Ронни. Автобиография (ЛП)

«О-кей», — сказал я и пошел встречать его папу.

Задняя дверь машины открылась, и оттуда вышел кривоногий старичок, похожий на бывалого моряка, он курил трубку. Кит прокричал мне в окно: «А ты не знал, что я — сын Попая?»[33]

Я посмотрел на его папу и протянул ему руку: «Привет, я Ронни, как вас зовут?»

Он пожал мою руку: «Меня зовут Берт».

Я увидел, что он тоже нервничает, так что я сказал: «Давайте-ка, Берт… вы мне очень нравитесь». Я дал ему руку.

Он взял её, сказал: «Хорошо, давай войдем», и Кит встретил нас в дверях.

Я стал тем, кто представил их друг другу: «Берт, это ваш сын».

Берт оказался отличным парнем, и я действительно хорошо сошелся с ним, как и мои мама с папой. Кит подумал, что будет весело, если на одну ночь мы все останемся в «Редлендсе» с ним и с Бертом, и спустя какое-то время мы оставили наших родителей одних, чтобы они лучше познакомились. Потом мы обнаружили, что мои мама, папа и Берт заснули на афганских кушетках в гостиной. Мы с Китом увидели их из галереи и не сводили с них глаз несколько минут в полном удивлении, пока Кит не сказал: «Глянь-ка, в этот доме полно хиппи».

Что мне нравилось в Берте — это то, что он, бывало, курил свою трубку и засыпал, сидя на стуле под наклоном, а потом просыпался, смотрел на свою трубку и говорил: «Привет, моя красавица», брал и зажигал её снова.

Кит и Берт прилепились друг к другу как на клею на всю оставшуюся Бертову жизнь.

Если я помог Киту наладить отношения с его папой, то он, определенно, отплатил мне за это тем, что наладил мои отношения с Джо.

9 сентября 1984-го Джо и я гостили у Кита в Очо-Риос, Ямайка. Мы решили погреться на солнышке, и он сказал: «Приезжайте ко мне». Джо обмолвилась, что это — наша годовщина, что мы встретились ровно 7 лет назад, так что он решил, что мы вместе достаточно долго, и что нам пора жениться. Он не сказал это мне как-то — он говорил мне это несколько раз: «Когда ты собираешься жениться?»

Правда в том, что я склонял её к этому все эти годы, но Джо все время отказывала мне. Я говорил: «Давай поженимся», и она говорила: «Мы и так счастливы с тем, что у нас есть», так что я начал думать, что, может быть, нам и не нужно жениться, и перестал спрашивать её.

Однажды днем 9-го числа Кит толкнул меня: «Пришло время делать Джо предложение».

Он определенно решил, что я должен это сделать, так что он зарезервировал нам уединенный столик прямо рядом с водопадом в самом романтическом ресторане на острове: «Давай, спроси её».

Джо ничего об этом не знала, так что тем вечером мы с ней пошли на обед отпраздновать нашу годовщину в одиночестве, и когда подошел официант с меню, я сидел с вытянувшимся лицом в попытке понять, как я буду делать своё предложение, уже убежденный в том, что она снова мне откажет.

Спустя немного времени Джо решила узнать: «Что с тобой происходит?»

Моим ответом было: «Выходи за меня замуж».

Она посмотрела на меня поверх своего меню, усмехнулась: «Ох, хорошо, потом. Что ты планируешь на сегодня?»

Вернувшись к Киту, я сел на телефон, чтобы объявить маме Джо, своей маме и всем остальным, кого мы знали, что мы собираемся пожениться. Они все были взволнованы этим событием, но, думаю, самым счастливым из всех их был Кит.

Мы вернулись в Нью-Йорк, потом полетели домой в Англию на Рождество, как мы обычно делали, и как только мы очутились там, Джо устроила свадьбу ровно за 3 недели. Она сама спроектировала свое платье, которое оказалось очень красивым, заказала его за 300 фунтов и организовала все подряд за исключением приглашения моих братьев. Это оставалось на мне, и я забыл об этом.

