Родственнички

- Я не понимаю? Я? - парень вытаращил глаза. - Да что ты что, Темка, из меня дурака делаешь?! Если у этой курицы... это самое... день неподходящий, нечего было сюда тащиться!

Артем подхватил парня за локоть и подтолкнул его к лестнице:

- Иди, Михайло, иди, - повторил он строго. - Не смущай девушку...

- Да и хрен с ней, - отмахнулся Михаил, поднимаясь. - Нехай у нее там плесень вырастет.

Марина стояла, пытаясь унять подступающие к горлу слезы.

Николаев поднялся на пару ступенек, проследил за тем, как пьяный Михаил скрылся на втором этаже. Потом он посмотрел на Марину и вернулся к ней.

- По-моему, ты немного не туда попала, верно? - спокойно спросил он.

Марина молча стиснула зубы.

- Есть предложение, - проговорил Артем. - Тебе надо просто успокоиться и дождаться, пока ребята перебесятся, протрезвеют и вовсе забудут о том, что здесь происходило. Пойдем со мной.

Он протянул руку, и Марина отскочила.

- Не бойся, - усмехнулся Николаев. - Я прекрасно понял, с чем я имею дело.

Он взял ее за руку и повел через холл ко второй лестнице. Поднявшись до промежуточной площадки, он открыл какую-то дверь и втолкнул Марину внутрь. Не входя в помещение, он проговорил:

- Это моя комната. Сюда никто не придет. Но если боишься, можешь закрыться изнутри. Отдыхай.

Он осторожно притворил дверь, и его шаги быстро затихли где-то в коридоре второго этажа.

Марина несколько секунд стояла неподвижно, пока ее глаза не привыкли к темноте, потом кинулась к двери, нащупала ручку поворотного замка и немедленно заперла дверь. Потом она добрела до узкой низкой кровати, опустилась на нее и горько заплакала, уткнувшись в ладони.

Она чувствовала себя не просто дурой, а совершенно несуразной бестолочью. Новый год она встречать поехала. На красивого парня залюбовалась. Даже и предположить не могла, чем принято развлекаться в дружеском кругу... Танюшка, конечно, хороша. Подруга, называется. Хоть бы предупредила...

Наревевшись до озноба, Марина стала осматриваться.

Маленькая комната с изломанным потолком и широким окном показалась ей тесной и совсем неприспособленной для жилья. Кровать была слишком неудобной. Нежесткая сетка, провисла под крупным телом Марины почти до пола. Письменный стол, подставленный вплотную к окну, занимал почти все оставшееся пространство комнатушки. На столе лежали какие-то книги и толстые тетради, видимо, с конспектами. Между столом и кроватью умещалась лишь узкая бельевая тумба с ящиками, сверху на которой одна на другую установлены были три книжные полки. Больше в комнате мебели не было. Она просто не поместилась бы здесь.

Марина встала и включила настольную лампу. Эта лампа была единственным светильником в комнатушке. Плафон излучал густо-желтый свет, и в комнате стало неожиданно уютно. При свете Марина разглядела на стене по обе стороны от двери несколько рисунков в застекленных металлических рамках. Она подошла поближе и вгляделась.

Диковенный силуэт огромного замка, который словно плавал в густом тумане. Меч с изящной рукояткой, увитый каким-то растением. Наконец, всадник в широком черном плаще с застежкой в виде серебряной розы. Сам всадник с несколько надменным и печальным лицом был как две капли воды похож на Гармая...

Марина не решилась прилечь на хозяйскую постель и тихонько просидела на кровати, прислушиваясь к звукам извне. Сначала слышались и беготня, и вскрики, и хохот. Кажется, кто-то с кем-то подрался, и в очередной раз кто-то что-то разбил. Но постепенно все стихло, и несколько часов подряд никаких признаков жизни дом не подавал.

Из полудремы Марину вывели шаги за дверью и осторожный негромкий стук.

- Это хозяин, - раздался голос Николаева.

Марина повернула замок, и Артем вошел. Она вернулась и снова присела на краешек кровати.

- Со светом сидишь? - усмехнулся он. - Я же сказал тебе, что сюда никто не придет. Могла бы и поспать.

Марина пожала плечами:

- Да я не хочу.

- Дело твое... - Артем присел перед тумбой и выдвинул один из ящиков.

Марина вскочила на ноги. Хозяин пришел разбираться со своими вещами, и оставаться дальше в его комнате стало неловко.

