Сборник Мистических Рассказов

- Пусть хозяин выпоит лекарство корове. - Напутствовал меня пасечник. - После этого пусть отрежет от хвоста скотины клок волос длинной десять сантиметров и сожжёт его в специальной ямке. Когда всё прогорит и огонь погаснет окончательно, ямку надо тщательно закопать. Костёр пусть делает в том месте, где не сможет наступить ногой скотина.

Я исполнил всё как велел Иван Федорович и присутствовал при лечении коровы до тех пор, пока хозяин собственноручно не зарыл пепел. Когда я окончательно уезжал из деревни, то узнал, что бурёнка полностью выздоровела.

Вспоминая давнее происшествие, я подошёл к проводнику.

- Что, топчет? - С волнением в голосе спросил Аркадий, и этот его вопрос напугал меня по-настоящему. Я понимал, что проводник не видел внутренности строения и догадался обо всем по моему виду. Я невольно оглянулся и посмотрел на свой след, больше нигде трава не была примята. Она стояла изумрудной стеной, поблёскивая капельками ещё не просохшей росы.

- Кто топчет? - Спросил я в свою очередь не послушным голосом, чувствуя слабость в коленях.

- Никто не знает, как его называть? - Понизив голос, выдохнул Аркашка. - Зверюга, одним словом и всё тут. Живет под землёй, но умеет летать. Видел, как он утоптал глину внутри пчельника, а следа на подходе к омшанику по траве нет? Старики говорят, будто это он мужской пол Санниковский вывел. Посчитай одни бабы, да дети малые остались и то всё больше девки. - Аркашка потрепал лошадь за гриву, успокаивая её на своем языке. - Да ты не бойся, он на людей не бросается, у него, рассказывают, только с Санниковыми была вражда. Увидит другого человека тварюга, сразу прячется, прыгает в яму, и нет его, - он посмотрел на меня мельком, стараясь не выдавать испуга.

- Как же так, - спросил я, - а омшаник, почему зверь занял? - Спросил я, представляя тварь с пасеки Ивана Федоровича и как бы уже соглашаясь с наличием неизвестной, страшной и таинственной сущности в карбоякском срубе.

- Пчельник на этом месте плотники по ошибке стали рубить. - Аркадий повернулся к дому староверов и показал рукой утверждая. - Видишь где вторая изба староверов стояла, там омшаник строить надо было. Санниковы только там строили и скот, и пчелы у них там стояли, а здесь всегда говорят земля ровной и без лишней растительности прибывала. - Он помолчал, обдумывая что-то или вспоминая, и продолжил.

- Мужики-строители, чтобы облегчить себе работу, позарились на это место, вот и нарушили покой зверюги. С тех пор он и топчет землю в срубе, вроде бы как в клетке сидит. - Вздохнул тяжко мой проводник.

- Какая она из себя, эта животина? - Спросил я, вздрогнув от понимания, что безоговорочно поверил алтайцу.

- Говорят, что телом чем-то на человека походит, только косматая, и с огромной головой в две человеческие. Да я её ни разу не видел. Все знают - если хочешь посмотреть на зверюгу, то надо её вызвать. - Он кивнул в сторону сруба и предложил. - Сходи еще раз и позови.

- Как позвать? - Спросил я, чувствуя, что мой голос опять предательски дрогнул.

- Очень просто. - Более спокойно сказал проводник. - Подойдешь к пчельнику и стучи по бревнам чем-нибудь, лучше топором. Оно тут как тут, в момент покажется. Оно подумает, что плотники вернулись, крышу собираются строить. - Аркашка опустился на корточки и стал внимательно рассматривать свои ичиги, сбивать с них налипшую глину точно такого же цвета как внутри сруба. Мой ум всё же переборол надвигающийся страх. Я подумал и не без основания, что в срубе не может обитать крупное, грозное животное, которое жило бы в норе и ни одного раза не вышло бы за пределы строения, о чем красноречиво свидетельствовало отсутствие следов. С другой стороны я уже успел убедиться, что земляной пол в омшанике тщательно утрамбован и не может такого быть, чтобы за столько лет в нем не проросло ни одного растения. Это обстоятельство говорило только об одном - глину постоянно кто-то тщательно утаптывает, ломая любой росток. Аркашка, угадывая мои мысли сказал.

