Страница 111 из 113
наверняка, становятся злыми, потому что их тети не разрешают им купить Санту и сверкающего
оленя.
Неожиданно в дверь звонят. Я бреду в коридор, подпрыгиваю к двери и тяну на себя ручку.
На черных волосах Мэтта белые хлопья. Он стряхивает их, переступая через порог, и недовольно
выдыхает, будто уже успел поссориться с кем-то по дороге.
- Что? – Я настороженно морщусь. – Только не говори, что у тебя плохие новости.
- У меня плохие новости.
Парень стягивает с плеч черное пальто, а я закрываю за ним дверь и кривлю губы.
- Я вся во внимании.
- Мне пришлось потратить несколько часов, чтобы хотя бы немного разобраться. Ты вообще
открывала учебник? Мы пропустили очень много.
О, господи. Он серьезно? В этом весь Мэтт: сделать проблему вселенского масштаба из
контрольной работы по тригонометрии. Беру парня за руку, она у него ледяная, и тащу за собой
на второй этаж. Когда мы оказываемся в спальне, я поддаюсь горячему чувству и обнимаю
Мэтта, встав на носочки. Парень усмехается, а я ворчу:
- Ты пообещал прийти вчера.
- Я должен нагнать материал, – отвечает он мне в волосы, – скоро экзамены.
- Какой ты зануда.
- Я реалист. Чтобы уехать, нужно поступить в колледж.
- Или... – отстраняюсь и невинно хлопаю ресницами. – Я просто заставлю комиссию
выделить нам стипендию.
Парень закатывает глаза, а я усмехаюсь.
- Конечно, такой вариант тебе не нравится.
- Это неправильно, плюс нечестно, мы сами поступим, Ариадна. – Его поучительный тон
должен выводить из себя, но я не испытываю злости. Пусть бросается нравоучениями, сколько
ему хочется. Иногда мне кажется, что я нуждаюсь в подобного рода замечаниях и советах. – Так
что забудь о своей силе и подумай о силе тригонометрии.
- Очень остроумно.
Мэтт садится и тянет меня за собой, облокачивается об изголовье кровати. А я кладу голову
ему на плечо, прикасаюсь ладонью к его груди. Мэтт тяжело дышит, всегда тяжело дышит, словно ждет чего-то плохого, и сердце у него громко бьется. Но я уже привыкла.
- Хэрри хочет съездить на Рождественские каникулы к Дельфии, – говорит он.
- Это хорошая идея, – задумчиво отвечаю я и слышу, как Мэтт хмыкает.
- Думаешь? Что может быть лучше поездки посреди зимы неизвестно куда.
- Эта девушка спасла мне жизнь.
- Я видел ее, Ари. И в ее глазах было нечто такое... Нечто странное. Она спасла тебя, но я не
уверен, что она действительно этого хотела.
- Какая разница? – Приподнимаю подбородок, чтобы посмотреть парню в глаза, и он тут же
наклоняется ко мне ближе, я прохожусь кончиками пальцев по его шрамам. – Разве важно, хотела она меня спасти или нет? Я жива. Вот и все.
- Интересные ты вещи говоришь. – Ворчит Мэттью. – Что же тогда важно?
- Что твой брат хочет вырваться из Астерии на пару деньков. Было бы замечательно, если бы
мы поехали вместе и навестили девушку, вернувшую мне душу.
- Она тебе понравилась? Я искренне удивлен.
- Зато я не удивлена, что тебе никто не понравился.
- Я ей не доверяю.
- И не надо. – Пожимаю плечами. – Пусть ей Хэрри доверяет, тем более что она явно засела
у него в голове. Это так мило. Он постоянно о ней говорит.
- Мило. – Мэтт закатывает глаза, а я цокаю.
- Ну что опять?
- Мой брат в очередной раз втрескался, а ты называешь это милым. Это катастрофа.
Я смеюсь и толкаю Нортона в бок. Иногда он бывает невероятно невыносимым, но я
выношу его, как бы странно и нелепо это не выглядело. Мы оба выносим друг друга.
- Все замолчи. – Я оставляю едва ощутимый поцелуй на его губах.
