Страница 27 из 46
То есть... Вас тут просто бросили, чтобы вы тут сами, с этими...
Да. Будет через шестнадцать суток.
А почему вам не оставили зонд, какой-нибудь, маленький? Все-таки? Леро снова посмотрела в небо. Бросили вас, и даже тэ-гэ-эс нет?
Говорю же, расчетный срок операции трое суток. И тех остальных, Кламмат кивнул на юг, всех, уже собрали в банку и засолили. Это мы с тобой здесь играем в войнушку. На свой страх и риск.
А связь как же? А следить как же?
Связь ведется в эр-диапазоне ему ретрансляторы не нужны в принципе.
Ну, а следить как же? За этими? Леро обернулась назад, где, где-то далеко за кряжем, находился рудник.
Для этого спутник не нужен. Есть много других способов. Кстати, более эффективных. Так вот. При ноль-ноль-два-пять я рассчитываю, что на таком удалении моя защита сто пятьдесят шесть.
Тринадцать в запасе?
А тэ-гэ-эс актуальный ноль-ноль, скажем, два-восемь. Моя защита будет только сто сорок. При том, что шесть метров в край зэ-эн-пэ.
?!
Зона нестабильного определения. Как повезет. Второкурсники по этому пункту всегда получают двойки. Они считают, что им повезет.
А тебе везло, хоть раз?
Леро, Кламмат опустил голову и посмотрел на нее без улыбки. Ты балда. У вас ведь так говорят? Я жив до сих пор потому, что никогда не рассчитываю на везение. У меня есть оптика, он тронул стереомат, есть прибор, он тронул полусферу на шлеме. Ну, и мозги, он тронул сам шлем.
Ну не ругайся, ладно, Леро вздохнула, присела на корточки, посмотрела в землю. Я просто устала. Я так устала, вообще, что хочу умереть. А ты не разрешаешь! И даже шоколадки не дал.
Шоколад вечером, как привалим.
Ну, а куда сейчас? Если без тэ-гэ-эс? Как без нее, вообще?
Как минимум учитывать, что показания могут врать сильно. Есть специальный режим для таких ситуаций. Если им осторожно пользоваться осторожно... Вперед.
Они пошли. Кламмат двигался медленно, останавливаясь на каждом перекрестке гребней и исследуя конфигурацию, прежде чем выбрать очередной поворот. Они прошли так еще около часа, как калейдоскоп кратеров-блюдец закончился Кламмат остановился на последнем гребне, который расплывался в равнину. Черные камни пестрели по новой плоскости в своем прежнем ритме.
Разумеется, Кламмат невесело усмехнулся. Двойной фактор лучше всего контролировать там, где он возникает.
Опять? Леро похолодела.
Они там, Кламмат указал стволом на восток, и там, он перевел ствол на юг.
А тэ-гэ-эс...
А тэ-гэ-эс мы не знаем.
Мы, улыбнулась Леро и взяла Кламмата за руку. Исправляешься...
Кламмат, не отпуская Леро, двинулся вниз. Они добрались почти до подножья отлогой стороны гребня, как с юго-востока пришел разряд. Кламмат замер и после того, как сфера защиты рассеялась, долго стоял, уставившись стереоматом в пространство. Затем медленно двинулся к северу, влево, обходя палец гребня с востока. Дойдя до точки, равноудаленной от трех ближайших каменных групп, две из которых были выше, он снова надолго замер. Затем обернулся вверх и назад, на гребень, откуда они спустились. Затем снова посмотрел на восток. Затем снова долго стоял и молчал.
Леро, я в тупике, сказал наконец он. Сто пятьдесят четыре, сто пятьдесят девять, сто шестьдесят четыре.
Минус двенадцать?..
Это по умолчанию.
А если снова на этого? Леро оглянулась назад. Он ведь струсит, струсит опять!
Во-первых, два раза подряд не везет. Во-вторых, если они поменялись? Это обычная тактика, говорю... Экстраполятор, Кламмат тронул стереомат, просчитывает а-пэ-о достаточно быстро. Поэтому группа обычно меняет комплекты, через какое-то время. А может только просимулировать. Тогда еще хуже пока система не пересчитает а-пэ-о заново, он посмотрел на Леро.
Ну, а вдруг повезет? Все-таки? Второй раз?
Леро, ты просто правда устала. Назад, он дернул ее наверх, на вершину гребня.
