Страница 20 из 43
При таком доосмыслении Творчества=Жизни=Культуры они теряют свою загадочность=таинственность=мистичность. Таковы они с позиций обычных диалектики=логики=философии… С позиций Живой логики, Экософии и Жизнь, и Культура, и Творчество, да еще в связках: Жизнь=Культура=Творчество и Творчество=Культура=Жизнь становятся близко-родственными, естественными, доступными дружественно-осмысливающему их творческому Разуму, который видит в них самого себя, а себя – в них.
Итак, самое существенное в образе Бого=Человека=Творца – это Гармония, гармоничное взаимоотождествление. В этом смысле наше будущее, если ему быть, будет сотворено нами, нашими общими усилиями, если мы, люди, сможем сгармонизировать всю нашу, ныне дисгармоничную жизнь, нашу катастрофогенную цивилизацию, начиная, естественно, с самих себя, а себя – с гармонизации наших логики – философии – системы знания, системы предметных средств в целом. Поэтому Бог=Человек=Демиург – это прежде всего Великий Гармонизатор, которому противостоят аналитичность наших философии – логики – науки… Вывод отнюдь не бесспорный. Но дающий шанс на спасение и даже переход на новый уровень, в новое качество эколичностно-творческого прогресса.
Борьба с позиций экологии культуры. Предполагается, что принцип не-противоречивости делает излишним определение данного понятия. Считается также, что поскольку Б. есть основное понятие диалектики, с которой у формальной логики четкое размежевание, то необходимость к.-л. внимания Б. отпадает тем более. А провозглашаемая живой логикой необходимость перехода от непротиворечивости=безразличия к гармонии (см. соотв. глоссу в данном томе энциклопедии) тем более как будто уменьшает необходимость в понятии Б. Однако Б. в форме противоречия все-таки наличествует в формальной логике и изменение общего ее контекста, превращение ее в значимый момент метаформальной логики меняет отношение и к понятиям противоречия=борьбы. Тем более, что есть такой тезис: «Жизнь – это борьба». А живая логика, исходящая из Жизни и ее утверждающая, – как она должна относиться к принципу организации Жизни=Живого знания, посредством чего? – Не борьбы, а гармонии, так что же тогда остается на долю Б.? Что должно остаться от нее после ее снятия гармонией?
Общий вывод можно сделать по контрасту с гегелевым определением гармонии через противоречие (=Б.); снятие, переворачивание этого их соотнесения дает вывод: Б. есть частный момент гармонии Жизни: они как бы «меняются местами» – функция всеобщности переходит от Б. к гармонии, и наоборот. И тогда вывод: Б. есть способ – средство утверждения – поддержания гармонии, перехода от одного уровня гармонии – к другому; Б. есть отношение более высокого уровня гармонии к предшествующему? Или и здесь лучше говорить о «гармонии старого и нового» (Ю. Шесталов)? И тогда Б. есть способ гармонизации устаревшего? И тогда: Жизнь – это гармония, а Б. есть движение к ней, возникающее в результате постоянной непроизвольной дисгармонизации Жизни. Но главное в этой проблемной сфере – глубже сткрыто и может быть понято лишь в более широком контексте формальной логики=диалектики=гносеологии, которые осуществляют общее, тройное скрытое насилие над творческими устремлениями человека. Это насилие побуждает его к Б. за сохранение – развитие своего творческого потенциала, мощным препятствием чему является указанное «трио», и особенно – формальная логика в силу ее ориентации (и ориентирования ею человека) на устойчивость=неизменность=«равность человека самому себе» – прежнему – неизменному – неизменяемому – неразвивающемуся – нетворческому. Очевидно, такая ориентация=установка=интенция должна быть снята. Но вот как?
Внутренним переключением на творческое саморазвитие, на Б. с самим собой – прежним, но еще важнее: на Б. за переключение себя на творчество себя=самосовершенствование себя как творческой индивидуальности. Именно этот «фронт Б.» становится основным «плацдармом» в нашей общей Б. за сохранение – развитие – созидание Жизни. В аналогичном «ключе» меняется смысл Б. и в сфере межличностных отношений, которые также трансформируются в общение сотворцов соборного типа. Это – «Б.» за Человека=Творца в («маленьком») нетворческом человеке, включая рацио-личность.
