Ронни. Автобиография (ЛП)

А потом — в Лондон. Из дома — домой. Из «Сэндимаунта» в «Холмвуд». «Холмвуд» переживал свое второе рождение, так как в наше отсутствие его декорировали. Наконец — дома! Как только мы отыграли три наших последних концерта в «Millenium Dome», начались сборы моей цыганской вечеринки. Я снова оказался на воде, и я впитывал в себя исторические виды Лондона, когда мы ехали на концерт — на арену с лучшим звуком в Европе и на пол-Америки (если верить нашему звуковику Дэйву Натейлу). Это неземное чудище с акустическими внутренностями.

Моя концентрация достигла максимума с помощью Рика, который программировал меня жить, играть и фокусироваться на себе. Мягко задабривая меня (с помощью окружения, с которым он мог найти контакт), чтобы я мог наслаждаться безумием, но пребывать в рамках разума настолько, насколько я мог себе это позволить. Разум повлек за собой появление новых способностей и радостей от гитары и кисти. Две мои великие страсти.

Последнее шоу окончилось на пике — я наслаждался игрой на 12-и струнке на «You Got the Silver» («У тебя — серебро») и оторвался, увидев, как рокуют моя семья и друзья. Концерт номер 147 — высочайший и самый совершенный прорыв во всем нашем матче — стал самым лучшим шоу из всех.

34. Где же он теперь?

Как это странно — наконец дойти до такого места, когда можно сказать: «Ну вот и вся моя история, ребята…» Несколько месяцев назад я сидел над этими новыми маленькими чистыми мольбертами и не имел никакого понятия о том, как будет выглядеть сама картина. Но вот она готова. Как же так получилось?

Вспомнить все с предельной точностью не всегда было простым делом, особенно если учесть моё всегдашнее поведение в подпитии. Но — как в случае со многими вещами в моей жизни — это каким-то образом у меня получилось. Кстати, если бы меня попросили охарактеризовать одной фразой всю мою жизнь, я бы с радостью сказал: «Я доволен, что прошел через неё; что дошел досюда».

Это было не всегда безболезненно: рыться в памяти и снова переживать, как сокрушительно ударила по мне в семнадцать лет автокатастрофа со Стефани… как драматическое ощущение пустоты смягчал алкоголь… и как я не мог управлять собой в этом пьяном состоянии.

Я также понял, что быстро повзрослел — может быть, слишком быстро. Может быть, поэтому я чувствую себя порой большим ребенком.

Говоря это, не могу не отметить, что процесс написания книги заставил меня лучше думать о своей заднице, в чем раньше я вроде как не нуждался. Я понял, что я — важный человек, и — что более важно — что я хочу оставаться таковым. Раньше я не задумывался о многом и обжигался, но я надеюсь, что эти ошибки остались далеко в прошлом. Я повстречал на своем пути нескольких демонов и прошел через избитый опыт в водовороте эмоций и воспоминаний, мыслей и поступков. Наверное, это — катарсис, о котором я так много слыхивал ранее.

Не поймите меня неправильно — я понимаю, что моя жизнь блаженна. Мне везло с младых лет. В музыкальном плане для меня оказалось просто менять стили и приспособляться к счастливым возможностям, возникавшим на моем пути. И эти качества повели меня по всему белому свету. Я управился со всем, что мне было дано, наилучшим образом, но я также считаю, что в моем путешествии мне помогла и судьба. Кажется, у меня есть настоящее умение быть в нужном месте в нужное время. Кое-кто говорит, что мне помогает архангел Гавриил — иногда мне так определенно кажется. Возможно, иногда я забывал о нем, но в общем я могу сказать, что этот ангел хорошенько поработал.

Я всегда буду сражаться с демонами, но сейчас, кажется, я пока что в выигрыше. Моя голова наконец-то на месте. Я не чувствую своего возраста — слава Богу. Но я чувствую, что я все еще жив, свободен, и иногда — что я вырос-таки из непослушного мальчугана.