Леро, давно не помня себя от усталости и отупения, закарабкалась по крутому здесь склону если бы Кламмат не волок ее за руку, которой она не чувствовала, она бы скатилась вниз. Почти на самом верху она ударилась коленом о камень, вскрикнула, дернулась. Потная ладонь выскользнула из перчатки; Леро покатилась вниз. Она скатилась к подножию и застыла в черном песке.
Лежать, тварь! раздался ликующий вопль. Лежать, говорю!
Леро подняла голову. Из-за валуна, буквально в пяти-шести метрах на север, выскочил тот, другой, который с косоглазым, тогда на поляне... Он был в таком же комбинезоне, как тогда косоглазый, очень похоже на Кламмата, только ни ранца, ни карабина, ни черной полосы-панели на шлеме. В руке у него был хорошо знакомый Леро разрядник. Ствол оружия нацелился Леро в грудь.
Сверху пришел разряд. Кламмат стоял черной статуей на фоне угрюмого неба, ствол поднят. По жару огня, каким полыхнул излучатель, Леро поняла, что мощность разряда была максимальной.
Но камень двухметровый валун, из-за которого возник привидением этот, второй, и который отгородил его от разряда остался несокрушим. Разряд, не тронув матовый черный бок, разлетелся слепящими жгущими искрами.
Тогда Кламмат бросился вниз, словно нырнул, упал в трех метрах от Леро, сдвинул кольцо браслета. Придурок в комбинезоне вспыхнул неярким факелом, в секунду сгорел и растворился без следа.
В ту же секунду непонятно откуда пришел новый разряд. Сфера защиты Леро оказалась почти на самой границе на этот раз полыхнула так ярко, ударила по чувствам так больно, что Леро ослепла, оглохла, потеряла сознание.
VIII
Привал, сказал Хайдег.
Он присел к камню, прислонившись спиной, вытянул ноги. Гуммо черной грудой рухнул в трех метрах, полежал, поднялся на четвереньки, подполз, волоча карабин, позвякивающий такелажем. Привалился спиной рядом, застонал.
Было поздно. Сгустились липкие сумерки. Уступчатое плато закончилось; впереди во мрак на востоке простиралась равнина, на которой не было ничего ни камней, ни деревьев, ни травы только дресва и щебень. На севере голая плоскость упиралась в уступчатый склон плато забирало к востоку и растворялось в недоступной для оптики дали. Отдохнув, Хайдег поднялся, долго сканировал антураж, затем снова упал, откинулся спиной к валуну.
Пять километров как по столу. Нехорошо.
Гуммо в ответ промычал нечленораздельное.
Расслабься, Хайдег усмехнулся. Никого нет и до утра не будет. Завтра день хода и выйдем к крайним скалам, он посмотрел в восточную тьму. Там снова эта проклятая ерунда, он стукнул локтем валун за спиной, но это все. Предгорья кончаются. Дальше река и джунгли.
Гуммо замычал.
Да, Гуммо, но ты только не нервничай. И там еще трое суток, по этим джунглям, и мы на точке. Или даже двое, если спустимся по холмам по тому коридору. Только вот нам надо успеть первыми. А успеем мы только в каком случае? Правильно.
Гуммо заворошился. С трудом скинув ранец, он стал его открывать. Провозившись пару минут, он бросил ранец, откинулся спиной к камню. Хайдег хмыкнул, открыл клапан на ранце, достал пайковый брикет, сунул, не открывая, Гуммо в зубы. Тот долго сидел не двигаясь, затем заворошился снова, распаковал брикет, откусил, зачавкал. Хайдег сдернул клапан аптечки, достал контейнер, вытащил блистер, отделил капсулу, засунул Гуммо в рот:
Глотай. Иначе не дашь спать до утра.
Гуммо вскоре перестал стонать, и вскоре затем уснул. Когда стемнело совсем, облака разошлись; небо засияло звездами, Хайдег поднялся снова и снова долго стоял, изучая равнину. Затем вернулся на место и быстро уснул.
Проснулся он на рассвете, когда облака уже появились, и желтый жемчуг здешнего солнца разлился по унылому покрывалу неба. Он встал, сделал пару шагов, разминаясь, и замер. Уходящей на восток пустоты, которая вчера обещала легкую, наконец, дорогу, не было. Вместо нее бесконечной стеной простиралась полоса странных оплывших столбов. В высоту столбы были от трех до пяти метров, в ширину от метра до двух; поверхность их была черно-зеленой такого цвета здесь встречались только листья кустарника, в том овраге, с той стороны хребта, и тускло блестела.