Страница 12 из 15
Сколько раз мы с Аней, обнявшись, рыдали из-за парней, или же, наоборот, взахлеб делились друг другом подробностями удачных свиданий. С ней мы понимали друг друга с полуслова. Многие наши новые знакомые считали нас сестрами. И в то время, и сейчас нельзя не отметить нашего внешнего сходства. Иногда мы специально одевались одинаково. Похожие стрижки, чуть ниже плеч, со спины превращали нас в близняшек, и хотя серо-голубые глаза Ани более насыщенного и глубокого цвета, чем у меня, это не мешает нам лгать при необходимости, что у нас одни родители. И у нее, и у меня рост чуть выше среднего, но фигура Ани изящнее моей, мама всегда говорила, что у моей подруги тоньше кость. Поэтому мне приходилось пожизненно сидеть на диетах, чтобы иметь с подругой один размер одежды. Аня же держать себя в форме не доставляет никакого труда. Кроме того, она обладает врожденным потрясающим вкусом. С первого взгляда может понять, какая одежда, прическа, макияж пойдут тому или иному человеку, а какие лишь усугубят недостатки. Позднее, когда Аня получила соответствующее образование, она превзошла саму себя. Раньше, до появления Фила, я ходила по магазинам только с ней, умудряясь за небольшие деньги набрать прекрасной, сочетающейся между собой и подчеркивающей мои достоинства одежды.
— Жень, немедленно снимай эти штаны, в них твоя задница выглядит необъятной, — ворчит Анька, когда я в очередной раз выхожу к ней из примерочной.
— А мне нравится. Давно искала себе что-то подобное, — я покрутилась перед зеркалом.
— Жень, ты в них ужасна.
— А можно чуть больше такта?
— Я уже поняла, что тебе нравится эта модель, но пойми, ты девушка не тощая, зауженные к низу и укороченные брюки лишь акцентируют внимание на круглых бедрах.
— Многие так ходят. Даже у тебя есть такие брюки.
— Делай что хочешь, но имей в виду, в этой одежде ты та еще жируха.
В этом вся Аня. Ее прямолинейность и резкость отпугивают от нее многих подруг и клиенток, но некоторые — те, кто принимают девушку такой, какая она есть, — обретают надежного друга и помощника.
— Вот это платье то, что надо! Берем его!
— Ты уверена?
— На двести процентов. Посмотри, какие у тебя в нем ножки. Видишь, у тебя крупноватые колени, — она деловито указывает на них, присев на корточки. — Твоя длина — это либо чуть ниже колен — но опять же не до середины икры, потому что икры тоже не худые, — либо чуть выше. А прошлая юбка была именно по колено. Казалось, что у тебя не ножки, а тумбы.
— Тумбы. Очень приятно.
— Бери это платье, не сомневайся. Если хочешь, можем взять и предыдущее, но я его обрежу. Будешь щеголять в мини.
— То есть в мини мне можно? Разрешаешь? — я ее высмеиваю, не скрывая, а она делает вид, что не понимает этого. Аня вошла в роль, ее не остановить. За шопинг с ней женщины отдают большие деньги, соглашаясь на почасовую оплату.
— Нужно! У тебя идеальные ровные ноги, грех их прятать под штанами и юбками.
— Ты только что сказала, что у меня большие колени и икры.
— Не большие, а крупноватые. И это такая мелочь, Жень. Ты не представляешь, с какими ногами мне приходится работать. Некоторых девчонок природа не пожалела, но даже им мы умудряемся подобрать отличный гардероб.
— Хорошо. Тогда на кассу.
На этот раз, возвращаясь в примерочную, мне не хочется всплакнуть от обиды. Я знаю Аню всю жизнь, но иногда даже мне кажется, что привыкнуть к ее резкости не получится никогда. Зато, когда Аня хвалит, точно знаешь, что она делает это искренне и от чистого сердца. Никогда не лицемерит и не пытается приукрасить действительность. Комплиментам людей такого склада характера особенно радуешься.
