Страница 91 из 108
Выхожу из ванной комнаты и поднимаюсь на второй этаж. Я бреду вдоль коридора и смотрю на серое небо, что мелькает в окнах. Я навсегда запомню эту зиму. Отталкиваю от себя дверь в спальню Ариадны, вижу брата, но не останавливаюсь.
Мне вдруг кажется, что, если я пронесусь достаточно быстро, он не заметит шрамов.
- Мэтт? – Протягивает Хэйдан. – Черт возьми, что с тобой? – Все-таки заметил. – Я с тобой разговариваю, Мэтт, что случилось? У тебя на лице...
- Я видел. – Бросаю я ледяным голосом. Искоса гляжу на брата, потом на гостью. На ее лице плавает искреннее недоумение, а еще страх. Девушка низкого роста, у нее круглое лицо, покатые плечи. Она не выглядит так, будто может нам помочь. – Это ее мы искали?
Сажусь рядом с Ари и ласковым движением накрываю спавшее одеяло, потом нежно поглаживаю волосы. Когда я ее касаюсь, я вспоминаю о том, что она реальна.
- Это Дельфия, – не своим голосом шепчет Хэйдан.
- Кое-что случилось. – Минуту погодя, отрезаю я и сглатываю. «Кое-что». Отличное определение катастрофы, трагедии. Абстрактное понятие, но уверен, Хэрри уловил смысл.
- Что именно?
Трепетно прохожусь пальцами по щеке Ариадны и убираю рыжий локон волос ей за спину, а потом вспоминаю о теле Норин, накрытом белой простыней.
- Мэтт, что произошло? – Повторяет Хэйдан твердым голосом. – Почему Ари здесь? Что с ней? Она без сознания?
- Она спит, – шепчу я, а затем по дому проносится такой невообразимый вопль, что у меня воспламеняются органы. Я знаю, в чем дело. Знаю. И я резко поднимаюсь. Вижу, как Дельфия отшатывается назад, порывисто сжав ладонями уши, и морщусь. Что с ней?
- Что у вас тут творится? – Взволнованно восклицает Хэйдан.
Я не отвечаю. Быстрым шагом покидаю комнату и спускаюсь на первый этаж. Я иду, продумывая в голове фразы, прокручивая различные варианты, которые могли бы помочь, успокоить, привести в чувство. Я вспоминаю, что мне сказал отец, когда умерла мама.
«Теперь ей не больно».
Возможно, в этом есть какой-то смысл. Но, дело в том, что крышу сносит не столько из-за смерти близкого человека, сколько от осознания того, что ты остался один. Что он не поговорит с тобой, не обнимет, не сядет рядом, не помашет из окна рукой. Он умер. И ему не больно. Это успокаивает. Но не отнимает собственную боль.
Я переступаю порог гостиной в тот момент, когда Монфор разъяренно опрокидывает маленький столик, на котором несколько минут стоял отвар Норин, и хватается ладонями за лицо. Она мотыляет головой и шепчет:
- Нет, нет.
Джейсон стоит рядом с телом Норин. Впервые я замечаю в его карих глазах пелену, которую он смахивает неуклюжим движением руки, абсолютно ему несвойственным.
- Мэри, – тихо отрезает он, смотря в пол, – прости.
- Прости? Ты просишь у меня прощения?
- Все произошло так быстро, – решаю вмешаться я.
- Замолчи!
- Вам больно.
- Нет, – Мэри-Линетт передергивает плечами и морщится, отступая назад. – Хватит!
- Мэтт, что за... – Хэйдан спотыкается, опирается о мое плечо и замирает. – О Боже.
- Она поступила так, потому что не могла иначе! – Горячо отрезаю я, ступив вперед, и поджимаю губы. Внутри все дрожит. Но я должен быть сильным, должен ей сказать всю правду, чтобы она знала, чтобы она понимала. – Мэри, у Норин не было выбора.
- Прекрати, прошу тебя, – слезы градом скатываются по лицу женщины. Она плачет, отходит все дальше и дальше, и, в конце концов, упирается спиной в деревянный комод. Я вижу, как содрогаются ее плечи. – Не надо!
- Она спасла Ари жизнь.
- Вы пообещали. Вы дали мне слово!
- Мэри...
- Ты дал! – Монфор выпрямляется и, будто фурия, несется к Джейсону. – Ты сказал, что позаботишься о ней! Ты сказал, сказал...