Я горжусь своими достижениями, но я пока не собираюсь почивать на лаврах. Каждый день я говорю себе, что всегда есть еще к чему стремиться. Сделать еще больше, ощутить и познать еще большее. Что бы мне ни принесло будущее, я приму его и буду с этим жить.

Я чувствую себя счастливым, так как у меня есть поддержка семьи и друзей во всем, что бы я ни делал — всегда найдутся те, кто поднимет меня с земли, поведут меня дальше и помогут в этом. Я, бывало, сводил их с ума — в этом нет никакого сомнения, — но по какой-то причине они оставались рядом со мной. Наверное, мне везет.

Эта глава не только завершает мою книгу, но и обозначает новую фазу в моей жизни. Группа снова собирается в путь, а я наслаждаюсь музыкой как никогда. Раньше я был слишком обдолбанным для того, чтобы понять, что я играю более-менее хорошо, но теперь я понял это, и у меня есть стимул продолжать играть дальше и совершенствоваться. Я люблю быть вместе с группой, и я чувствую, что нам есть еще много чего предложить (компакт-диски, футболки, кружки, брелки…), и я не просто не представляю себе, что мы можем выкинуть белый флаг, когда еще в состоянии давать грандиозные и чудесные шоу.

Кроме музыки, мне есть еще чем заняться — например, живописью. Если меня не выгонят с Дрюри-Лейн, и если удача будет мне сопутствовать и дальше, я продолжу выставляться и дам там еще несколько концертов, пока она не отвернулась от меня опять. Если же Эндрю продаст это место, тогда — кто его знает — может быть, я найду другой театр, или же я сам куплю его и переименую в «Королевский театр Дрюри-Вуд-Лейн».

Но я буду заниматься не только Дрюри-Лейн в свободное от гастролей время. Определенно — больше воскресных шоу «Fiends». Я начал создавать свою новую коллекцию картин — это мои удивительные приключения в Королевском Оперном Доме, — некоторые из них основаны на зарисовках с репетиций танцоров — таких, как мои хорошие друзья, как Тамара Роджо, Джонатон Коуп, Карлос Акоста, и Дарси Басселл, с помощью Джанин Лимберг и Моники Мейсон, которую я люблю называть Эминемом. Хорошая обложка. Надеюсь, что проект станет комбинацией пастельных рисунков и полнокровных картин маслом, которые составят следующую выставку. А может быть, новую книгу?

Мне бы хотелось заняться разнообразной скульптурой: из сплавного леса, бронзой, алебастром, деревом, глиной и мрамором. (Я уже слышу тяжкий вздох Бернарда.) Наверное, я проконсультируюсь с Тайроном, чье будущее по крайней мере сейчас рисуется в розовом (да!) свете. Или, может быть, меня занесет в Италию, где Микеланджело работал со своим мрамором.

Я компилирую короткометражные фильмы для сопровождения своих выставок по всему миру, особенно на темы балета, пейзажей, портретов, лошадей и абстракции. Мне также хотелось бы взорвать маленькую тикающую бомбочку, что есть в моей голове — у меня есть желание написать роман, пусть будет еще одна книга. Нечто мрачное и запутанное, с изобилием неожиданных поворотов. Кто знает, может быть — турне воссоединенных «Faces» в новом году, — кажется, парни не против.

Находясь в завязке, я научился подавлять свои капризы музыкой и живописью. Мне с лихвой досталась привилегия видеть, что дети выросли, и провожать каждого из них в свой путь — так, как и их папу когда-то. Я нахожусь практически в эйфории благодаря трезвому образу жизни и тому, что он подарил мне возможность по-настоящему ценить жизнь, семью, группу, живопись и все наши достижения. Даже если «Яхта Твоего Отца» превратится в баржу на водоканале, в ней все равно можно будет путешествовать и устраивать балы.

Так же, как прощание с картиной, когда её покупают, эта книга заставляет меня чувствовать так, будто я провожаю старого друга в путешествие. Однажды я увижу его обветренным и изменившимся, готовым снова взяться за дело, освеженным и обновленным.

Не могу сказать, что ждет меня в будущем — но могу определенно сказать вам, что со мной еще не все кончено.

Думаю, на этом пока хватит.

R.W.