Рассвет Эдема (ЛП)

Понятное дело, после такого я стала беспокоиться еще больше.

Последний раз мы сделали остановку на заправке при съезде: Бен сцеживал бензин со старой цистерны, пока я последовала зову природы, несмотря на отвратительный туалет. Мы не разговаривали уже около часа, и я оставила всякие попытки разговорить его.

Когда я вернулась, Бен закручивал крышку на цистерне, поэтому я просто направилась мимо него к двери, готовая тронуться в путь. Он окликнул меня, но я проигнорировала его, открыв дверь, чтобы проскользнуть внутрь.

Бен схватил меня за запястье и притянул к себе, обняв за талию. Я застыла, но отстраняться не стала.

— Эй, — его голос был тихим и извиняющимся. — Прости. Я знаю, что был рассеянным. Я не хотел игнорировать тебя, — он поднял руку, чтобы запустить ее в мои волосы. — Клянусь, дело не в тебе.

Меня немного отпустило.

— Что происходит, Бен?

— Просто… — он вздохнул. — Моя семья. Я их так давно не видел и не знаю, как они отреагируют на мое возвращение. Если они вообще живы, — он помрачнел, устремив взгляд на деревья. — Боже, я очень надеюсь, что эта зараза не добралась до них. Пусть они лучше будут… мертвы… чем превратятся в тех существ, — дрожа, он обнял меня крепче. — Не думаю, что смог бы увидеть их такими.

Мое сердце разрывалось, и я потянулась, чтобы коснуться щеки Бена и привлечь его внимание. Его взгляд смягчился, и он опустил голову, чтобы нежно поцеловать меня. Поцелуй был не таким, как прошлой ночью, настойчивым и отчаянным, который дал бы нам возможность почувствовать что-то, не важно что, напоминая, что мы все еще живы. Этот поцелуй был нежным и наполненным смыслом, безмолвное обещание и намек на что-то большее, что-то, что может длиться вечно.

— Мы выясним это, когда доберемся туда, — прошептала я, когда снова смогла дышать.

Дорога вилась вперед, солнце приближалось к горизонту, заставляя меня проверять его местоположение каждые пару минут. Весьма странно было наблюдать за тем, как совсем недавно яркое солнце ускользало от нас как песок в песочных часах, заставляя нас паниковать тем больше, чем ниже оно опускалось, и чем длиннее становились тени. Я беспрестанно говорила Бену, что надо остановиться на ночь, не рисковать, путешествуя вечером, когда он внезапно свернул с главной дороги на второстепенную. Мы проехали маленький городок, ужасающе пустынный, и продолжили движение по нескольким извилистым однополостным дорогам. Наконец, когда солнце превратилось в сверкающий оранжевый шар у горизонта, он свернул с тротуара на ухабистую грязную дорожку, которая вилась между полем и линией деревьев, и остановил грузовик.

Бен уставился на дорогу, его лицо освещало заходящее солнце. Я посмотрела в боковое окно с его стороны и увидела потрепанный почтовый ящик, приколоченный к забору, спереди висели несколько насквозь промокших букв, а другие, прогнившие, валялись внизу на траве. Сбоку почтового ящика было написано «Арчер» выцветшей белой краской.

Бен глубоко вдохнул, и я положила руку на его колено. Он посмотрел на меня, выдавив слабую улыбку, и снова завел двигатель.

Подпрыгивая, мы продвигались по этой узкой дорожке какое-то время, пока не обогнули поворот, и перед нами из моря травы не вырос ужасный старый фермерский дом. Расположенный наверху холма, он казался древним, зловещим и заброшенным, выгоревшее бело-серое здание на фоне туч, бросающееся в глаза посреди тракторов и ржавых машин, разбросанных возле его основания. Коллекция причудливых статуй перед домом никак не смягчала его мрачный внешний вид.

— Кажется заброшенным, — прошептал Бен голосом, в котором слышались как страх, так и облегчение. Мы медленно приближались к подъездной аллее, гравий шуршал под нашими шинами, и вот, наконец, мы добрались до первого ряда ржавых развалившихся машин, лежащих в траве. Бен припарковал пикап и открыл дверь, посматривая на фермерский дом. Я последовала его примеру.

— Есть кто? — позвал Бен, захлопывая дверь. Слабое эхо разнеслось по безмолвным полям. — Здесь есть кто-то? Эй?

Металлический щелчок заставил мои волосы встать дыбом.