- Оно где-то в другом месте выходит из своего логова или взлетает из сруба? Говорят, что у него под землёй длинные ходы нарыты.

- Кто говорит? - Автоматически поинтересовался я, все еще не решаясь снова идти к срубу.

- Те, кто знает тварь, кто видел его. Санниковы говорили и другие староверы, что на озере живут, - неопределенно махнул рукой проводник. Он закурил сигарету, взял в руки топор и кивнул мне, приглашая идти за ним. Когда мы дошли до стены, Аркашка стукнул обухом топора несколько раз по бревнам и заглянул в дверной проем, вытягивая шею, готовый в любой момент отскочить от сруба. Я сделал то же самое. Мне показалось, что что-то изменилось внутри строения, хотя там нечему было меняться. Я с волнением осмотрел все углы, ровную поверхность земли и понял, что плаха, которой была закрыта яма, сдвинута в сторону, чернота норы блеснула светлячками. Я крепко сжал веки и когда вновь открыл глаза то уже, ничего не увидел и доска вроде бы, заняла прежнее положение.

Позже я не мог объяснить сам себе, почему мы с проводником тогда не вошли вовнутрь сруба? Почему не проверили эту жуткую яму? Тогда же Аркашка еще раз ударил топором по стене, мы постояли, не долго, всматриваясь в темноту углубления, но так никто не появился, не сдвинул плаху, не подал звука. Не было никакой крылатой животины или ползучего гада.

После некоторого колебания, я принял решение обойти строение и всю поляну по кругу. Аркадий предложил мне не идти пешком, а проехать маршрут на лошадях. Мы так и поступили. Завершая осмотр места, мы опять подъехали к срубу. Лошади что-то почуяв, тревожно навострили уши, зафыркали и беспокойно косили глазами на темные стены. Мы не стали спешиваться и покинули Карбояк. Когда мы удалились от заимки, я спросил Аркашку, почему сруб не разобрали раньше, возможно тогда не было бы этого странного земляного пола с ямой посередине.

- А кто его осмелился бы разбирать? - Вопросом на вопрос ответил он мне. - Его можно только сжечь, да и то никто не рискнет взяться за такую работу. Кто знает, что из этого выйдет? Может большой пожар полыхнуть, вся тайга займется. Сруб просто так не загорит, надо чтобы жара стояла, сушь, а иначе не зажечь строение.

Возвращаясь той же дорогой у переезда через ключ, мы вновь спешились, чтобы перекусить. Я спросил проводника, знает ли директор совхоза Бояркин про легенду о странном животном.

- Конечно, знает. - Ответил Аркашка. - Может, подумал, что ушло чудище, вот и послал на разведку проверить. Он второй год посылает меня в Карбояк. В прошлом году мы с прорабом сюда приезжали, так лошади вообще на поляну ни хотели заходить. - Он помолчал, вынимая из вьюка провиант. - Нынче спокойно всё обошлось и на стук, никто не вылез. Видно ушел все же черт волосатый? - Заключил он с сомнением. - Я думаю теперь пчельник можно раскатать и перенести к избе, на хорошее место. - Дальше, всю дорогу мой проводник хранил молчание, а я в различных вариантах представлял себе неизвестное существо, обитающее в омшанике.

Возвратившись в поселок я, не откладывая, разыскал семью Санниковых, которая жила в Карбояке как утверждали односельчане больше тридцати лет. После гибели мужчин переехали в деревню только вдовы с ребятней. Со мной никто не желал разговаривать на интересующую меня тему. Только одна из женщин сказала, что я могу все узнать у бывшего лесника, что живет до сих пор в лесхозовском доме на отшибе деревни. На другой день я поехал к пенсионеру-леснику. Пожилой мужчина выслушал меня, покачивая головой, и сказал.

- Если я тебе расскажу что мне известно о Карбоякском монстре, ты ни за что не поверишь. Мало кто верит, но боятся все. Узнают мимолётно и страшатся неизвестности, я и сам пугался частенько, когда работал по дозору за Карбоякским участком тайги, - признался он.

- Чего же вы боялись, если не секрет? - Спросил я, вспоминая сруб зимовника и чувства, охватившие меня при его посещении. Я напрямую задал вопрос мужику, что он думает насчет того, что в срубе пчельника не растет трава?