К полюсу!

Если посмотреть на карту, то нетрудно заметить, что есть в Северном Ледовитом океане область, еще более удаленная от берегов, чем точка географического полюса. Ее принято называть Областью относительной недоступности, и долгие годы она оставалась, если так можно сказать, и Полюсом неизученности. Только здесь, пожалуй, можно было надеяться открыть новые, неведомые земли.

Первую посадку летчик И. И. Черевичный совершил у восемьдесят второй параллели на меридиане острова Врангеля. Здесь в течение пяти суток проводились разнообразные наблюдения, после чего самолет вернулся на остров. Потом были еще два «прыжка» в район недоступности.

Три точки образовали как бы гигантский треугольник. Новых земель обнаружено не было, глубины в районе посадок колебались от 1800 до 3000 метров. Зато было впервые доказано, что атлантические воды проникают и «по ту сторону» полюса и, видимо, заполняют весь Арктический бассейн.

Сразу после войны исследования Центральной Арктики возобновились. Уже в октябре 1945 года летчик М. А. Титлов, выполняя ледовую разведку, как-то незаметно «слетал» к полюсу и обратно. А с 1948 года стали ежегодно проводиться «прыгающие» экспедиции, получившие название «Север».

Все очень просто. Летающая лаборатория садится в заранее выбранном районе на дрейфующий лед, проводит в течение нескольких суток комплекс наблюдений и перелетает в другой район, на новую льдину. То взлет, то посадка...

Подсчитали, что Герой Советского Союза летчик Илья Павлович Мазурук — участник экспедиции 1937 года — совершил 254 (!) посадки на дрейфующие льдины. Привычное дело... Привычное, но по-прежнему трудное и по-прежнему героическое.

Иногда часами ищет экипаж пригодную для посадки льдину. Трещины, затянутые молодым серым льдом, разводья, хаос торосов — все не то, не то... Вот, кажется, найдена подходящая. На бреющем полете прошел над ней летчик, определил размеры, Толщина льда вроде бы достаточная... Летит вниз дымовая шашка — надо учесть направление и силу ветра. Лыжи касаются поверхности льдины.

Нет, самолет не останавливается, он начинает кружиться — «танцевать». Из машины в снежный вихрь, поднятый винтами, выскакивают человеческие фигурки. Нужно как можно быстрее пробурить лед, чтобы определить его толщину... Бывает, что толщина льда оказывается недостаточной; бывает, что прямо на глазах темнеет, становится влажным от выступившей воды лыжный след. Тогда прямо на ходу, проявляя изрядную ловкость, цепляются бурильщики за люк самолета, порой уже в воздухе товарищи втаскивают их в машину.

Если лед крепок, самолет заруливает на стоянку. Механики расчищают от снега небольшую площадку. На лед вытаскивают приборы, прорубают майну, устанавливают лебедку, чтобы опустить до самого дна гидрологические вертушки, батометры...

23 апреля 1948 года «прыгающая» экспедиция «Север-2» начала серию наблюдений в точке Северного полюса. Впервые была измерена «глубина полюса» — 4039 метров.

Участник экспедиции, старейший полярный журналист Савва Тимофеевич Морозов рассказывал авторам:

«На макушку Земли сразу три наших самолета «прыгнули». Иван Иванович Черевичный — его за лихость «казаком» звали, Илья Спиридонович Котов и Масленников Виталий Иванович.

Я в этот раз летел с Масленниковым — человек он интереснейший. Еще на войне звание Героя Советского Союза получил, летчик, как говорится, милостью божьей. А сам мечтал художником стать. Как раз в то время он в Суриковском учился — в кабине самолета всегда мольберт, краски. Чуть свободная минута, Виталий Иванович где-нибудь в затишке, за торосом пристроился — рисует...

Черевичный с полюса сразу улетел, а у нас на вторую ночь льдину не то что разломало — раскрошило. Остался обломок для взлета — в два раза короче, чем нужно. И весь в трещинах.

Что делать? Прилетел самолет к нам на помощь, летчик передает — ближе чем за сто километров сесть не могу, ни одной льдины подходящей.

Либо пешком надо по льдам идти, либо взлетать...