Из-за машины выскользнул мужчина, другой появился с другой стороны подъездной дороги, преграждая нам путь. Оба держали ружья, направленные на нас. Наше оружие все еще лежало на заднем сидении грузовика.

Бен поднял руки, мужчины свирепо смотрели на него, их лица были напряжены. Один из них был долговязым и худым, второй был крупным, с седыми волосами, но они оба выглядели опасными и не дружелюбно настроенными.

— Не знаем, кто вы такие, — прорычал один сквозь густую каштановую бороду, наставляя дуло ружья на Бена: — но вы можете снова забраться в свою машину и убраться туда, откуда явились. Для таких, как вы, здесь ничего нет.

Мое сердце лихорадочно билось в груди, а Бен уставился на мужчин с озадаченным и хмурым выражением лица, как будто пытался вспомнить что-то. Мужчины в ответ сердито смотрели на него.

— Эй, ты слышал, что я сказал, парень? Если тебе с твоей леди не безразлична ваша жизнь, то вы помчитесь отсюда со всех ног, прежде чем я пущу свинцовые пули в твою глупую…

— Дядя Джек, — выдохнул Бен. Мужчина замолк, украдкой покосившись на него поверх дула ружья, затем его густые брови поползли вверх.

— Черт. Бенджамин Арчер, ты что ли? — он фыркнул и опустил ружье, а я почти упала в обморок от облегчения. — Последний раз, когда я видел тебя, сынок, ты был угрюмым подростком, вечно пытающимся увильнуть от тяжелой работы, — он покачал головой и бросил на Бена пронизывающий взгляд. — Мы слышали, что ты сбежал в город и разбил матушкино сердце этим поступком, поклявшись никогда больше не возвращаться.

Избегая моего взгляда, Бен изменил позу, как будто ему было некомфортно.

— Ну, да, все меняется. А мама и папа здесь?

Прежде, чем ему смогли ответить, передняя дверь распахнулась, и на крыльцо вышел мужчина. Я сглотнула, переводя взгляд с одного на другого. Он выглядел как старшая копия Бена, только с сединой в каштановых волосах и аккуратно подстриженной бородой. Темные глаза внимательно осматривали нас, тяжелый и холодный взгляд остановился на Бене. Он не улыбался.

Бен выступил вперед, приближаясь к передней двери.

— Пап…

— Пошел вон, — непреклонно велел он.

У меня сердце ушло в пятки. Бен остановился в нескольких метрах от ступенек, его взгляд был направлен на мужчину в возрасте, а голос звучал с просьбой, но спокойно:

— Нам больше некуда идти.

— Тебе стоило подумать об этом до того, как отправиться шататься в город и оставить всех нас разгребать за тобой, — его холодный взгляд переместился ко мне, и один уголок его губ искривился. — А теперь ты притащился назад вместе со скорее всего беременной подружкой и ждешь, что мы с распростертыми объятиями встретим тебя, как будто ничего и не было? И это после всего, что ты высказал мне и матери?

Разозлившись, я шагнула вперед, но Бен бросил на меня умоляющий не встревать взгляд.

— Хочешь, чтобы я сказал это, да? — спросил он, снова поворачиваясь к своему отцу. Он поднял руки в безнадежном жесте. — Мне жаль. Вы были правы, а я был ослом. Мне не стоило уезжать.

— Через четыре года слишком поздно, Бенджамин, — выражение лица мистера Арчера не изменилось. Впрочем, как и его бескомпромиссный тон. — Тогда ты очень ясно дал понять нам, что больше не являешься частью этой семьи. Так что, как по мне, ты можешь возвращаться в ту городскую дыру, откуда вылез. Здесь для тебя больше нет места.

Я не видела реакцию Бена, но по тому, как его плечи поникли, можно было догадаться, что и на лице у него написано чувство опустошения. Моя кровь вскипела. Обойдя грузовик, я направилась вперед по подъездной дороге, чтобы остановиться рядом с Беном.

— Какого черта с вами не так? — воскликнула я, и четверо мужчин в шоке уставились на меня. Я проигнорировала их и посмотрела на отца Бена, меня переполняли эмоции, когда он обратил свой холодный взгляд на меня. — Вы что, не знаете, что происходит там? Люди умирают! Города пустеют, а вы собираетесь стоять здесь и говорить своему сыну, что он не может вернуться домой? Из-за какой-то глупой ссоры, которая имела место четыре года назад?