Рассвет Эдема (ЛП)

— Слушаюсь, мэм.

Ловкими пальцами Бен расстегнул, освобождая меня от лифчика, и отбросил его прочь. Его рот оторвался от моего и оставил цепочку горячих следов на шее, ключицах и между грудью. Я откинула голову, кусая губы, чтобы не застонать, прекрасно осознавая, что именно сейчас нам нельзя шуметь. Он обхватил губами мой сосок, поддразнивая языком, и я вцепилась в одеяло, шепча его имя. Я чувствовала себя живой, мое тело светилось, зажженное каждым взмахом искусных пальцев Бена, каждым касанием его губ. Мои руки заскользили по его рукам, ощущая мощные трицепсы, и я слегка поцарапала его спину коготками.

Он вздрогнул и поморщился от боли, когда мои пальцы задели следы когтей на его плече. Я моментально убрала руки.

— Черт! Прости!

— Ничего, — его голос прозвучал хриплым шепотом в темноте. — Ты не повредила мне, — его тяжелый от страсти взгляд скользнул по моему лицу, обнаженной груди, и он снова опустился на меня. — Боже, ты такая красивая, — выдохнул он мне на ушко, заставляя дрожать от его слов. — Если бы мне разрешили говорить, то я рассказал бы тебе, насколько ты великолепна. Но поскольку разговоры запрещены… — его губы приблизились к мочке моего уха, и я едва удержалась от стона, почувствовав его улыбку. Сейчас он казался другим, у него было более игривое настроение, он не так замыкался в себе, возможно, он растворился в страсти, впрочем, как и я.

Он снова поднял голову, его руки и рот скользили по моему животу, медленно спускаясь вниз. Я закрыла глаза, когда он добрался до пупка, прямо над поясом моих джинсов, и приподняла бедра, чтобы он расстегнул пуговицу и стащил штаны вниз. Мои трусики и обувь упали на пол вместе с джинсами, и я осталась лежать перед ним обнаженная и жаждущая его прикосновений.

Он резко наклонился ко мне, снова захватывая мои губы своими, проталкивая свой язык. Я застонала и выгнулась дугой, когда Бен начал ласкать мою грудь, живот, а затем очень медленно опустил свои пальцы ниже, скользнув между моих ног во влажные глубины. Я резко выдохнула ему в рот, когда он слегка надавил, нежно совершая круговые движения своим пальцем, я почти распадалась в его руках.

О, да. Я тихо застонала и начала извиваться под его требовательными пальцами. О да, еще. Хочу чувствовать еще больше. Взорви мой мир. Дай мне почувствовать себя живой.

Где-то снаружи закричал бешенный, его крик был ужасным и пугающим, но я зашла слишком далеко, чтобы это заботило меня. Бен гладил мой зад; это была приятная и изысканная пытка, и я чувствовала, как внутри у меня все напрягается…

— Кончи для меня, Кайли, — бархатным шепотом промурлыкал Бен, и я взорвалась, откинув голову и исступленно кусая губы, пока внутри у меня все содрогалось и вздрагивало, а затем опустилась на одеяло, дрожа от освобождения.

Пока я лежала там, раскачиваясь на волнах блаженства, Бен скатился с кровати и встал, снимая джинсы. Матрас прогнулся, когда он снова забрался на кровать, плавные движения мускулистого камышового кота. Я почувствовала, как его возбужденное достоинство коснулось моего живота, когда он устроился у меня между ног, накрывая меня собой, дрожа от предвкушения. «Не забудь о предохранении,» — напомнил мне мой врачебный ум, слабый и едва уловимый призыв, который я проигнорировала. За окном рушился мир. И я не собиралась переживать из-за будущего. Все, чего я хотела — чувствовать настоящее.

Одним быстрым, уверенным толчком Бен проник в меня. Я сдержала крик и подалась навстречу ему, выгнувшись дугой, и он прижал меня к свое груди, скользнув рукой по спине. Мы начали двигаться в медленном, скользящем ритме, все убыстряющемся и усиливающемся с каждым вздохом, каждым выпадом и приглушенным стоном. Я уткнулась ему в шею, кусая его горячую кожу, чтобы не закричать, потому что каждый выпад приближал меня к краю.

