Страница 32 из 46
Хайде, ты сволочь... Ты сволочь... Сволочь... он затих.
Я пошел, Хайдег собрал мост. Спокойной ночи. Дьявол, так ведь и самому с ума можно сойти. Без шуток, он хмыкнул, вернул мост на место. Рекомендую, кстати, напялить нейтрализатор... он повел носом воздух. Пока наш друг далеко. Иначе скоро закашляешь кровью. А еще искать крышу.
Весь следующий день они шли по узкой долине-коридору, отграничивающей параллельные кряжи, сверкавшие под тускло-фиолетовым небом яркими колкими медно-золотыми огнями. За день перекинулись несколькими словами Гуммо молчал, тупо переставляя ноги, взметая кислотные брызги высыхающих луж, по-прежнему безостановочно спотыкаясь и временами падая на колени. Хайдег посматривал на статус группы питания Гуммо. Автомат констатировал повышенный расход энергии на механизм кинестазиса, благодаря которому Гуммо еще не превратился в калеку с раздробленными коленями, Хайдег только хмыкал и качал головой.
Гуммо, не выдержал он наконец, когда день уже подходил к концу. Перестань постоянно падать. Батарейка у тебя не бездонная. Особенно учитывая сколько ты ее, прости термин, уже прогадил.
Гуммо не отвечал. В очередной раз он споткнулся посреди очередной лужи и свалился на четвереньки; замер едва не клюнув в кислотную грязь. Хайдег присел рядом у камня, наблюдая безучастно за тем, как Гуммо, не поднимаясь на ноги, выкарабкивается из едкой жижи. Оказавшись на камне, он упал ничком, звякнув стволом карабина, и долго находился в таком положении, не шевелясь, только тяжело дыша. Хайдег поднялся, подошел, потыкал Гуммо ботинком.
Теряю ощущение реальности, сказал он в пространство. И уже не верю, что где-то остались нормальные люди, он ткнул Гуммо еще раз и отошел.
Ничего... отозвался вдруг Гуммо. Дойдешь до точки... Будет тебе там нормальный...
Не поверишь, Гуммо, обернулся Хайдег, как я этого сильно хочу. Не представляешь, насколько один вменяемый оппонент лучше десятка невменяемых компаньонов. По жизни, Гуммо, вообще.
Сколько еще... Идти...
Тебе этого лучше не знать.
Сколько еще идти?
Вставай, и пошли.
Сколько еще идти, ты, сука?.. Гуммо оторвался от камня, поднялся на колени, навел ствол на Хайдега.
Два дня, Гуммо. Устроит? Ночь спим, день идем. И еще раз ночь спим, день идем. Согласен?
Гуммо поднялся на ноги, постоял, шатаясь, побрел. Они продолжили путь, и вскоре искрящийся коридор, круто свернув налево, вывел их на другую сторону цепи холмов. Они оказались над узким балконом-плато, бегущим вдоль подножия цепи, загибающей здесь на восток и затем, в четырех километрах справа, снова забирающей к югу. Надвинулись очередные сумерки; перспектива размазалась мраком, но было видно невооруженным глазом, что за балконом, который имел в ширину триста метров, мрачнеет океан джунглей.
Пошел, Хайдег воткнул Гуммо ствол между лопатками. Ну!
Туда?.. Гуммо обернулся назад, помешкал, повернулся вперед снова. Опять?..
Хайдег, не отвечая, ударил Гуммо ботинком под зад. Гуммо заковылял вниз, спотыкаясь, падая, хватаясь за обломки породы, звеня карабином по камню. Они пересекли плато; Гуммо остановился у края крутого спуска и обернулся снова. Хайдег, оттолкнув Гуммо, прошел вперед и начал спускаться, прыгая по отломам, срывая потоки щебня, скользя и пытаясь сохранить равновесие. Наконец он оказался внизу, на неширокой полосе берега. За спиной зазвенел карабином Гуммо прикатился кубарем через десять секунд и распластался на гальке.
Они оказались на берегу реки, которая отделяла предгорья от покрытых лесом низин. Поток шириной двести метров струил тяжелую воду с севера, глухо булькающую на мелководье. Угрюмые джунгли на том берегу стелились бесконечной лентой, разделяя мир на две половины скальную и лесную. Хайдег подошел к воде, вошел по колено в вязкую жидкость, нагнулся, вдохнул.