Мэри-Линетт бьет оборотня в грудь, рыдая и трясясь всем телом, но он не двигается. Его глаза крепко зажмурены, пальцы сжаты. Он не шевелится. Брат тихо всхлипывает, тут же приглушив звук ладонью, и отворачивается. Я же обхватываю себя руками за плечи и в оцепенении наблюдаю за женщиной. В какой-то момент Мэри перестает бить мужчину по плечам, торсу. Она закрывает руками лицо и порывисто прижимается к его груди, сгорбив худощавые плечи.
- Я не слышу ее, – плачет Мэри-Линетт, сипло втягивая воздух, – я ее не слышу!
Мэри едва не падает. Джейсон крепче обнимает ее, приоткрыв рот, но не произносит и звука. Меня передергивает. Я отворачиваюсь, вижу Хэйдана и опускаю глаза в пол. Брат смотрит на меня растерянно. У меня, черт возьми, все внутренности переворачиваются, и, не выдержав, я схожу с места, мечтая убраться отсюда как можно дальше.
На автомате взлетаю по лестнице, бреду вдоль коридора, вдоль сужающихся стен, но останавливаюсь, так как неожиданно кто-то хватает меня за плечи.
- Что произошло? – Хэйдан потерянно поводит плечами. – Как это случилось?
- Джиллианна.
- Что?
- Она выстрелила.
- Джил? – Брат ошеломленно округляет ореховые глаза и отшатывается назад. – Нет.
- Да. Она хотела попасть в Ари, но... – Взмахиваю рукой и отворачиваюсь.
Хэрри судорожно втягивает воздух, жмурится, а я откидываю назад голову. Брат был в поездке всего пару дней, но он пропустил так много. Он пропустил, как я предал Норин, Джейсона. Как Люцифер отнял их чувства. Пропустил открытие ящика Пандоры, которым оказалась не деревянная коробка, а сама Ариадна. Он пропустил момент, когда сила Ари в буквальном смысле вышла из-под контроля, как рушилась церковь, как гремело небо.
- О чем ты думаешь? – Тихо спрашивает Хэйдан, а я повожу плечами.
- Обо всем, что случилось.
- Расскажешь мне?
Хмыкаю и почему-то улыбаюсь. Как будто от этого парня можно что-то скрыть.
- Конечно, расскажу. Только давай сначала разберемся с этой Дельфией. Кстати, она куда делась? Она не спустилась за нами?
- Эм, нет. – Брат сводит брови. – По-моему, нет.
Мы идем в спальню Ариадны, но гостьи тут нет. Недоуменно осматриваюсь и вдруг думаю о том, что нельзя доверять никому. Что, если судьба обманула нас? Что, если мы не должны были впускать в дом незнакомку. Да, я нарисовал символы, но я новичок, я...
- Слышишь? – Прерывает мои мысли Хэрри и резко оборачивается. – В ванной. Там, кажется, бежит вода. Ты оставлял кран открытым?
Я не отвечаю. И так ясно, что никто туда не заходил последний месяц.
Хэрри замирает у двери и стучит, как приличный парень. Я закатываю глаза. Мог бы и просто ворваться. Честное слово. В последнее время правила хорошего тона не волнуют ни меня, ни Монфор. Облокачиваюсь о комод, сплетаю на груди руки, а брат протягивает:
- Дельфия? Все хорошо?
- Просто зайди.
- Это ванная комната, Мэтт. Дельфия может быть... ну... Ты понял.
- Нет, не понял.
- Да брось. Все ты понял! – Возмущается он, а я на выдохе подаюсь вперед и толкаю дверь. Брат собирается сказать что-то еще, наверняка, недовольное и грубое. Однако мы с ним застываем, так как видим Дельфию Этел. Одетая она лежит в наполненной до краев ванне и держится руками о скользкие бортики.
- Святые угодники, – вспыляет Хэрри и бросается к девушке. Он порывисто тащит ее на поверхность, а эта сумасшедшая обозлено взмахивает руками.
- Н-не трогайте м-меня!
- Что ты творишь?
- Остав-вь! Д-дай мне...
- Дать тебе что? – Вмешиваюсь я и делаю шаг вперед. Мои глаза, наверно, сейчас так и выкатятся из орбит. Я чертовски устал. Норин умерла! Эби умерла! Все вокруг только и делают, что отбрасывают коньки, и не потому, что им вдруг взбрело в голову свести счеты с жизнью, а потому что их убивают! А эта ненормальная сама набрала для себя ванну? – У тебя вообще мозги есть?
Серый взгляд испепеляет меня. Но я мастер таких взглядов. Они мне не страшны, я и сам умело заставляю людей проваливаться сквозь землю.
- Вылезай. – Командую я.
- Мэтт, не перегибай. – Ненавязчиво шепчет Хэрри, обнимая Дельфию за плечи. Но я не перегибаю. Я бы перешел границы, если бы выставил ее из дома.