Туго сжатая пружина внутри освободилась, и я не смогла сдержать пронзительный крик, который вырвался из горла, когда удовольствие волнами распространилось по моему телу. Бен резко вздохнул и последовал за мной, прижав одной рукой меня к себе, а второй уперся в матрас, изливаясь в меня.

Мы рухнули на одеяло, часто и тяжело дыша. Бен осторожно высвободился из объятий и сел позади меня, обняв меня за талию и прижав к своей груди. Мое тело все еще дрожало после отголосков оргазма, и я чувствовала его теплую кожу там, где она касалась моей. Сумасшедший круговорот эмоций и страсти исчез, и я вздрогнула, когда снаружи донесся звук снующих бешенных. Они все еще были там.

Бен поцеловал мое обнаженное плечо, затушил свечу, а затем укрыл нас обоих одеялом.

— Не думай о них, — прошептал он, когда нас коконом окутали тепло и темнота. — Они не могут забраться внутрь и не знают, что мы здесь. Попытайся немного поспать.

Я не должна была чувствовать себя в безопасности, но поверила ему. Конечно, это могло быть вызвано тем, что я лежала утомленная, теплая и удовлетворенная, а из-за тепла его тела и одеяла и вовсе задремала. Здесь я чувствовала себя защищенной. Бен крепче обнял меня, поместив в гнездышко своих рук, и я провалилась в сон без сновидений.

Глава 8

На следующее утро мрачного незнакомца уже не было. Он ничего не оставил после себя, ничего, что могло бы сообщить о его присутствии здесь, кроме короткой записки на кухонном столе:

«Прошу прощения за внезапный уход, я просто не мог больше здесь оставаться. В гараже есть машина. Топлива хватит, чтобы добраться до вашего пункта назначения. Бешеные чувствительны к солнечному свету, поэтому в дневное время они будут спать. Путешествуйте только при свете дня и ищите место для ночлега до заката. Я запомню ваши слова о прошлом и исправлении ошибок. Вероятно, мы больше никогда не встретимся, но вы даже не представляете, насколько помогли мне. И за это я невероятно вам благодарен.

— К»

Мы сели грузовик, в замке зажигания которого были ключи, видимо, оставленные таинственным другом, и выбрались из города так быстро, как смогли. Улицы и дороги казались пустынными, хотя едва уловимые знаки присутствия монстров имели место: разбитые окна, двери со следами от когтей. В тени на обочине лежали кости и раздробленные скелеты животных.

Незнакомец назвал их бешеными. Прямо в точку. Интересно, где он сейчас и куда направляется. Надеюсь, где бы он ни был, он обретет душевный покой.

Мы ехали весь день и начало вечера по пустынному шоссе, которое рассекало безлюдный и покинутый мир. Я бросала взгляды на Бена, на его суровый профиль, краснея каждый раз и чувствуя, как внутри все сжимается. Прошлая ночь… Я даже не знаю, что она значила, что нашло на нас. И не знала, послужили ли причиной нашего занятия любовью безнадежные обстоятельства, отчаянная потребность соединиться с другим человеческим существом в тот момент, когда нам казалось, что мы можем погибнуть. Или же это было… что-то другое.

И хотелось ли мне чего-то большего… с Беном?

У меня было не так уж и много времени, чтобы сравнить. Раньше, понятное дело, у меня были отношения, в пятнадцать лет я даже считала, что влюблена. Но когда я уехала в колледж, парни и отношения отошли на второй план, в отличие от моей карьеры. У меня не было времени на серьезные знакомства, моя жизнь вращалась вокруг работы и обучения. Парочка парней, с которыми я какое-то время встречалась, очень скоро понимали, что они играют второстепенную роль в моей жизни, и через пару месяцев мы расставались. Я даже и не вспоминала о них потом.

Но с Беном… все было по-другому.

Пару раз мы останавливались, чтобы заправиться и пополнить другие запасы, сливали топливо из покинутых машин и обыскивали заправки и дежурные магазины в поисках еды. Когда наступил вечер, Бен заметно занервничал и притих, он вел машину, задумчиво уставившись взглядом вдаль. Однажды я спросила его, не боится ли он, что мы не успеем добраться до места до заката, в ответ он покачал головой и уверил меня, что мы успеем туда до заката. Когда я и дальше стала давить на него, спрашивая, все ли в порядке, в ответ я получила практически ничего не говорящую улыбку и уверение, что с ним все в порядке, и что мне не о чем беспокоиться.