Супермен (сборник)

Пэт смотрел на одинокий мяч, лежащий в центре поля.

Ребята разбились на команды, выполняя короткие резкие распоряжения тренера. Все, как в прежние времена. Пэт смотрел на них, ждал и широкая блаженная улыбка играла на его лице. Он заметил, что Джим по-прежнему предпочитает свободную схему построения, что-то вроде миннесотского варианта, которому он их в свое время обучил. Он подошел поближе к краю поля. Защитник, низкорослый паренек, дал команду, и игра, старая добрая игра началась. Пэт слышал короткие подбадривающие выкрики тренера — поживей, мол, ребятки, поживей.

Он еле сдерживал волнение и без всяких приветствий подошел к Джиму. Лицо тренера просияло от радости.

— Здорово, Пэт!

Огромная лапища Джима сжала руку Пэта.

— Похоже, ты в отличной форме, Пэт! — воскликнул тренер, с удовольствием оглядывая своего бывшего питомца.

— Да, вроде, не жалуюсь, — смущенно улыбаясь, ответил Пэт. — А ты тоже неплохо выглядишь, Джим, старина.

— Тоже не жалуюсь, да вот старость проклятая подпирает. А ну-ка, поживей, поживей! — крикнул он в сторону поля.

— Ты все такой же, Джим, — промолвил Пэт и увидел на лице старого тренера знакомую чуть растерянную улыбку. Добряк Джим всегда терялся при малейших проявлениях эмоций. Разговаривая с Пэтом, он краем глаза продолжал следить за тем, что происходит на поле.

— Шиэн, не плетись в хвосте! — вдруг крикнул он. — Что поделываешь, Пэт, чем занимаешься? — спросил он, вновь повернувшись к Пэту.

— Продаю автомобили.

Он увидел удивление на лице Джима.

— Правда, в прошлом месяце сыграл в нескольких играх с полупрофессионалами, по двадцать долларов за игру. Кажется, рука приходит в норму.

— А что с ней? — быстро спросил Джим с неподдельной тревогой.

— Разве ты не знаешь? Я повредил руку в прошлом сезоне, в самый разгар игр. Я играл тогда за команду колледжа Терр-От. Пришлось уйти. Но понемногу все снова входит в норму.

— Мне очень жаль, Пэт. Я не знал этого. Так что же с рукой? Бурсит?

— Не думаю. Просто сорвал. Вдруг в один прекрасный момент почувствовал, что в руке нет прежней силы. Но сейчас дело идет на поправку. К будущему сезону, думаю, все будет в порядке. — Пэт произнес все это с небрежной уверенностью, словно речь шла с сущих пустяках.

— Ты больше не вернешься в Терр-От?

Пэт отрицательно покачал головой.

— Они дали мне бессрочный отпуск. Но я не вернусь, решил попытать счастья в одной из команд высшей лиги.

— Желаю удачи, Пэт. Я всегда верил в тебя. Ты спортсмен от бога, — сказал Джим.

Было приятно слышать эти слова от старого тренера, но почему-то они не прибавили уверенности. Больная рука не на шутку тревожила Пэта. Он вновь почувствовал неприятный холодок страха. И чтобы старый Джим ничего не заметил, сделал вид, что с интересом следит за игрой.

— Я рад, что мы повидались, Пэт. Я все время тебя вспоминаю. А ты не хотел бы сыграть в воскресных матчах? Или ты сейчас не играешь в футбол?

— Пока нет каких-либо твердых планов, но я вполне в форме. Пожалуй, я не прочь. Неплохо будет снова выйти на поле. Сам знаешь, Джим, это как зараза — войдет в кровь и не выгонишь, — сказал Пэт, а сам подумал, что и деньжата ему теперь не помешали бы. Продавец автомобилей из него никудышный, да и как тут развернешься, когда в стране кризис.

Искреннее участие и воспоминания о прошлом смягчили грубоватое лицо Джима. Он сочувственно кивал, слушая Пэта, а тот тоже понимал своего бывшего тренера и наставника. Джим страстно любил футбол, был когда-то профессионалом. А теперь вот стал стар. Конечно, Пэту далеко до Джима. Ему никогда не видать Национальной футбольной лиги. Джим в свое время был полузащитником, играл с самим Рэдди Дрисколом против Торпа, Фрица Полларда и Рэда Грэнджа. Что бы Пэт ни отдал за то, чтобы иметь право хоть разок похвастаться тем, как он отнял мяч у Торпа с Поллардом или Грэнджа.