Наш первоначальный план состоял в том, чтобы повенчаться в церкви — настоящая старомодная семейная свадьба — но ни одна церковь не смогла бы позволить нам сделать это. Я состоял в англиканской церкви, а Джо — в римско-католической, и моя церковь не разрешила бы мне жениться на ней, а её церковь не разрешила бы ей выйти замуж за меня, или еще за кого бы то ни было, потому что она была разведена (поэтому я не воспринял это близко к сердцу). Так что мы склонились в сторону «церковного благословения», что означало, что нам нужно было найти викария, который бы согласился сделать это. Мы не знали ни одного из них, так что мы спросили всех вокруг, и викарий, которого нам порекомендовали, сказал, то благословит нашу свадьбу только тогда, если мы будем регулярно встречаться с ним за несколько недель до церемонии, и если потом пообещаем посещать его ежегодно, знаете — чтобы повысить наше духовную подкованность. Только таким образом он мог посвятить пару, которая прожила вместе 7 лет и уже имеет двоих детей, в таинство брака. Часть его болтовни была о том, почему это так важно — что мы вернулись в лоно церкви, что он надеется видеть нас в церкви регулярно. Мы с Джо просто сидели и много кивали.

За ночь перед свадьбой Джо пошла посмотреть одну постановку, а потом на обед с кучей подружек, а потом провела ночь в доме Лоррейн Кёрк. Я пошел на новогодний мальчишник с Джеффом Беком, Питером Куком, моим свояком Полом (который так наклюкался на следующее утро, что это стало семейной легендой), дядей Фредом и Горди Макгрегором, который был давним спутником и первой любовью с детства моей кузины Риты. Мы вышли на тропу войны в Сохо. Мы перебирали бар за баром, в основном это были грязные и дешевые места, наводненные бродягами, и в конце концов оказались по колено в моче и роме. Как было запланирована за ночь до свадьбы кое-кого, мы решили завершить эту ночь в знаменитом стриптиз-притоне под названием «Рэймонд Ревьюбар». По крайней мере, мы подумали, что завершим ночь, созерцая женщин мистера Рэймонда. Но когда мы вошли, то нас засекла подозрительная охрана — было бы трудно не заметить наше развеселое поведение, наш шумный, сальный смех — и вскоре мы очутились на улице. Мы просили парней из охраны, чтобы нас пустили, но они и слушать не хотели, особенно когда Питер Кук сказал, что он знает место, где одна из леди могла поиметь руль мотоцикла, на который она садилась.

Так как это была ночь сразу после Нового Года, большинство заведений Лондона было закрыто. Мне до сих пор кажется, что Джо прибегла к удачной уловке, как узнать, является ли её будущий муж дебоширом или нет. Когда мы проходили мимо отеля «Ритц» на Пикадилли, я объявил: «Я знаю кое-кого отсюда, нас могут впустить».

Все остальные проголосовали «за» — в данный конкретный момент они были бы рады чему угодно, — так что мы вступили внутрь этого замечательно декадентского и экстраординарного местечка, и я объяснил ситуацию ночным дежурным: «Это мой ночной мальчишник. Мне нужно выпить с моими товарищами. Можно ли нам снять комнату?»

К сожалению, свободных комнат не было, но дежурные оказались очень сочувствующими и предложили нам расположиться в коридоре. Там было пианино, мы заказали море шампанского, и все в отеле отлично провели рядом с нами время, за исключением, наверное, большинства гостей. Мы пели всю ночь в том знаменитом пышном помещении. На рассвете, когда гости сонно собирались на завтрак, наша труппа поднялась и покинула помещение.

Спустя 10 лет, когда выпала другая ночь шатаний по Лондону с другой компанией собутыльников, я решил провернуть свой трюк еще раз — «Мне нужно выпить с моими товарищами. Можно ли нам снять комнату?» — и произошло так же, как и тогда. Там дежурил всё тот же персонал, и он поприветствовал нас: «Ронни, мы не видели тебя 10 лет, заходи, заходи».

Когда я проснулся (два часа спустя) на утро своей свадьбы, то был убежден, что всё распланировано, что родители мои и Джо прибудут вовремя, правда, радуясь тому, что все готово, я начисто забыл о своих братьях Арте и Теде. Мы были навеселе и все время роковали — прямо до самой нашей свадьбы, — и я, честно, подумал, что заказал для них машину. Но если я и сделал это, она не приезжала. Так что они пропустили нашу свадьбу, которая проходила для всей семьи в регистрационном офисе Бекингемшира, и приехали только тюк в тюк к церемонии в церкви.

33

Попай — англ. «Popeye» — комический персонаж — татуированный старый моряк, персонаж комиксов и радиопостановок начала прошлого века, черпавший свою силу из банки со шпинатом.