Страница 31 из 113
- Чего подождать? Пока ты расскажешь мне о том, что дело не во мне, а в тебе?
- Собственно..., – сжимаю пальцами переносицу и киваю, – это я и хотел сказать.
- Ты сошел с ума? – Громко восклицает Джил и неожиданно усмехается, сощурив от злости
глаза. Я виновато отворачиваюсь, а она подается вперед и прикладывает холодные ладони к моей
груди, замораживая все, что и так находится в анабиозе. – Мэтти, ты ведь и сам понимаешь, что
ведешь себя глупо. Ты ведь не собираешься... не собираешься...
- Что? – Гляжу на девушку, а она отшатывается назад, как будто я дал ей пощечину.
- Не притворяйся, словно не понимаешь, о чем я, – срывается шепот с ее губ, на что я лишь
вновь отвожу взгляд, сжав до скрипа челюсти.
Я пытаюсь придумать, что мне сказать, как сказать, я не хочу ранить ее чувства, ведь Джил
так много для меня сделала, ведь она была рядом, когда все отвернулись. А потом я вдруг
понимаю, что я больше ничего к ней не ощущаю: ни тяги, ни страсти, ни желания. У меня
внутри больше нет ничего, что когда-то заставляло держать эту девушку за руку. Эти чувства
просто испарились, исчезли, а я даже и не понял, когда именно их не стало, мне не было больно, не было одиноко. Я просто встретил другую девушку, и все.
- Ты собираешься сказать хоть что-то? – Не своим голосом разрывает тишину Джил, а я
перевожу на нее виноватый взгляд, потому что в отличие от любви, вина разливается у меня по
венам и бурлит где-то в легких, словно ядовитая жидкость.
- Я не знаю, что сказать.
- Придумай.
- Ты этого хочешь?
- Да, черт возьми, да, я хочу, чтобы ты хотя бы попытался объяснить мне, чем я хуже и
почему ничего для тебя не значу. Я плохо к тебе относилась? Сказала что-то не то?
- Не говори ерунды.
- Ерунды?
- Да, Джил. Ты не должна пытаться меня понять, не должна спрашивать. Я все равно не
знаю, что тебе ответить. Понимаешь? – Нервно взъерошиваю волосы и отступаю назад. Девушка
поджимает губы, а в глазах у нее проносится мутная пелена, которая разрывает в моей груди
каждый нерв, каждый орган. Я не могу смотреть на нее, но и не имею права не смотреть. Я
обязан из уважения сказать правильные слова, найти эти правильные слова.
Но что если происходящее сейчас уже неправильно, не может быть правильным.
- Просто моя жизнь изменилась, Джил, – наконец, говорю я, собрав в кулак волю, – я уже не
тот Мэтти, не тот человек, который тебе понравился. Такое бывает. Со всеми.
Девушка обхватывает ладонями оголенные плечи и говорит:
- Ты прав. Когда я тебя встретила, ты был сломлен, одинок. Но ты не был жестоким.
Она прожигает меня обиженным, блестящим от слез взглядом, а затем уходит, робко сжав в
пальцах замерзшие руки. Я наблюдаю за ней очень долго, даже когда она уходит, я стою возле
мусорных баков и не шевелюсь, пытаясь осознать то, что сделал. Я ведь любил эту девушку, я
хотел уехать вместе с ней, хотел держать за руку, провожать до колледжа и встречать после
занятий. Я хотел всего этого так сильно, но ничего не почувствовал, когда все мечты выпали из
груди и превратились в ненужный хлам. Как так бывает? Кто знает, в какой именно момент ты
сам окажешься тем ненужным хламом, который просто выкинут из своей жизни.
Я зажмуриваюсь всего на несколько секунд, а затем схожу с места. Хэрри ждет меня в
машине на пассажирском сидении. Я не ожидал, что брат сядет за руль, но почему-то со свистом
выдыхаю. Когда я вожу, я вспоминаю об аварии, и поэтому каждый день на место водителя
запрыгивал Хэйдан. Перспектива окунуться в прошлое меня совсем не радует.
- Ты в порядке? – Заводя двигатель, спрашиваю я и замечаю, как брат кивает. – Дома ничего
не оставил? Не хочу сегодня возвращаться.
- Нет.
- Отлично.
Ударяю ладонями по рулю и, наконец, выезжаю на дорогу.