Конечно же, это – Б. в качественно ином, экософском смысле. И именно этот смысл важен и нужен Живой, в т. ч. и метаформальной, логике. Это – Б. за переосмысление психо-личностных оснований логики, за трансформацию стабильности – устойчивости – постоянства (т. е. всего комплекса личностных свойств как оснований формальной логики) в их творческие аналоги: стабильность=устойчивость=постоянство творческого саморазвития, а значит, и постоянного выхода за пределы своего предшествующего Я, за стабильность как вторую необходимую сторону необычайно динамичного Творчества=Жизни.
В целом это – Б. за переход формальной логики на уровень метаформальной живой логики самосозидания Человека=Творца, что=Творчеству им Жизни=Культуры. А соотношение оснований метаформальной логики и метадиалектики в рамках Живой логики Творчества основано на соотнесении устойчивости и динамики Творчества Жизни=Культуры.
Буддизм (сокр. – Б.). «Характерной особенностью Б. является его этико-практич. направленность. С самого начала Б. выступил не только против особого значения внешн. форм религ. жизни и прежде всего ритуализма, но и против абстрактно-догматич. исканий, свойственных, в частности брахманистско-ведийской традиции, и выдвинул в качестве центр. проблемы – проблему бытия личности…
В основе Б. лежит утверждение принципа личности, неотделимой от окружающего мира, и признания бытия своеобразного психологич. процесса, в к-рый оказывается вовлеченным и мир. Результатом этого является отсутствие в Б. противоположности субъекта и объекта, духа и материи, смешение индивидуального и космического, психологического и онтологического и одновременно подчеркивание особых потенциальных сил, таящихся в целостности этого духовно-материального бытия. Творч. началом, конечной причиной бытия оказывается психич. активность человека… Это волевые решения «Я», понимаемого как некая духовно-телесная целостность… личность как нравств. – психологич. реальность… В Б. нет надобности в боге как творце, спасителе, т. е. вообще как безусловно верховном существе, трансцендентном той общности; из этого вытекает также отсутствие в Б. дуализма божественного и небожественного, бога и мира…
Б. рассматривает все связи, в т. ч. и социальные, как зло и глубоко асоциален по своей природе…» (здесь и ниже сокр. даны по тексту цит. издания. – ред.) [425, c. 63]. Точнее: Б. асоциален по отношению к предметно=опосредствованной форме социума, т. е. он асоциетален, но не настроен против социума вообще.
«Б. оказал существ. влияние на все стороны жизни принявших его стран. Распространение Б. способствовало созданию тех синкретич. культурных комплексов, совокупность к-рых образует т. н. буддийскую культуру (архитектура, скульптура, живопись, лит-ра, буддийская образованность» [425, c. 64].
В репрезентуемой этим изданием концепции Б. выступает как «выражение жизни» и активно-самоотверженное «утверждение жизни» вообще, иной жизни, – что характерно для женского психосоциокосма. Б., конечно же, альтернативен и по отношению к западному типу организации социума и вполне может быть осмыслен как очень значимый момент – если не основание тезиса в необходимом синтезе, или интеграции социальной Востока и Запада Евразией-Россией.
Буддизм как творческий потенциал женщины
Особенностью нашей трактовки содержания этногенеза человечества как важнейшего аспекта его эволюции является опора на экософию, понимаемую как до-, вне-, пост- и мета-философскую экологическую мудрость, наиболее полным выражением которой… выступает буддизм [459, с. 3]. Сам же буддизм, с нашей точки зрения, является феноменом духовной эволюции человечества, адекватватным женскому психосоциокосму=типу творчества. Основой подобного отождествления выступает экософски понимаемое универсальное качество мироздания, присущее его субъектам, характеризуемое как достигнутая степень зрелости их потенций к творчеству, когда эти субъекты ощущают себя женским началом, ожидающим востребования своих генетически заложенных творческих функций.