Собираюсь отстраниться, но Мэтт притягивает меня к себе и целует вновь, только не едва
ощутимо, а пылко и настойчиво. Каждый раз, когда он обнимает меня, внутри что-то
переворачивается, вспыхивает, я никак не могу научиться контролировать себя, едва Мэтт
оказывается опасно близко. Он заключает меня в клетку, поставив руки по обе стороны от моей
головы, но я рада такому заключению. Его губы касаются моих век, подбородка, шеи и ключицы,
и я глубоко втягиваю разгоряченный воздух.
- Тетя Мэри уже услышала, как мое сердце сделало сальто.
- Ничего не говори, она подумает, что так на тебя действует тригонометрия, – между
поцелуями отвечает Мэттью, а я прокатываюсь пальцами по его твердой спине.
- О да, она решит, что я впадаю в дикий экстаз от теорем и доказательств.
- Ты впадаешь в дикий экстаз?
Парень отстраняется, выгнув правую бровь, а у меня вспыхивают щеки, я растерянно морщу
лоб, пытаясь придумать нечто правдоподобное. Но его нахальная улыбка сбивает с толку и
обезоруживает, словно сильнейшее оружие, созданное специально против меня.
- Ты нарочно вгоняешь меня в краску?
- Конечно. Это мое любимое занятие.
- А мне казалось, твое любимое занятие – чтение занудных параграфов по биологии.
- Это на втором месте.
Мэттью скатывается на спину, притягивает меня к себе. А я удобно располагаюсь на его
груди, прижимаюсь так близко, чтобы слышать неровное сердцебиение; мы лежим так некоторое
время, наблюдая за переплетенными пальцами, и за тем, как темнота плавает по комнате, опускаясь на наши лица. По телу растекается приятное тепло. Мне всегда тепло, когда Нортон
рядом. Когда я слышу его голос, я понимаю, что все в порядке.
- Я принес кое-что.
Мэтт поднимается с кровати, а на меня тут же обрушивается холод. Я накидываю на плечи
одеяло и хмурюсь: такое ощущение, что зима в моей груди никогда не закончится.
- Вот, – парень достает из рюкзака какую-то футболку, – я забрал ее, когда... когда не
соображал, что делаю. Мне показалось, что я должен вернут ее на место.
Недоуменно выгибаю бровь, присматриваюсь и понимаю, что это черная футболка с
надписью «Рамоунз». Я искала ее несколько недель назад, но не смогла найти. Растерянно гляжу
в сапфировые глаза парня, а он стоит напротив и превращается в статую. Все сейчас напоминает
о том, через что мы прошли, с чем остались. Мэтт хотел избиваться от меня, а я хотела
избавиться от него и от человечества. Наверно, такое никогда не сотрется из моей памяти.
Коротко киваю и выдавливаю фальшивую улыбку.
- Спасибо. – Киваю еще раз. – Мне всегда нравилась эта футболка.
- Я знаю. – Его голос тверд, мышцы на руках напрягаются. Мэтт отводит взгляд, но у меня
все еще горит кожа, словно он прожигает во мне дыру. Я поднимаюсь с кровати.
- Помнишь, как мы с тобой договаривались?
Нортон вновь глядит на меня.
- Оставить прошлое в прошлом.
- Но это не так-то просто, верно?
- Совсем не просто.
- Я все время думаю... – прохожусь ладонью по лицу, – как я выжила? Да, Морт спас мне
жизнь, но он ведь не залечил рану, Мэтт. Это так странно.
- Слушай, не всему можно дать объяснение. Мир, в котором ты живешь, безумный.
- Но раньше такого не случалось.
- Все бывает впервые. Может... Может, это Норин излечила тебя. Ты ведь до сих пор не
знаешь, на что способны призраки. Если они могут прикасаться к тебе, то...
- Или же это Люцифер. – Я стискиваю зубы и морщусь. – Он решил, что вернет меня к
жизни и ящик Пандоры вновь откроется.
- Ну, – Мэттью всплескивает руками в стороны, – если и так, он ошибался.
- Дьявол никогда не ошибается.
- А еще Дьявол влюбился в Норин и наколдовал цветы на ее могиле. Тебе не кажется это
странным и необычным? Прекрати накручивать себя, ладно?
- Ладно, – я сутулюсь, – давай просто к чертовой матери сожжем эту футболку.
Парень усмехается и потирает пальцами переносицу.
- Хорошая идея. Но с этой вещью плохих воспоминаний связано столько же, сколько и
хороших. Может, лучше просто спрятать ее куда-нибудь? У тебя все равно такой бардак, что ты