Никогда не забуду: стоят наши самолеты на самом краю — хвосты над полыньей висят. Горючее слили, только на сто километров оставили — до льдины, где наши сидят, долететь. Вообще старались максимально машины облегчить. На льду инструменты, запасные части, чемоданы с личными вещами валяются. Мороженую тушу поросенка выбросили! Что там поросенок — Виталий Иванович мольберт с красками на льдине оставил.

Честно скажу, страшно было. Разровняли мы нашу «взлетную полосу», трещины ледяными обломками, снегом забили, разбежались... И взлетели! Вот уж действительно прыгнули вверх!»

В 1949 году в Арктике вновь работала высокоширотная экспедиция — теперь уже «Север-3». Вновь посадки на дрейфующие льды, вновь разнообразные научные наблюдения. 9 мая — в День Победы — участники экспедиции А. П. Медведев и В. Г. Волович впервые в истории опустились на полюс с парашютами.

«Протяжный звук сирены раздался неожиданно, — вспоминает Волович. — Мы подходим к дверце. Сразу наступает невероятное спокойствие, то особое чувство какой-то внутренней собранности и уверенности. Я успеваю взглянуть на часы — тринадцать часов пять минут. Рука легла на кольцо. Нахожу опору для правой ноги. Ту-ту-ту-ту — запела сирена. Андрей исчез в просвете дверцы. Я с силой отталкиваюсь ногой и проваливаюсь в пустоту.

Тонко свистит в ушах ветер.

— Двадцать один, двадцать два, двадцать три, — вслух отсчитываю я три секунды полета.

Пора! Я резко выдергиваю кольцо. Толчок, смягченный толстой полярной курткой, и вдруг мир погрузился в тишину. Ни гула мотора, ни свиста ветра. Неописуемое чувство радости охватывает душу. Немного ниже меня, плавно покачиваясь на стропах, опускается Медведев.

«Земля» приближается. Но это не привычная зеленая гладь весеннего луга. Всюду, куда ни кинешь взгляд, хаотическое нагромождение льда. Все отчетливее видны зубчатые гребни ледяных хребтов. Меня несет прямо на них... Еще мгновение... Сильный порыв ветра переносит меня через ледяные скалы. Едва не зацепив подошвами ног их сверкающие гребни, приземляюсь на снежную прогалину и с размаху проваливаюсь в глубокий сугроб. Снег залепил глаза, набился за воротник куртки, за голенища унтов. Выкарабкавшись из снежного плена, ложусь на спину, широко раскинув руки.

— Вставай. Хватит прохлаждаться! — Андрей, уже успевший освободиться от парашютов, стоит, улыбаясь, надо мной.

Я быстро вскакиваю, и мы обнимаемся. Первый прыжок с парашютом на Северный полюс совершен».

В 1950 году была организована вторая дрейфуюшая станция — «Северный полюс-2». Впрочем, это теперь, начиная с третьей, дрейфующие станции принято называть «Северный полюс» — СП вне зависимости от того, в каком районе Арктики они дрейфуют. А тогда станция называлась «Восточной дрейфующей» или еще прозаичнее — «точка № 36». (Она значилась под этим номером на карте «прыгающей» экспедиции «Север-5».) Начальником станции был назначен Михаил Михайлович Сомов.

В Ленинграде на Гаванской улице Васильевского острова живет Елена Павловна Серебровская, вдова М. М. Сомова. В ее уютной квартире мы с трепетом открыли немного потрепанную тетрадь — вахтенный журнал Восточной дрейфующей станции. На первой странице слова: «Единственный экземпляр. Совершенно секретно».

Неспокойно было в мире — самый разгар «холодной войны»; о станции «Северный полюс-2» мир узнал только через четыре года, когда дрейфовали уже и СП-3, и СП-4. Вместо торжественного адреса — «Центральная Арктика, Северный полюс» — на письмах, которые они получали, стоял лишь безликий номер почтового ящика.

За героическим дрейфом папанинской четверки следил весь мир. О героическом дрейфе М. М. Сомова и его товарищей не знали даже родные.

Словно боевые сводки шли на Большую землю шифрованные ряды цифр — погода Центральной Арктики, Лишь однажды замолчала вторая дрейфующая. От керогаза вспыхнула палатка радистов, взорвался на движке бачок с бензином, ударила вверх четырехметровая струя огня. Из огня геофизик Михаил Погребников спас самое ценное — чемоданы с научными материалами.