Страница 26 из 46
Никто не стрелял. Они, не покидая прикрытия, добежали до крайней каменной пирамиды, за которой расстилалась долина с трещиной, растворяясь по сторонам в тумане. Кламмат снова замер у кромки стены, прижавшись плечом к влажной поверхности. Он огляделся, поднял стереомат на шлем, вытер ладонью брови.
Если бы он не удрал, мы бы остались на том перекрестке, Кламмат обернулся назад, в глубину коридора. Допустить разряд в интервал накопления...
Даже не сосунок с третьего курса, засмеялась-закашлялась Леро.
Так точно, сказал Кламмат, вернув на нос стереомат. Сейчас он ушел, потому что мы вышли в долину. Где будет ждать теперь пока не представлю. Скорее всего, до реки он в зоне и не появится. Такой ландшафт он, разумеется, не прогадит. Ландшафт что надо ускориться и за рекой контролировать приоритет. А это особенно важно потому, что там преимущественно низина. Вперед.
Идти по этой долине, вдоль бесконечной трещины которая, по мере того как день разгорался и становилось теплее, стала густо парить, было легко и даже весело. За пятеро суток Леро вытерпела столько боли, что места для новой уже, наверное, не осталось очередные порезы, ссадины и ожоги Леро просто перестала отчетливо воспринимать. Когда кончалась очередная капсула, очередная боль наливалась тупым оцепенением, в котором все ощущения были перемешаны, смазаны, сдавлены не разберешь.
Леро только смотрела на новую кровь и старалась не плакать, представляя, сколько шрамов и пятен на коже останется, когда (если вообще когда-нибудь) это все заживет. Кламмат сказал, что если они успеют вернуться на борт за семь-восемь суток и обработать кожу как надо, шрамов и пятен не будет. Только Леро, оглядывая бескрайний камень и неисчислимые веретена кустов, уже не верила, что от этого нескончаемого кошмара можно уйти, как-то избавиться даже за две недели, даже за месяц, за год.
Идти, тем не менее, было нетрудно; приходилось лишь огибать эти причудливые кусты, разбросанные тут и там мотками ржавой колючей проволоки. Буро-черные ветки пестрели бледно-лимонными треугольничками цветков, неестественно беззащитных среди вязкой беспросветности камня и туч. Цветки были такие милые и домашние Леро хотелось остановиться и насобирать охапку, чтобы просто смотреть на нее и забыться... Но Кламмат спешил и спешил.
Вскоре ландшафт изменился. Слева массив пирамид и конусов стал забирать в сторону и вскоре ушел на север. Справа за дымящей пропастью каменный лабиринт стал также отодвигаться дальше, и вскоре пропал из вида. Леро и Кламмат вышли на уступчатое плато оно скатывалось к востоку, растворяясь под горизонтом. По правую руку расселина, покинув расступающуюся долину, теряла напряженный бег и расходилась широкой ложбиной с осыпающимися краями. Было видно, что вдалеке она полностью уплощалась, а черная лента реки расходилась в несколько рукавов.
По плато были рассыпаны группы камней почти так же, как с южной стороны кряжа, которого сейчас почти не было видно в тяжелой дымке, но здесь камни были крупней, раза в два, и не темно-серые, а матово-черные. Они были похожи на огромные толстые лепестки, словно опавшие с каких-то волшебных растений и застывшие вертикально, сгруппированные по простору плоскости в неком хитром порядке. Расстояние между кучками групп было большим и позволяло наблюдать плато до самого горизонта. Почва плато была пепельно-черной как видно, песок, образовавшийся от эрозии каменных «лепестков»; он мерцал под фиолетовым небом как перламутр. Леро оглядывала огромный простор и вдруг схватила Кламмата за руку ей показалось, что впереди, метрах в двухстах, в черно-фиолетовой обманчивой перспективе, одно из пятен сдвинулось с места и поползло.
