Родственнички

Он вбежал обратно в комнату и бросился к Марине.

- Как ты? Очень испугалась?

- Если честно, то не успела. Быстро ты его оформил... - пролепетала Марина. - Ты, оказывается, профи...

- Может быть, когда-то и был им, - покачал головой Александр и, бережно обняв Марину за плечи, усадил ее на край кровати. - Посиди, успокойся. Он не вернется.

- Кто это, Саша? Что он хотел от тебя?

- Понятия не имею. Впервые его вижу.

- Он говорил "должок". Ты что, деньги ему должен?

- Ничего я ему не должен. Вот еще выдумала! - проворчал Капралов. - Ошибся он адресом...

Марина постепенно приходила в себя. Локоть слегка поднывал от резкого удара о стену, и Марина принялась легонько растирать его.

- Больно? - забеспокоился Александр. - Надо было ему покрепче дать, скотине! Шляются всякие, не квартира, а черт знает что. А если бы меня дома не было?

- Слушай, Саша, может все-таки заявить на этого типа? А то вдруг он еще заявится?

- Если он ко мне заявится, прибью.

- А если ко мне? - с опаской уточнила Марина.

Он с беспокойством передернул плечами:

- Ну, не знаю... Вообще-то все может быть. Слушай, Маринка, помнишь, ты говорила, мент какой-то тебе телефон давал для связи, если что...

- Ну да. Только он, Саша, не занимается хулиганами. Он только экономическими преступлениями...

- Маринка, мент он и есть мент. Позвони ему. А то не дай Бог, и за тобой, как за Паниным кто-нибудь поохотиться вздумает... - Александр серьезно посмотрел Марине в глаза. - Ты слышишь, что я говорю? Звони прямо сейчас!

* * *

Артем потоптался вокруг машины, но торчать под окнами мазинского дома на всеобщем обозрении ему надоело, и он забрался в салон, уселся поудобнее и принялся терпеливо ждать.

Абсолютно ничего сегодня не клеилось. Вместо того, чтобы спокойно побеседовать с Мазиным, Артем невольно довел его до нервного срыва. Он не собирался этого делать, намерения его были мирными. Но видимо полоса пошла не та...

Максим долго не возвращался. Наконец, он вышел из подъезда угрюмый и расстроеный.

- Ты, Темыч, хочешь обижайся, хочешь нет, - строго проговорил Томчак, забираясь в автомобиль. - Но издеваться над Ванькой я тебе не позволю!

- Начина-ается!.. Ты что, спятил? - Артем действительно обиделся. - Что я ему сделал? Ну, допустим, может когда-то я и перешел какую-то границу, но сегодня-то я чем провинился? Тем, что пришел?

- Все равно, нельзя было с ним так. Разве ты не заметил сразу, что с ним не все ладно?

- Я заметил, - устало подтвердил Артем. - Как он там?

- Еле уговорил его лечь, - покачал головой Томчак, тяжело вздохнув. - Ужас, конечно, что с парнем. Совсем плохой стал. Не ожидал я этого. И знаешь, Артем, это мы с тобой виноваты.

- Здравствуй! Ничего подобного! - отрезал Артем. - Он взрослый человек. Сам себе такую жизнь устроил.

Максим снова сокрушенно покачал головой и вздохнул:

- С одной стороны ты прав, конечно. А с другой... Одним словом, кто бы там ни был виноват, нельзя его теперь снова бросить на два года. А то хороши дружки... Не знаю, как ты, а мне не по себе.

Максим прикрыл глаза и о чем-то задумался.

Артем знал, что Томчак всегда относился к Ивану с особой теплотой.

Максим и Иван были ровесниками Артема, но Максим всегда брал на себя роль вожака и заводилы. И сейчас он казался старше своих друзей из-за обильных серебряных ниточек в густых черных кудрях. Крепко сбитая спортивная фигура его всегда была подвижной, жесты энергичны, голос бодрым, ну а в темпераменте Максим никогда не испытывал недостатка. Артем смотрел на теперешнего Томчака и видел все того же Макса, настырного неунывающего парня, умницу и отличного друга. Максим Томчак мыслил более высокими категориями, чем обыкновенные граждане, и был миниатюрным воплощением вселенской справедливости.

- Да, Артем, о чем ты хотел меня спросить? Что-то о Паниных? - проговорил Максим, встряхнувшись. - Что ты хочешь узнать?

