Страница 36 из 112
- Ты купаться пойдешь? - больше для вида поинтересовался Ладимир. Марица не отставала от него ни на шаг. И все скалила белые зубы.
- Не пойду, - ответила Доната. Хотя это единственное, чего ей хотелось больше всего.
- Ага, - кивнул головой, словно это разумелось само собой. - Тогда вещи не потеряй в суматохе.
С этими словами он аккуратно положил у ее ног лук, которым как и обещал, разжился в деревне. И кроме того, с точки зрения Донаты - настоящее богатство - одноручный меч. Накануне вечером Ладимир торжественно вошел в комнату с приобретенным оружием и долго рассматривал меч при свете свечей. Видимо, остался доволен лишь наполовину. Потому что недовольно нахмурился и убрал меч в ножны. Доната не стала спрашивать, умеет ли он с ним обращаться, и так понятно, не для красоты же купил?
И теперь, глядя на сложенное у ее ног оружие, Доната не спешила поднимать глаза. Ей ни к чему было видеть, как Марица повисла на крепком плече Ладимира.
Устраиваться на ночлег - дело хлопотное. Но и с ним вскоре было покончено. Когда на землю упали сумерки, весело затрещали костры, забулькало в котелках варево. Остро запахло дымом и вареным мясом, щедро сдобренным специями.
Доната все-таки искупалась. Дождалась когда стемнеет и нырнула в кусты, в заранее присмотренное вдалеке от людских глаз место. Но удовольствие получила лишь отчасти. Что за радость плескаться у самых кустов, не имея возможности отплыть дальше от берега?
Когда разомлевшие после купания, с блестящими от мытья волосами, Ладимир с Марицей появились у костра, Доната смотрела на огонь и терпеливо дожидалась ужина.
Всадники, так же, как и ехали, устраивались на ночлег отдельно. У них был свой костер и своя компания. Как и у хозяина с помощниками. Не доверяя никому, Якоп дважды обошел поляну, проверил каждую повозку, не преминул собственноручно ощупать все мешки. Что-то прикрыл, что-то наоборот раскрыл. Но поздним вечером угомонился и он.
Языки огня зазывно гладили обоженные бока котелка. Парфен, которому единогласно доверили приготовление ужина, зачерпнул ложку и отправил в рот, проверяя варево на вкус. По всей видимости, оно его не удовлетворило. Бросив в котелок горсть сушеных трав, он удовлетворенно кивнул головой.
- Осторожней с перцем, - Антип вертел в руках миску, ожидая конца священнодействия. - Острое я не того.
- Будь спокоен, - Парфен протянул Кирику миску, наполненную горячим варевом.
После настал черед Антипа. Донате досталось в последнюю очередь. Она оглянулась в поисках ложки, которую, насколько она помнила, оставила рядом, на чистой тряпице, но ничего не нашла. Еще раз огляделась, на этот раз внимательней, но результат оказался тот же. Не есть же варево из кусков вяленого мяса, овощей и размоченных сухарей руками? И когда уж совсем собралась перетряхнуть котомку в поисках заветной ложки, вдруг обнаружила ее в руках у Марицы. Та, не обращая на Донату внимания, отправляла в рот порцию за порцией. Лишь когда в миске ничего не осталось, она слила остатки в рот и невинно посмотрела на Донату.
- Ложку ищешь, сестра? - сыто улыбнулась Марица. - Возьми свою ложку. Своей я чего-то не нашла. Не иначе - потеряла.
Доната ложку взяла, не сказав ни слова. Так, наверное, и становятся девки бесстыжими. Стоит взять у такой бесстыдницы какой-нибудь предмет и готово. Заразишься распутством и будешь к парням приставать. С этой мыслью Доната преспокойно вытерла использованную ложку о чистую тряпицу и только потом занялась едой. И поэтому она не видела, какими глазами смотрит на нее оскорбленная Марица, иначе непременно бы поперхнулась.
Миска быстро опустела. Еще сожалея о том, что нельзя повторить ужина, Доната подняла глаза и столкнулась со взглядом Марицы. Огромные глаза отражали языки пламени. Доната затруднилась бы сказать, что они выражали, но побледневшие губы и прикушенная нижняя губа, говорили о сдерживаемой ярости.
- А вот еще у меня был случай, - начал долгий рассказ Антип, не обративший внимания на то, какие страсти бушуют у костра.
Но он не договорил. Его перебила Марица.
- Брезгуешь значит мной, сестра, - и куда только подевался звонкий девичий голосок? - Думаешь, я бесстыжая, что на шею парням вешаюсь? Зато я все делаю по любви, не то что некоторые, которые из-за денег с кем угодно, хоть с лысым, хоть с хромым могут в постель завалиться. Думаешь, я не знаю, у кого прежде был поясок с метательными ножами, что на тебе красуется? И за какие такие утехи он тебе достался?...
Доната не стала дожидаться окончания пылкой речи. Четыре пары глаз, не считая глаз Марицы, уставились на нее. Она неторопливо отставила миску и спокойно поднялась со своего места. Вскочила и Марица. Не успел никто и глазом моргнуть, как они застыли друг напротив друга. Но затишье длилось одно мгновенье. Необходимое для того, чтобы коротко, без замаха отвесить Марице звонкую пощечину. Та не осталась в долгу. Но ответный жест не получился. Доната перехватила ее руку так же легко, как прежде хваталась за ветку, казавшуюся недоступной. Так, что вырваться было невозможно. Схватила и тут же завернула Марице за спину. Та пыталась извернуться и свободной рукой достать до волос обидчицы, но Доната нажала сильнее и от всей решимости пышнотелой девицы остались ругательства и всхлипы.