Страница 3 из 70
Я быстро отодвинулся в сторону, между рабочими стеллажами. Заметив моё присутствие, компания разразилась приветствиями, за несколько секунд мимолётной интонацией покрыв весь спектр отношений к моей скромной персоне - от почти братской Васиной теплоты до плохо скрываемой раздражительной неприязни Бирюкина. Последний был один из тех немногих людей, которые по каким-то причинам испытывали ко мне антипатию. Помимо плохого характера, когда некоторым людям окружающие досаждают просто своим присутствием, у таких "доброжелателей" моя личность вызывает раздражение на физиологическом уровне. Думаю, в данном случае у Бирюкина дает о себе знать обычная подсознательная неприязнь самоуверенной посредственности ко всем, кто хоть в чем-то отличается от среднего значения. Ну и ладно. Откровенно говоря, мне от такого отношения, как говорится, ни холодно, ни жарко. В конце концов, я не красная девица, чтобы всем нравиться. С другой стороны, если человек в ладу со всеми, то это тоже крайность - обычно это означает, что имеешь дело с бесхребетным угодником или с пройдохой-хитрецом. Оба типажа "раскусываются" довольно быстро, особенно если дать им возможность подольше поговорить. Впрочем, любой человек многое расскажет о себе, если уметь слушать - даже то, что он хотел бы скрыть или представить совсем в ином свете. Хитрых немного сложнее "вывести на чистую воду", чем "угодников", но если им "подыграть" и выказать наивность, то они обычно теряют чувство меры и переигрывают. И тогда внутренний "детектор лжи" начинает достаточно сильно "звонить", так что не обратить на него внимание уже невозможно. Разве что слушатели совсем уж доверчивые и наивные люди. Конечно, способность видеть людей, кто они есть на самом деле (как, впрочем, и другие вещи), зависит от общества, в котором живешь. Хорошо, когда общественная мораль осуждает и наказывает ложь - это здоровое общество. Но есть и обратная сторона медали. Такие люди, утратившие иммунитет к вранью и принимающие слишком много за чистую монету, да и все их общество в целом, легко становятся жертвами обмана. Раз в него внедрившись, лжецы и прочие пройдохи очень быстро разрушают такие сообщества и даже целые страны.
Студент Гоша деловым приветливым голосом попросил закрыть за ними двери, что я немедленно и сделал, как только шумная компания стала удаляться по коридору в сторону грузового лифта.
Гоша мне положительно нравился. Придя на четвёртом курсе в лабораторию, где как студент он предположительно должен был провести последующие три года, Гоша тут же устроился на полставки инженера, надел белый халат, и моментально влился в коллектив. Иногда встречаются счастливые люди, которые сразу находят своё место в жизни. Гоша был одним из них. И так быстро все привыкли к нему, что уже никто даже не мог представить коллектив лаборатории без него, а сам он, по-видимому, тоже понял, что нашёл своё место в жизни, и всей душой отдался работе. Он был инженер по призванию. Просто родился для этого, и все это понимали - даже две женщины, лаборантки, в задачу которых входили заказ комплектующих и другая подсобная работа, и которые больше интересовались содержимым магазинов и профсоюзной деятельностью. Гошин вид уже сейчас внушал уважение. Он был среднего роста, довольно крепкий, с прямой основательной осанкой и серьёзным и спокойным лицом с умными глазами за стёклами несильных очков от близорукости. Аккуратная причёска из русых волос не бросалась в глаза, но тоже добавляла ему солидности. Хотя Гоша и был студент, к нему относились как к инженеру. Да, собственно, он и выполнял работу инженера, и делал это основательно, квалифицированно и изобретательно.
Витя тоже из нашего института. Несколько лет назад он закончил аспирантуру, защитился, и остался работать в лаборатории, быстро став руководителем проектов благодаря своей хватке, энергичности бывшего хорошего спортсмена, самбиста, и конечно сообразительности и интересу к своему делу. В общем-то, для большинства, как и для Вити, работа была нечто большее, чем просто средство заработать на жизнь. Здесь были и неподдельный интерес к разработкам, и желание сделать передовую аппаратуру, и элемент служения общему делу, и ответственность перед коллективом и заказчиками. Одним словом, целый комплекс чувств и мотиваций, у каждого со своими особенностями, без которых невозможно год за годом напряжённо и качественно работать над ответственными проектами. Атмосфера в лаборатории была хорошая, творческая, а отношения между многими были дружескими и уважительными.