Ничего страшного, — вздыхаю я, натягивая джинсы, в которых пришла, — после трех часов насмешек и оскорблений моей несчастной фигуры, мы все же смогли подыскать один строгий костюм на работу, пару юбок с блузками и два платья, которые сели на меня как влитые. Сейчас было бы неплохо перекусить и перевести дух перед поиском туфель.
Погружение в прошлое пришлось прервать, так как я подъехала к парковке завода, где работала в отделе кадров. Группа светло-серых пятиэтажных зданий занимала участок земли размером с неплохой парк. Вместе со мной в постройке номер двадцать три дробь «А» работали управленцы и менеджеры, дальше, вглубь огороженной территории располагались цеха, примыкающие вплотную к лесу. Помимо меня в крошечном кабинете трудилась начальница отдела Лада Константиновна Амосова.
Итак, я сижу за столом, слева, заткнув уши наушниками, Амосова смотрит фильм, ее редкие брови сведены в кучу, пухлые губы плотно сжаты, имитация активного мысленного процесса полным ходом, справа — кондиционер, который дует прямо мне в шею, но выхода нет, и я терплю. Пересесть некуда, ну а Амосова, на правах руководителя и вообще первой, кто занял кабинет, сидит на лучшем месте. С самого утра меня атакуют сообщения в скайпе, две сотрудницы собираются в декрет, еще трое в отпуск, один увольняется, трое переходят на новую должность, — обо всем этом нужно готовить документы. Сроки, как и всегда — вчерашний день.
«Женя, Женечкааа, — на мониторе выскакивает окошко с сообщением от юного сутулого и тощего, как палка, Романа из отдела it-технологий. Мы неплохо с ним ладили в последнее время, мне нравился этот талантливый парень, — помоги Ленке, я в долгу не останусь. Зоя Михайловна в отпуске, ты знаешь, что моя сестра только заступила на эту должность, она страшно боится накосячить в первый месяц».
Зоя Михайловна — это наш бухгалтер, с прошлого месяца под ее руководством трудятся две новенькие помощницы Елена и Татьяна, обе они только успели закончить вуз и боялись всего на свете, особенно работы.
«Ром, у меня через полчаса собеседование, и Амосова бдит».
«Проси что хочешь. Ты же всегда меня выручала. Пожалуйстаааа».
«Хорошо. Амосова уйдет на обед в час, пусть Ленка приходит с бумагами, я еще раз объясню, как считать декретные и отпускные».
«Она вроде бы посчитала, но хочет, чтобы ты проверила».
«Окей. Проверю».
«Ты добрейшей души человек».
«Не подлизывайся».
Меня часто подключали к работе с цифрами, так что подобные просьбы не удивляли. Дело в том, что меньше года назад один из бывших директоров нашей фабрики уволился и открыл конкурента на другой части города, переманив к себе половину персонала, а новый подыскать оказалось не так просто.
Мне нравилась работа в этом безумном ритме, когда все время что-то не успеваешь. Она не оставляет времени думать и вспоминать, держит в тонусе, выматывает и оставляет в конце дня приятное чувство удовлетворения от осознания количества сделанного. Я любила быть полезной, полюбила и эту работу, позволила себе привязаться к ней и ко многим людям здесь.
В углу нашего крошечного кабинета стоял немалого размера копировальный аппарат, которому давно пора отправиться на свалку. Он скрежетал и гудел даже тогда, когда никто не пользовался его услугами, а еще раз в неделю стабильно к нам приходил мастер, который пытался починить эту громадную штуковину, при этом измазываясь в чернилах и шепотом нецензурно ругаясь. Сотрудники, работающие на пятом и четвертом этажах офисного здания, непрерывно бегали копировать к нам, что бесконечно раздражало Ладу Константиновну. Каждый раз стук в дверь заставлял ее закрыть окно браузера с любимым сериалом, и открыть нашу программу. Потом приходилось долго искать момент, на котором она остановилась. Я, как обычно в мыле от навалившейся работы, сочувственно ей кивала.