— Да, Пэт, все это мне знакомо. Адресок-то у тебя прежний? — спросил Джим.

— Да, прежний.

— Я поговорю кое с кем из команды Пуллмена. Скажу, чтобы связались с тобой, не возражаешь? Я рад был повидать тебя, Пэт. Часто о тебе думал. — Джим грустно улыбнулся. Улыбка получилась слишком мягкой для такого грубого верзилы, как Джим, полной искренней симпатии.

— Я и сам порядком скучаю по футболу, — смущенно признался он и, сложив ладони рупором, крикнул, повернувшись к полю: — Поживей! А ну, поживей, ребятки! Где ваша напористость, огонек?

Пэт медленно шел вдоль поля и смотрел, как стартовая команда отрабатывает атаку. И тут же вспомнилась игра, когда команда колледжа Лойолы сделала им сухую семь-ноль и вышла в чемпионы. В последней пятнадцатиминутке все складывалось как нельзя лучше, победа была близка, а с нею и титул чемпионов. Морисси дал его номер, и Пэт продвинулся на три ярда вперед и встал в линию. Снова был назван его номер, и он, уверенный в себе, упершись руками в согнутые колени, ждал момента, чтобы, получив мяч, перенести его за линию ворот противника, как тут защита оттеснила его на целый ярд назад. Но он и тогда не терял уверенности, в футболе он ас, может многое себе позволить. Не тут-то было. Потом он даже плакал от досады. Он вспомнил, как четыре раза пытался прорваться к линии ворот и даже представил, как мог бы довести мяч до касания. Ему стало грустно.

IV

Кавенаф почти не изменился. Хотя по его виду нельзя было сказать, что ему везет в жизни. Пэт сразу же понял, что у Эла так же плохо на душе, как и у него. Эл когда-то был хорошим защитником, но в команду колледжа Нотр-Дам не попал.

— Вот решил, зайду погляжу, как теперь здесь тренируются, — cказал Пэт. — Помнишь, как мы приходили сюда чуть не каждый день?

— Неплохо бы вернуть добрые старые денечки.

— Да, я многое бы отдал за это, — согласился Пэт.

— Куришь? — спросил Эл, протягивая сигареты. Пэт отрицательно покачал головой.

— Я начал было, но бросил. Без курева легче сохранять форму. А мне надо быть в хорошей спортивной форме в нынешнюю зиму. В будущем году собираюсь вернуться в спорт, так что пора начинать играть. Как только сыграю несколько игр, подамся в высшую лигу.

— Что ж, у тебя это получится, Пэт. Ты всегда был отличным спортсменом, самым лучшим из всех нас.

Пэту приятно было слышать похвалы друга и обидно за собственное невезение. С его рукой можно играть разве что с полупрофессионалами.

— А что случилось с тобой в прошлом сезоне, Пэт? — участливо спросил Эл.

— Плохой был для меня год. Рука подвела, не мог делать подачи. Пришлось вернуться домой. Но дело идет на поправку, с каждым днем все лучше, — ответил Пэт.

Желание сделать бросок было настолько сильным, что он вдруг инстинктивно отвел руку назад, но внезапный страх за больную руку сделал привычное движение неловким и скованным. После той первой невыносимой боли, которую он почувствовал во время игры прошлым летом, этот страх не покидал его. Он поморщился и подумал, что проклятая рука совсем лишила его уверенности. Сможет ли он вернуться в спорт и снова играть? Он смотрел на голые сучья деревьев и серое осеннее небо над головой, на сгрудившихся в схватке игроков, прикрывающих мяч. Эти мальчишки, наверное, тоже мечтают о большом спорте и не подозревают, какую подножку может подставить человеку судьба.

— Да, я намерен вернуться в спорт. В прошлом месяце сыграл пару игр с полупрофессионалами. Получилось неплохо, мы выиграли.

— Ты молодчина, Пэт. В тебе есть то, что требуется спортсмену. Мы всегда знали, что ты далеко пойдешь. Ты настоящий спортсмен. Джим всегда это говорил, — ободрил его Эл, а Пэт подумал, что в двух последних играх он то и дело давал навесные мячи, а выиграли они у совсем неопытной команды.

— Два года назад у меня был удачный сезон. А в прошлом году мы выиграли шестнадцать игр, пятнадцать проиграли. Команда была шестой. А потом вот рука подвела.

— Не вешай нос, Пэт. В тебе жив еще старый добрый спортивный дух нашего колледжа. Ты еще покажешь себя, — убеждал его Эл.