В отличие от Гоши или Вити, по натуре я не инженер. Конечно, я могу выполнять кое-какую инженерную работу, и, собственно, не раз это делал, но меня тянет к более общим научным вещам. Как аспирант, пока я выбрал для себя область интерпретации спутниковых данных, где надо хорошо чувствовать физику явлений и проявлять определённую математическую изобретательность. От методов интерпретации не так уж мало зависит. Зачастую сама конструкция аппаратуры определяется методами обработки измерений и тем, какую информацию аппаратура будет поставлять или какие функции выполнять. Так что здесь инженерные и научные вопросы взаимосвязаны. Иногда удаётся придумать какой-нибудь математический метод, который даёт возможность определить такие характеристики, которые ранее невозможно было "вытащить" из измерений. И тогда такой метод может оказать существенное влияние на конструкторские планы. Так что моя работа тоже небесполезная, хотя, конечно, она не на виду, и очень мало кто может её оценить - разве что уж в исключительных случаях, когда какой-нибудь математический трюк или формула разрешают тупиковую ситуацию. Но и в этих случаях отмечается только сам факт решения проблемы, но никто не знает, да как правило просто не в состоянии оценить, чего стоило найти решение, и уж тем более оценить подлежащую математическую и физическую новизну, элегантность и эффективность решения. Иногда опубликованные в научных журналах результаты - как правило, несложные и наиболее понятные - находят своего читателя и получают известность. Однако по-настоящему серьезные вещи, представляющие новые научные "прорывы", остаются без внимания, потому что люди хорошо понимают усовершенствования и улучшения в рамках известного им материала и приобретенного опыта, а понимание качественно новых научных концепций требует "выхода" за рамки сложившихся представлений, а на это уже мало кто способен. И, как показывает жизнь (а она самый правдивый рассказчик, а когда надо, и неподкупный свидетель), таких людей даже не то, что мало, а очень мало.
Приветливое утреннее солнце светило в окна лаборатории. Воздух за окном был чист, прозрачен, и даже внутри как будто ощущалась его свежесть. Над солидными многоэтажными домами послевоенной постройки, возвышающимися через долину напротив, распахнулось глубокое безоблачное осеннее небо. Сегодня оно казалось необыкновенно высоким, отдаленным и спокойно-торжественным, как будто высоким и пронзительным стихом оповещало о наступлении последних дней осени и скором приходе зимы. В парке перед домами видны были серые стволы и ветви деревьев, с немногочисленными остатками жёлтых и багряных листьев. Вид вызывал светлое, чуть печальное щемящее чувство.
Любование панорамной картиной поздней осени было прервано появлением моего научного руководителя, он же начальник лаборатории. Сергей Тихонович и по манерам и по характеру был таким, каким широкая публика представляет профессора - спокойный, доброжелательный, рассудительный. По научной части я находился в "самостоятельном плавании", добровольно уйдя от технической тематики. Однако Сергей Тихонович, имея большой опыт в сложных научно-технологических проектах и зная многих людей в других организациях, по мере сил помогал мне в работе, в том числе "подкидывая" задачи, которые требовали основательного научного подхода. Иногда это были общие идеи о возможной аппаратуре для оценки тех или иных характеристик земных покровов или атмосферы, а иногда возникали проблемы с обработкой данных, получаемых уже запущенной в космос аппаратурой. Измерения обрабатывали несколько организаций, в зависимости от решаемых задач. Технические задания на производство определённой аппаратуры были результатом весьма интенсивных переговоров, технических совещаний и многочисленных консультаций. Однако даже это не всегда гарантировало успех всего проекта. Хотя и нечасто, иногда уже после запуска приходилось искать решение, выворачиваясь, как уж на сковородке, чтобы всё-таки извлечь необходимые данные из уже проведённых измерений. Объективная реальность штука многофакторная, всё сложно предусмотреть, и потому ошибки и сбои это неотъемлемая часть нашей жизни.