в голове у неё идёт напряжённая работа. Взаимопонимание у нас, за некоторыми небольшими шероховатостями, вызванными моими пробелами в знании метеорологии, практически полное. Я на ходу улавливаю или догадываюсь об определённых метеорологических нюансах, а собеседники "на лету" восполняют пробелы в моём метеорологическом образовании. Благодаря неплохому знанию физики и математики, а также общей эрудиции, я без труда, как губка, впитываю новые знания и тут же начинаю использовать их так, как будто родился с ними. Как известно, хороший стимул может очень сильно улучшить мыслительные и познавательные способности. А у меня стимуляция мощная - проблему надо решить быстрее, потому что своих дел хватает, и от меня зависит работа других людей, для которых должен выдавать расчётные задания. А с другой стороны, чем дальше, тем мне становится интересней, потому что я начинаю чувствовать, что на сей раз попался по-настоящему крепкий орешек и, скорее всего, с ценным ядрышком.