Мы паркуемся у коттеджа Монфор минут через десять. Достаем вещи и плетемся по
знакомой дорожке в полной тишине: не хотим разрушить атмосферу полной обреченности и
серости, которая нависла над нашими головами и уже кажется вполне обычной, родной. Иссиня-
черный ворон, притаившийся на одной из веток, внезапно расправляет громоздкие крылья и
испускает мерзкий вопль, от которого дрожь прокатывается по спине, и я нервно шмыгаю
носом, изо всех сил пытаясь не искать символический смысл во всем, что сейчас меня окружает.
Но все равно ищу.
Входная дверь распахивается до того, как я успеваю нажать на звонок. Я недоуменно
вскидываю брови, а на пороге оказывается Мэри-Линетт. Она широко улыбается и кивает, зазывая нас внутрь приветливым взглядом.
- Давайте свои сумки.
- Да мы не...
Не успеваю договорить. Монфор каким-то волшебным образом умудряется ухватить правой
рукой и мой рюкзак, и вещи Хэрри, а затем захлопывает ногой за нами дверь.
- Что вы стоите? Поднимайтесь наверх. Я чувствовала, что вы вернетесь.
- Но вы ведь не обладаете способностью предвиденья.
- Зато я слышу все, что происходит вокруг на расстоянии нескольких километров.
Женщина подмигивает мне, а я ошеломленно застываю . Это. Просто. Немыслимо.
Я открываю рот, а потом захлопываю его и взмахиваю руками в стороны.
- Ну, разумеется. Конечно, вы все это умеете.
- Привет, Хэрри! – искренне пропевает Мэри-Линетт и касается свободной рукой его плеча,
на что мой брат внезапно дергает уголками губ и отстраняется.
- Мы еще работаем над самообладанием, – сообщаю я и замечаю, как лицо женщины
вытягивается. Она виновато морщится, будто чувствует свою принадлежность к тому, что с ним
случилось, и неуклюже прижимает ладонь к своей груди.
- Я не хотела.
- Порядок. Так, куда нам подниматься?
- Да, извини. – Женщина встряхивает черными волосами и вновь улыбается. – Идем. Я
проведу, а потом принесу кушетку из второй гостевой комнаты. Вам ведь лучше спать в одной
комнате, верно? Чтобы не было проблем.
- Да. – Я серьезно киваю, прекрасно понимая, о чем она говорит. – Так будет лучше.
Бросив вещи в спальне, расположенной напротив комнаты Ари, я оставляю Хэрри и
спускаюсь вниз, чтобы помыть руки и заглянуть на кухню. Ссадины до сих пор пылают, а у
Норин, возможно, еще осталось лекарство.
Я медленно плетусь по коридору, изучая старые снимки давно умерших людей, и на какое-то
мгновение мне становится жутко: неужели все женщины, изображенные на фото, были
ведьмами? Пробирает до костей. Я встряхиваю головой, сворачиваю к кухне и резко замираю, внезапно заметив, как Норин сидит напротив Джейсона, аккуратно обрабатывая рану на его
груди. Эта женщина при мне лечила Хэрри, помогала Ари, она и сейчас делает то, что делала
всегда, однако что-то не позволяет мне пройти дальше. Возможно, ее глаза, которыми она
смотрит на сидящего перед ней мужчину. Возможно, ее неровное дыхание, которое плавает по
комнате. Я застываю за дверным косяком и внезапно думаю, что, если я войду, я прерву нечто
личное. Эти двое не отрывают друг от друга взглядов. И что-то в этих взглядах воспламеняет
воздух. Неожиданно Джейсон делает одно движение. Нежное, откровенное и решительное
одновременно. Он заправляет локон волос за спину Норин.
Я отворачиваюсь порывисто и стыдливо. Стремительно ухожу, разрезая движениями воздух.
Слышу, как на кухне захлопывается дверь, и взлетаю по лестнице, будто бы умею отрываться от
земли. Несусь по коридору и забываю о боли в ногах и спине, я просто хочу как можно скорее
убежать от того, что увидел. От двух людей, которые смотрели друг на друга так, что даже я
ощутил пронесшееся между их лицами электричество. Я врываюсь в комнату и вижу, что Хэрри
лежит на кровати с закрытыми глазами. Наверно, уснул.
- Отлично, – отрезаю я, прокатившись пальцами по волосам. Осматриваюсь, вижу ту самую