Страница 85 из 112
Ладимир молча вздыхал, Доната кусала губы. А Лесник взбесился.
- Все, ребятушки, закончилась ваша ходьба по горам! Придется теперь назад в лес возвращаться! Куда же еще? В небо не полетишь - не птички! Ну, отведу душу, отведу. Ты мне, девка, без надобности вся, целиком! Башку твою в городе выплюну - узнают тебя, по башке-то! А что живую не довел - пусть в следующий раз настоящих охотников со мной посылают! А кровь твою, кровь твою до капли выпью - не бойся. Потому что бережливый я. Умею добро беречь...
Ладимир упрямо шел вдоль расщелины, в то время как у Донаты гасла последняя надежда. Она собралась ему прямо об этом сказать, и тут, на противоположной стороне обнаружилась горная сосна. Узловатые корни вгрызлись в камень, изогнутый ствол тянулся по скале, ветви в последнем объятии обнимали скальный выступ. Крепкий, обломанный ветром сук в мольбе тянулся над расщелиной, пытаясь достать до стены напротив. Вот на этот-то сук долго и пристально смотрел Ладимир. Доната тоже попыталась посмотреть на дерево, но ничего притягательного в нем не нашла.
Потом, также не говоря ни слова, Ладимир покопался в своем мешке и извлек на свет моток прочной веревки. Внимательно следя за его приготовлениями, Доната переводила взгляд с ветки дерева на Ладимира и обратно. И собственные мысли ей не нравились.
- Не собираешься же ты, - начала она, но он ее перебил.
- Надо попытаться, Доната. А ты что предлагаешь - вернуться?
- Конечно! - зацепился за слово Лесник, не спуская с Донаты белых выпуклостей глаз. - Я предлагаю вернуться.
Но Ладимир не слушал никого. На конце веревки он скрутил петлю и, не тратя времени, правда, с третьей попытки, забросил ее на сук. Веревка скользнула, но зацепившись за острый сучок, остановилась. Ладимир долго дергал ее, проверяя на прочность. Потом отстегнул меч и прямо в ножнах привязал его к свободному концу веревки.
- А если, - не удержалась она.
- А если, то и меч не понадобится, - закончил за нее он. - А так, если соскользнут руки, повисишь... Придумаем, как быть.
- Что? Что ты собираешься делать? - угрожающе поднялся на задние лапы Лесник.
- Я собираюсь прыгать, - тихо сказал Ладимир.
- Ты можешь прыгать сколько угодно, - медленно, с расстановкой процедил Лесник. - А ее я не отпущу. А то прыгнет, отскребай потом со дна то, что от нее останется. Что я в город принесу? Ошметки кровавые да пару костей от нее? Кто мне поверит?
- Что-то ты много суетишься, как я посмотрю, - Ладимир недобро усмехнулся. - Куда посулы деваешь, когда люди расплачиваются с тобой? А то, наверное, как у того Дорожного Попрошайки, закрома ломятся.
- Не ломятся, не бойся, - Лесник прижался к стене, словно готовясь к прыжку. - Куда деваю, да куда деваю... Жру я их.
Доната, которой под шумок Ладимир передал перекладину из меча, боялась дышать. Ладимир медленно сдвигался, заслоняя ее своей спиной. Услышав последние слова Лесника, Доната содрогнулась от отвращения.
- И влезает в тебя? - наклонил голову Ладимир.
- В меня? А думаешь, часто мне посулы перепадают?
- А чего ж ты так изощряешься? То тебе девочку с родимым пятном подавай, то путника по первому снегу...
- Ты тоже не все время мясо жрешь! Иногда и рыбки хочется и хлебушка! Так и мне: разнообразия душа просит... Гурман я редкий...
- Какая душа у тебя, зверя бездушного? Детей малых жрешь, - наступал на него Ладимир. - За нее, - он обернулся к Донате и сделал страшные глаза в сторону пропасти. - За нее тоже младенцев попросил, тварь поганая!
За все дни, проведенные бок о бок с Лесником, Ладимир ни разу не позволил себе повысить голоса, ни тем более оскорбить его. Если бы Доната могла судить о чувствах, которые вдруг поразили Лесника, то смело приписала бы ему растерянность.
- Кто? Я? - черные рты разом раскрылись в кровожадном вдохе. - А вот и не младенцев - много я их переедал. Нет! Я попросил колдуна, что прячется в замке - последнего Повелителя демонов! А уж как мне его достанут, меня не касается. Они рады были от двух напастей сразу избавиться...
Но Ладимир его не слушал. Его смех вызвал далекий гул в скрытой от глаз вышине. Мелкие камни посыпались вниз. Замер в ожидании неведомой опасности Лесник, ни разу не слышавший, как смеется Ладимир. А тот все смеялся, и каменная крупа сыпалась на него сверху.
Вот на этой веселой ноте, крепко ухватившись за веревку, Доната оттолкнулась дрожащими от страха ногами, и вместе с ухнувшим сердцем прыгнула на другую сторону. Тяжело и неумело. В какой-то момент она решила, что стена удаляется и ближе уже не станет, но рука, срывая ногти, уже цеплялась за ветви, гнездившиеся в скале. Ее потянуло назад, в пропасть, но соскользнув по веревке вниз, она села на перекладину и ее ноги утвердились на тропе. В то время как она стояла на трясущихся ногах, на другой стороне кипели страсти.