- Да сиди ты. Я тебя не гоню, - произнес Николаев. - Хотя, конечно, скоро ребята начнут мало-помалу выползать, и это зрелище тебе вряд ли понравится. Так что лучше я провожу тебя на электричку.

Марина покорно кивнула.

Николев сунул в карман чистый носовой платок и задвинул ящик, а потом, сидя на корточках, взглянул на Марину снизу вверх и криво улыбнулся:

- Это ты зря.

- Что зря?

- Ревела зря. Только нос распух.

Марина машинально прикрыла нос ладонью. Артем прыснул и покачал головой:

- Да ладно, что уж теперь... Хоть знать будешь, куда не следует соваться хорошим девочкам...

Марина вспыхнула:

- Причем тут?!..

- Хорошая девочка?.. Верно Михаил сказал, матрешка ты и есть, в чистом виде... - промямлил Артем. - Чур не обижаться!

Марина поджала запрыгавшие губы.

- Ты, конечно, упивайся на здоровье своим негодованием, - вдруг недобро проговорил Николаев. - Но здесь собрались совершенно нормальные ребята. И я вовсе не хозяин притона. Я просто пригласил друзей в гости. У меня есть место, где они могут развлечься на свой вкус. Ну, выпить втихаря они где угодно смогут, поплясать тоже. А вот попробуй только прыгни в койку. Или предки расшумятся, или комендант в общаге в замочные скважины подслушает и по комсомольской линии доложит. А ребятам расслабиться охота. Ну и пусть расслабляются...

- Пусть расслабляются, - кивнула Марина. - Только не со мной.

Николаев выпрямился, потер затекшие колени и присел на краешек стола.

- Почему ты из всего огромного дома выбрал эту комнатенку?

- Выбрал что попроще. Потому что это не мой дом. Это отцовская дача, - коротко пояснил Артем. - Когда смогу разогнаться на свое жилье, немедленно съеду отсюда. Поселок, конечно, не самый худший. Но я люблю город.

- Конечно, как можно каждый день в институт мотаться?! У твоих родителей что, в городе не нашлось такой же клетушки?

- Ну, у них много чего нашлось бы, - усмехнулся Артем. - Но есть проблема. Я, видишь ли, отцовским советам в последнее время не следую, поэтому с родителями своими сейчас не дружу, и предпочитаю на глаза им не попадаться и ничего не просить. Нашел наилучший выход из положения. На стипендию-то, даже на повышенную, жилье не снимешь. Нанялся к отцу сторожем за право проживания... А тебе, как я понял, мое обиталище не понравилось?

- Нет, почему же, ничего, - уклончиво протянула Марина. - Тесновато только... А рисунки хорошие. Твои?

- Мои, - кивнул Николаев и покосился на стену с рисунками. - Балуюсь долгими зимними вечерами...

- А почему ты решил, что похож на лорда Корвина?

Артем медленно открыл рот, еще раз быстро взглянул на свой автопортрет в плаще и уставился на Марину в изумлении.

- Корвин был брюнетом, - продолжила она, любуясь неожиданно произведенным впечатлением. - Хотя конечно, черно-серебряное тебе идет.

- М-да... - покачал головой Николаев. - А матрешки-то бывают разные... Ты еще скажи, что Желязны читала...

- Причем без перевода, - улыбнулась Марина.

Артем вскинул руку и глянул на часы:

- Давай-ка собираться на станцию. По пути мне объяснишь, где в наше время простая советская матрешка умудрилась достать Желязны в подлиннике и каким чудом она смогла его прочесть...

* * *

Артем слонялся из угла в угол, стараясь не попадаться Марине на глаза. Она выходила из кухни, и он осторожно шел туда и присаживался на стул. Она принималась что-то перекладывать в коридоре, и он спешил убраться в комнату, откуда его присутствие было бы не так заметно.

Он не знал, как ему разговаривать с этой женщиной. Вроде бы ему нужно расспросить ее о Володе, но в голову лезло совсем другое. Хотелось узнать, что произошло с Мариной за те годы, пока Артем Николаев и Марина Казакова ничего не знали друг о друге. А произошло, видимо, что-то из ряда вон выходящее, иначе смешная толстая девчонка просто превратилась бы в широкозадую клушу с тремя подбородками, четырьмя хозяйственными сумками и мохеровым беретом. Сколько же теперь ей лет? Около тридцати. А выглядит на несколько лет моложе. И ведет себя так, что не знаешь, как и подъехать...