Страница 76 из 112
Доната успокоилась только тогда, когда Ладимир попал в поле ее зрения.
- Ты, - она хотела сказать "вернулся", но язык в иголках острой боли отказался ей повиноваться.
- Я. Кто же еще? - устало вздохнул он. - Потерпи, сейчас теплее будет.
- К... к... кол... дун, - она лязгнула зубами от холода.
- Спи спокойно, Доната, - торжественно сказал Ладимир, - нет больше твоего колдуна.
Если бы язык соизволил повернуться, она непременно огрызнулась бы "он не мой", но вместо этого закрыла глаза и холодная вьюга снежной зимы закружила ее в белом танце...
Когда она очнулась в следующий раз, сквозь ветхую крышу пробивались лучи Гелиона. Столбы лучистого света изрешетили дырявую стену так, что видны были паучьи сети в углах и на потолке. Вокруг было так светло, что казалось и пауки, вместо мух охотились за светом, спеша упиться теплом вдоволь.
Костер догорал, но в нем еще теплилась жизнь. Черные угли покрывались огненными трещинами, выпуская накопленное тепло. Доната глупо улыбалась, с облегчением понимая, что тело по-прежнему ей подчиняется. Шевельнулись даже пальцы на руках и ногах, стоило захотеть. Вместе с тем она почувствовала слабое дыхание у себя на затылке. Рядом с ней лежал Ладимир, обнимая ее теплыми руками и согревая своим телом. От радости голова пошла кругом и Доната не заметила, как заснула.
Следующее пробуждение далось ей не в пример легче. Стояло предрассветное затишье. Доната рывком села, поморщившись от саднящей боли в груди. Поспешно задрав рубаху, она обнаружила множество порезов, покрытых коричневой коркой. Это удивило ее. Хоть убей, она не могла вспомнить, где ее угораздило так основательно порезаться. К тому же в стольких местах: и на шее, и под грудью, и на животе. Разве только сквозь колючие заросли пробиралась так неосторожно. На обратном пути.
Так. И где он этот обратный путь? Основательно порывшись в воспоминаниях, касающихся той ночи, проведенной в доме колдуна, Доната с ужасом убедилась в их отсутствии. Последнее, что она помнила: железная чаша в подтеках ржавчины. Так что же теперь? Она прислушалась к себе, но ничего нового в своих ощущениях не обнаружила. Свободна ли она от Черной?... На всякий случай стоит воздержаться от упоминания имени. Или демоница осталась по-прежнему с ней? Самым верным было обратиться к ней напрямую, чтобы определить, с ней ли материнский довесок, как сказал колдун, или разошлись они, как в море корабли. Но в последний момент Доната спохватилась. Вызвать черную дрянь легко - избавиться сложнее. Если уж сидит она тихо, то и пусть сидит. До поры. Все равно путь лежит в Белый город. Получилось у колдуна избавить ее от напасти - прекрасно. А если нет, у него уже не спросишь. Раз Ладимир сказал, что колдун мертв, так оно и есть.
От слабости кружилась голова, но Доната пересилила себя. Встав в полный рост, она шагнула через догорающий костер, едва не угодив в него. Сарай с дощатой крышей и покосившимися стенами навел ее на мысль о том, где она находится. Толкнув дверь, ответившую ей протяжным стоном, Доната вышла на крыльцо и оступилась - нога едва не попала в дыру между прогнившими досками.
Ухватившись рукой за стену, Доната стояла на крыльце и вглядывалась в рассветную хмарь. А заброшенная деревня притихла, отвечая Донате настороженным вниманием. Так они и молчали некоторое время, рассматривая друг друга - Доната деревню, а та - ее.
В темноте с трудом угадывались обожженные остовы домов и черные шеи дымоходов. Туман не желал делиться с Донатой с тем, чем долгие годы владел единолично. Только ветер робко отрывал от тумана клочья и создавал свои призрачные творенья. У самой дороги Донате вдруг почудилось несмелое движение. И околдованная страхом, она поспешно отпрянула. Мысль о том, что вряд ли озверелый народ, сжигавший деревню много лет назад, позволил местным жителям спокойно покинуть родные дома, пришла слишком поздно. Скорее всего, немало сожженных и по сей день не погребенных душ, неприкаянно ходят по ночам, моля об успокоении.
Доната попыталась как можно тише, чтобы не потревожить неприкаянный дух, вернуться туда, где умирающий огонь еще можно было оживить. Но ветер - предатель поспешил обнаружить ее присутствие. Сильный порыв подхватил дверь, и так державшуюся неизвестно в силу каких причин, сорвал с уцелевшей петли и с грохотом отбросил прочь.
Белая дымка тумана, потревоженная ветром соткалась в некое подобие человеческой фигуры.
- Мама, взываю к духу твоему, спаси и защити от чужой души неприкаянной, - забубнила Доната, в страхе отступая вглубь сарая. Но фигура, укрытая в тумане подступала ближе к тому месту, где скрывалась Доната. В открытом дверном проеме она отлично видела, как выпрямляется лишенный жизни стан и из клочьев тумана вырастает нечто зловещее.
И когда сердце уже готовилось выпрыгнуть из груди, раздался знакомый голос.
- Успокойся, Доната, это я, - Ладимир заговорил задолго до того, как оказался от нее в непосредственной близости. - Незачем было так греметь, я и так помню, где тебя оставил.