Страница 61 из 61
Однако пора вернуться к событиям, которые назревали в доме Левковых.
Выслушав свою пьяную супругу, Левков еще более помрачнел, тяжело поднялся и прежде чем выйти, сказал.
- Пойду спать в летний домик. - Посмотрел пристально на жену, потом на сына, который ковырял вилкой, какую-то еду в грязной тарелке. - Ты же знаешь, ведьмы не тонут. Их только сжигать надо, больше ни чем не возьмешь. - Выдавил Левков из себя. Это заявление мужа, отрезвило Левчиху, она засуетилась, подошла к сыну - шизику и стала уговаривать парня, съесть еще что-нибудь вкусненькое. Левков вышел прочь. Бесы метнулись за ним. Когда он впотьмах входил в домик, Гутя изловчилась и столкнула с полки коробок со спичками. Характерный звук упавших спичек, оказался последней каплей для отца и мужа несчастного семейства, он включил воспаленное воображение, превращая злые мысли в жуткую картину мести предполагаемой виновнице всех бед родных ему людей.
Черти ликовали.
Левков, не зажигая света, нашел коробок со спичками, и не громко хлопнув калиткой, вышел на улицу. Тем временем Бусыгины стали потихоньку расходиться по темному дому. Гришка, как бы перепутав кровати, завалился рядом с невесткой, и схватил ее за груди. Полинка пискнула, но не освободилась от его хватки, ей в это время, на ухо шептал с вожделением нежные слова, дружек Цуцика, суккуб Вихлявый. Он обладал особым талантом по части выслеживания неверных мужиков, и блудливых женщин. Бес тут же приклеился к горячему Гришкиному брюху, не забывая и о Полинке, дразнил её, помогая деверю тискать младшую невестку. Они были в курсе о том, что Шурка спит, её богатырский храп сотрясал соседнюю комнату. Старший и младший Бусыгины, в темноте, выпив еще по одной, закусывали сваленными в огромную чашку объедками. Им, впотьмах, было не разобрать, какое блюдо они едят. Все было хорошо, пока отцу на вилку не подцепилась дурно пахнущая виходка, которую уронила в объедки полусонная хозяйка, сгребая со стола остатки трапезы.
- Это же для собаки приготовили, - заржал старший, и предложил сыну, еще выпить, чтобы прополоскать рот.
Всё сорвалось оттого, что до их слуха долетел угрожающий вой пожарной сирены. Гришка, как ужаленный отлепился от Полины, и в одних трусах выскочил на улицу, туда вскоре подтянулись все остальные Бусыгинские. Горел дом Акулихи. Цуцик и Гутя, были в восторге, они плясали на коньке пылающей избы, легко уворачиваясь от жиденькой струйки воды из пожарной машины. К ним тут же присоединился суккуб Вихлявый, он хоть и расстроился, что мало поживился сексуальными выплесками похотливых родственничков, но был уверен, что на пожаре тоже можно полакомиться на дармовщинку. Тут, на пожаре, обязательно появятся расслабленные, растроганные, а то и просто злые бабы. Жалеть будут не ведьму, а добро, что горит у них на глазах, параллельно злорадствуя, над хозяйкой, в мыслях повторяя, что так ей и надо, что ее, наверное, Бог наказал. Дом сгорел в течение часа. Самой Акулихи, в нем не было. Она пришла к пепелищу, когда все закончилось. Постояла возле уцелевшего забора, зыркнула в сторону Левковской усадьбы, погрозила мысленно чертям, и ушла, как провалилась сквозь землю. Народ постепенно разбрелся, чтобы досыпать остаток беспокойной ночи, а на утро, со свежими силами обсудить причины пожара.
Бусыгины, тоже вернулись в дом, растолкали храпевшую Шурку и со смехом принялись рассказывать не о пожаре, а в первую очередь о тряпке, выловленной в съеденных помоях. Сказали и о сгоревшем ведьменом доме. Цуцик уже был рядом и подсказал Шурке догадку насчет поджога, так как очень хотелось ему насолить проклятой колдуньи, он даже подумывал о том, что может быть волшебный камень, остался на пожарище?
- Левковы полустаруху сожгли, некому больше. - Сказала заспанным голосом баба, и потянулась за стопкой, все дружно выпили и стали наперебой высказывать версии насчет поджога. В том, что умышленно подпалили страшный дом, никто не сомневался, к тому же семейный бес старался во всю силу, внушая им правильный ответ. Когда совсем рассветало, и надо было убираться восвояси, Гутька уговорила Цуцика пойти с ней в её жилище и посмотреть, чем занимается Левков.
Мужик сидел в летнем домике все такой же мрачный, и без перерыва курил. Когда бесы появились, он почувствовал не понятную тревогу, смешавшуюся со страхом за содеянное, поднялся со скрипучего стула и пошел на работу. Он всегда выезжал рано, молоко не тот продукт, который может долго ждать переработки.
В дорожную сумку, он сунул буханку хлеба, пачку сигарет, постоял недолго, думая о погорельцах. Ему было неизвестно о том, что во время пожара Акулиха не находилась в доме, однако это не знание не приносило ему удовлетворение. Левков тоскливо подумал о том, что это чёрт его "попутал", заставил устроить пожар, замутил его рассудок, подсунув в темноте средства поджога, толкнул на ужасный поступок. Подумал так, но не раскаялся, не стал рвать на себе рубаху, просить прощения перед совестью и Богом.
Бесы угадали его мысли и удовлетворенно захихикали, подбадривая преступника. Им некого было опасаться, Ангела в доме не было совсем, он давно уже покинул пределы Левковской усадьбы. Понимая, что нет возможности дождаться от членов семьи добрых дел, что таких людей ждет прямая дорога в Ад, в страшную преисподнюю, в логово Сатаны, молоковозчик, помянул не Бога, а дьявола, вышел на улицу, и за ним так же не громко стукнула калитка, как и давеча, ночью. Цуцик и Гутька, проводив поджигателя, забрались за печку в самый темный угол, но расположились так, чтобы виден был весь дом, и затаились. Нет, они не уставали. Просто за долгое время у них выработалась привычка, какие-то часы средь бела дня, сидеть без движения и наблюдать за всем, что происходит на том беспокойном Свете? К тому же с Солнцем, прилетают разного рода Ангелы, Архангелы и другие Светлячки, от которых людям хотя и мало пользы, все же бесы их сторонятся, так было предписано по договору, придуманному Создателем, как раз в то время, когда он изобретал различные божественные силы, которые заставил действовать в противоположных направлениях. Те, что работают при свете - Светлые, а те, что ночью - Темные. Светлым, вроде бы надо нести добро, да как его принесешь, если люди ничего не видят, и ничего не желают слышать. Они постоянно заняты вечной битвой друг с другом.
Ночь, сильнее дня, это факт.
Так думали спрятавшиеся в темный уголок бесы.
М. Быков.