Кламмат сцепил стереомат и дал Леро. Она надвинула на нос прибор тот сейчас же удобно аккомодировался, так, что не хотелось снимать, поймала в поле обзора черную точку. Прибор выделил движущийся объект и вывел увеличение. Леро даже подпрыгнула. Это была огромная стереомат определил три метра шестиногая черепаха. Она неторопливо брела по своим делам, передвигая конечности в своем алгоритме, мерцая черным полированным панцирем, сонно вращая сплюснутой головой.
Леро с восторгом разглядывала диковинное животное. Панцирь был так похож на черные камни, что, казалось, из него же был выточен только блестел полировкой и тем самым производил несокрушимое впечатление. Лапы и голова сверху имели привычный здесь фиолетово-серый оттенок, но снизу были палево-серые очевидно, такое было и брюхо под панцирем. Лапы и голова были покрыты узором из черных крапинок и полосок; на голове две черные бусины глаз. Черепаха была ужасно милая; Леро смотрела и не могла оторваться; ей хотелось догнать это восхитительное существо, приласкать, поиграть как с котенком даром что котенок был трех метров в диаметре.
Кламмат забрал стереомат; они вышли из долины и направились по плато.
Несколько часов они шли с прежней скоростью. Затем уступчатый спуск прекратился; плато вылилось в плоскость, продавленную плоскими впадинами. Группы черных камней на время кончались, затем, после плоскости впадин, продолжали пестрить до самого горизонта. У края ближайшей впадины Кламмат остановился и стал оглядываться.
Привал? Леро доковыляла до Кламмата, уткнулась щекой в плечо.
Дело плохо, сказал Кламмат, подняв стереомат на шлем и утирая брови. Разбросанные группы объектов на базе блюдчатой плоскости хуже ничего нет. Желторотик, который позволяет себя увлечь в такой антураж в одиночку, до сосунка... До третьего курса не доживает.
То есть? Леро захлопала ресницами.
Не пройдет ни одного теста, Кламмат улыбнулся. Это тип антуража с фактором два. Приоритет сразу двойной, он указал на дно впадины, и, что главное, мелкомасштабный. Намного выгоднее, ответил он на вопросительный взгляд, чем, например, просто стоять на холме и контролировать окружение. Здесь постоянно есть точка, с которой получаешь общий приоритет высоты. Только правильно перемещайся и учитывай группы, он поднял ствол на ближайшее скопление черных камней.
Ничего не поняла... Только что пойдем по гребням? Леро смотрела на плоскость неглубоких кратеров.
Там дальше есть несколько мест, где так или иначе придется спуститься. Но меня беспокоит не это.
Геомагнитная?
Да. Моей схеме четверо суток. А тэ-гэ-эс не живет больше трех. Теоретически может держаться неделю, и больше, но практическая гарантия трое. Поэтому все операции рассчитаны на этот срок. Падаешь на точку с проверенной свежей схемой и, пока она дышит, работаешь.
А что может быть, вообще? Леро посмотрела в небо. Я не понимаю, технически...
Видишь, спуск и первая группа? Кламмат перевел ствол. Допустим, я решил потратить заряд, чтобы перейти через блюдце, туда, он перевел ствол дальше. От трассы до группы... Сто сорок три метра. У меня в схеме тэ-гэ-эс ноль-ноль-два-пять.
Ну, а нельзя, что ли, сейчас и померить? Этот тэ-гэ-эс твой дурацкий? Что за глупость такая?
Тэ-гэ-эс детектится геомагнитным локатором. Это такая антенна в чехле, девять метров длиной самая маленькая.
Эх ты, потухла Леро. То есть, только с машины?..
Да. Либо с орбиты, либо локально, но однозначно не своим прибором, Кламмат тронул полусферу на шлеме.
Ну, а почему ты не можешь его получить с орбиты?!
Потому что мне неоткуда его получать! Здесь нет ни одного стационарного зонда. Спутника, если по-вашему. На таких точках обычно вешают временный если почему-то нужна поддержка когда уйдет базовый борт. Временный тухнет сам по себе, когда кончается сессия. И такое бывает редко, потому что обычно хватает сессии со своей машины.
Ну так вот! Со своей машины! Почему свои не сбросят тебе этот твой тэ-гэ-эс, с орбиты?
Наших нет, Леро. Говорю же тебе, база ушла! В Галактике много проблем.