Гуммо, не парься, он выпрямился, вернулся на берег. Река с севера. Даже когда придет кислота, вода будет чистой. Может быть, только слой сверху. Сейчас даже этого нет, он нагнулся, подобрал камень и бросил в черную воду. Камень погрузился в толщу, на мгновение задержавшись на поверхности будто упругой пленке. Вперед.
Туда?.. Гуммо стоял, пошатываясь, и пялился в тягучий поток.
Гуммо, сказал Хайдег жестко. Ты свой мост потерял. Река двести метров. Поток достаточно быстрый. Плюс к тому, что вода в полтора раза плотнее обычной. Мы доберемся до середины вон там, он указал на юго-восток, а дальше берега как такового нет. Вода уходит в деревья, и, скорее всего, дальше до самых болот. По схеме «не определено»... Поэтому сразу, как только достанет, я выпущу мост, Хайдег указал на стволы, видневшиеся на том берегу. Вперед!
Не пойду, сказал Гуммо.
Как хочешь, Хайдег отвернулся и вошел в воду. Он погрузился почти по горло, когда Гуммо заговорил снова. Хайдег обернулся Гуммо стоял на прежнем месте, подняв на Хайдега ствол.
Хайде. Ты не бросишь меня, ствол нацелился Хайдегу в грудь.
Я сделал все, чтобы не бросить тебя. А ты тупишь, как сосунок на тэ-гэ-эс-симуляторе.
Ты не бросишь меня.
Я беру тебя за шиворот и перетаскиваю на тот берег, Хайдег высунул из воды руку с мостом. Вперед!
Не пойду, сказал Гуммо. Мы не дойдем, палец на спуске дрогнул.
Хайдег нырнул. Разряд, чиркнув о шлем, разлетелся о воду снопом белых комет. Вспышка озарила берег, черную фигуру Гуммо у кромки воды, полыхнула сетью прозрачных зайчиков по черной поверхности, отразилась строем вертикальных полос на стволах за рекой. Хайдег отплыл под водой на несколько метров, сбалансировал мощность разряда, вынырнул, выстрелил в Гуммо. Тот упал как подкошенный, головой в воду.
Хайдег подошел, нагнулся, отцепил карабин, повесил себе на шею. Гуммо заворочался, застонал. Хайдег сорвал с ранца клапан, вытащил группу питания. Гуммо приподнялся на локтях, снова упал лицом. Лишившись питания, костюм потерял гидрофобность, стал пропитываться водой, которая, несмотря на вязкость, впитывалась быстро и глубоко. Хайдег выпрямился, потер пальцами пленка воды на перчатках держалась как намагниченная. Хайдег хмыкнул и качнул головой.
На этот раз повезло мне, он снова нагнулся, отцепил арбалет, перевесил на свой такелаж, пнул Гуммо ботинком. Гуммо! Или встаешь и мы идем дальше. Или остаешься здесь. Я вытащил твою батарейку так сволочить заряд больше нельзя! Отдам если очухаешься и перестанешь себя вести как... А пока помокни, подумай, как правильно себя вести. Если уж воткнулся к большим мальчикам... Знаешь, вообще, что за такой сволочизм у больших мальчиков делают? он снова ступил в черную воду. Я, конечно, кретин, что не забрал батарейку раньше... Да и ствол у тебя было бы неплохо забрать. Три локальных заряда! Только я о-пэ-вэ-бэ, Гуммо, не нарушаю. Поэтому жив до сих пор, он пнул Гуммо снова. Повторяю в последний раз. Или встаешь, или остаешься здесь.
Гуммо поднялся.
В эту воду, Гуммо, нельзя стрелять под таким углом. Хотел убить воткнул бы палку из арбалета. Только стрелу запитать не забудь, это тебе не паук... Чтобы пробить костюм. Тебя даже двоечником не назвать. Ты неграмотный идиот.
Подожди, промычал Гуммо.
С трудом рассекая вязкую воду, он догнал Хайдега и вцепился в ранец. Хайдег поплыл, стараясь держать шлем над водой. Течение повлекло тягуче, неодолимо пересекать поток удавалось под острым углом, добраться даже до середины казалось почти невозможно. Гуммо, одной рукой впившийся в ранец, другой пытался грести, болтал ногами, но в результате огромной пиявкой только тянул на дно. Он окунул шлем несколько раз; вода проникла в костюм, который и так уже начинал промокать. Наконец, Хайдег пересек мертвое расстояние, навел мост и отстрелил фиксатор. Спица улетела во мрак; фиксатор надежно вошел с первого раза, и через минуту Хайдег с Гуммо были на берегу. Гуммо в изнеможении рухнул на глину. Хайдег вздернул его за клапан воротника.