- Я пытаюсь выяснить, Макс, не была ли смерть Владимира как-то связана с его работой.

Максим поднял брови:

- Занялся частным сыском? Официальное следствие тебя не устраивает?

Артем неопределенно махнул рукой:

- Давай смотреть правде в глаза. Следствие почти наверняка пойдет по пути наименьшего сопротивления, а истина такими путями не ходит.

- Афоризмами заговорил, - усмехнулся Томчак. - Что ж, если ты имеешь в виду, не делал ли Владимир Панин заявлений о том, что ему кто-то угрожает, то таких заявлений от него не поступало ни в какой форме, - медленно произнес Максим, словно обдумывая каждое слово. - Но если говорить в целом... Тут были интересные моменты.

- Что ты хочешь сказать?

Томчак задумчиво потер подбородок и серьезно взглянул на Артема:

- Ты в курсе, что он был зануда, этот твой кузен?

- О, и еще какой! - усмехнулся Артем.

- Зануда - это слабо сказано. В Сосново слухи быстро расходятся. Про среднего Панина говорили, что никто не ковыряется в мелочах с такой настойчивостью, как это делал он. Он был хорошим аудитором. Говорят, после его проверок налоговой инспекции у клиентов делать было нечего - все уже было тип-топ.

- Это плохо или хорошо?

- Всяко, - скривился Томчак. - Клиентам было хорошо. А сослуживцам Панина, возможно, плохо. Своей принципиальностью он доводил их до белого каления. Демонстративно добивал до победного конца дела, которые другие давно бы замяли на полуслове... Парень просто с детства привык любое дело доводить до логического конца, и с иным просто не в силах смириться.

Артем покачал головой:

- Да, это ты верно подметил.

Максим пожал плечами:

- Но твой родственник не был закоснелым правдолюбцем, скорее всего он был просто немного своеобразный парень. По крайней мере, когда мне понадобилась его помощь, он отказался сотрудничать.

- Причем тут ты? - удивился Артем.

- А-а, так я же не рассказывал, - вздохнул Томчак. - Меня летом назначили начальником районного отдела по борьбе с экономическими преступлениями.

- Поздравляю.

- Не с чем, - скривился Максим. - Собачья должность. Пока было нас три человека во главе с и.о., проблем не знали. А тут как начали нас некстати расширять - труба дело. Теперь половина моих хлопцев - бывшие офицеры, половина - бывшие орлы из ОБХСС. Ну последние, допустим, представляют, что такое преступления в сфере экономики, но никто не может дать этим преступлениям количественную оценку, ибо что такое реальная бухгалтерия они и понятия не имеют... - развел руками Максим. - С тем и тыркаемся кое-как. Жулика видим насквозь. И физиономия у него жуликоватая, и иномарка новейшая, и коттеджи, и даже пиджаки разноцветные есть, а в балансе сплошные многолетние убытки. И если не повезло такого на горячем за руку схватить, доказать жульничество документально мы пока не умеем... Слушай, Артем, а ты где работаешь-то? - спохватился Максим. - Помню, ты же тоже аудитором был?

- Был. Но я давно уволился. Предпочитаю сам собой распоряжаться. Полностью перешел на обслуживание физических лиц. Декларации, льготы, доходы из разных источников, постатейные расходы...

- И крупная клиентура? - прищурился Максим.

- Да, в основном. Бизнесмены, сидящие на нескольких стульях, несколько писателей, популярный экстрасенс, затем пианист один именитый, еще кое-какая творческая шушера...

- И много от государства утаиваете? - строго спросил Томчак.

- На хлеб хватает! - улыбнулся Артем.

- Ну гляди, Николаев! А вдруг я тоже, как твой родственник, люблю в мелочах истину откапывать?.. Кстати, не хочешь ко мне в отдел? Нам такие специалисты...

- Макс, Боже упаси! - засмеялся Артем.

- Да шучу... - вздохнул Томчак и стал очень серьезным. - Видишь ли, Темыч, у меня нет ни одного факта, но сам я убежден, что Владимир Панин был непростой фрукт. Мы просили его помощи в работе по делу одной из сосновских фирм. Он отказался. Причем в такой форме... - Томчак замялся. - ...Одним словом, я понял, что дело, возможно, касается его семьи, поэтому он и отказался иметь с нами дело.