Фрося. Часть 3

Сюда мало доходила полуденная жара, лёгкий ветерок ласково остужал разгорячённые лица, сквозь густую листву клёна, нависшего над скамейкой, пробивались тонкие лучики июньского солнца.

Мать с дочерью заворожено смотрели на голубое по-летнему прозрачное небо и постепенно к душе возвращалось обычное состояние, нет, не спокойствие, а реальный взгляд на происходящее с ними.

Аня развернулась всем телом к матери и взяла в свои руки её ладони:

- Мамочка, как мне было страшно, я чувствовала себя под взглядом этого капитана, как будто нахожусь под микроскопом.

Они там всё про нас знают и такое чувство, что всё время хотят в чём-то обличить, и поймать на лжи.

- Доченька, а тебе не надо было ничего скрывать, ведь всё твоё преступление в том, что вы с Мишей хотели уехать в Израиль.

- Ох, не совсем мама, не совсем так.

Дело в том, что у Миши во время обыска в нашей квартире обнаружили запретную литературу, черновики новой книги и воззвания к народу бороться за свободу слова, печати и демонстраций.

Там же были списки отказников, в которых указывалось, кто и откуда был уволен с работы, и каким гонениям подвергаются родственники этих людей.

- И ты, обо всём этом знала, и об этом у тебя допытывался наш симпатичный капитан?

- Представляешь, да, но я не призналась, что знала о наличии этих бумаг, так мне наказал Миша, если что-то в этом роде случится.

- Благородный твой муженёк - сукин сын, думал, что в органах сидят идиоты.

Подлец, поставил свою жену и детей на грань катастрофы, борец за права обездоленных, хренов!

- Мамочка, я тебя очень попрошу, не надо его порицать и оскорблять, когда он находится за решёткой, и когда ему грозит, как минимум десять лет.

- Это тебе сказал капитан, я слышала, но я уверенна, что он тебе не сказал, что если бы не Рива с её бурной деятельностью, все эти бумажки твоего муженька и на тебя бы навесили, даже не сомневайся.

- Да, Евгений Николаевич посоветовал мне, как можно быстрей развестись с Мишей и уехать в Израиль, пока меня не арестовали, как его сообщницу.

- Ну, а что ты думаешь на этот счёт?

- Мама, пусть решение останется за Мишей, я не могу и не хочу сама подавать на развод.

- Ты сказала об этом капитану?

- Да.

- А, что он?

- Посоветовал не затягивать и не торопиться с ответом, хорошо подумать, обговорить этот вопрос тобой, и не поверишь, с Ривой.

- А знаешь, Анютка, а может и правда не стоит торопиться, видишь, вон там, продают мороженое, давай охладимся, мне купи три порции.

Аня с восхищением смотрела на мать, которая в свои пятьдесят, не утратила непосредственной радости при виде и поедании этого любимого детьми лакомства.

- Ай, не смотри ты на меня так, я же в детстве и юности в глаза не видела мороженое, а потом война, и после войны не скоро оно появилось у нас в Поставах, ты этого не помнишь.

- И правда не помню, мне кажется, что ты нам всегда его покупала.

- А знаешь Анютка, мне иногда кажется, что я ещё толком и не жила, для меня так многое является в новинку, столько вокруг интересного, и так много мест, где я бы хотела побывать, в том числе и в Израиле.

Вот, ты уедешь туда и заберёшь с собой половинку моего сердца.

Как я буду жить без этой половинки и представить себе не могу.

- Мамочка, я ещё никуда пока не еду и если можно было бы, вернуться на два года назад, я бы никуда с этой страны не поехала, а работала бы по-прежнему врачом в своей больнице, ведь я уже делала самостоятельные операции.

- Доченька, не стоит оглядываться назад, туда, куда уже нет возврата, будем надеяться на благоразумие и благородство твоего мужа.

Несмотря на всю злость, что кипит в моей душе по отношению к Мише, я верю в него и в его добропорядочность, поэтому нужно думать о том, как ты в Израиле опять будешь стоять со скальпелем в руках возле операционного стола и спасать людей от смерти или возвращать им здоровье.

- Мамуль, пойдём домой, пора уже обедать, а то эти разговоры о моём призрачном будущем введут меня окончательно в депрессию.

- Пойдём, пойдём, а то и Сёмка там голодный, сейчас купим пельмешек, быстренько сварим и полопаем.

глава 54

Не успели они ещё толком переступить порог квартиры, как к ним на встречу вылетел Сёмка.

- Мам, ну, где вы столько времени ходите, уже пятый час вечера, а ушли из дому с самого утра...

Фрося рассмеялась:

- Сёмочка, а что я у тебя титьку унесла, ты же у меня самостоятельный парень, ещё и маме иногда можешь подсобить.

- Да, при чём тут самостоятельный или не самостоятельный, я целый день только успеваю подбегать к телефону, уже прозевал кучу интересных вещей по телеку.

- О, это важно и очень, тебе ведь надо будет доклад писать своим подружкам на даче о телевизионных передачах.

Ладно, рассказывай, кто это так настойчиво нам звонил.

- Дядя Марк, наверное, раз сто, он велел тебе передать, что как только появитесь, тут же ему и позвонить на работу.

Андрей звонил из Ленинграда и тоже волнуется, приедем мы на свадьбу или нет.

- Что ты ему сказал?

- Что приедем, только не знаю вместе с Анькой или без.

- А с чего ты взял, что она не поедет на свадьбу?

- Ай, мама, перестань ты уже смотреть на меня, как на маленького, что я не вижу и не слышу, что вокруг происходит.

Фрося сразу же посерьёзнела, мальчик её явно повзрослел, она даже этого не заметила, а ведь ему столько, сколько было Андрейке, когда они с ним пересекли всю страну с запада на восток, пересаживаясь с поезда на поезд.

Боже мой, как это было давно, а кажется, что совсем недавно ворвавшийся в жизнь, как вихрь отец её мальчика сжимал в томных объятиях, обцеловывал каждую клеточку тела, и заглядывал в такие глубины её души, куда она и сама заглянуть стеснялась или боялась.

- Мам, что ты так смотришь на меня, будто я сейчас сквозь землю провалюсь или с того света появился.

Фрося мотнула головой, это же надо такое наваждение, ей на месте сына представился Семён, покинувший её и оставивший в душе незаживающую рану, и этого, так похожего на него мальчишку.

Вот, и осталась она, по-сути одна, с этой его кровинушкой, и долгой жизнью, в которой она барахтается, как щенок в реке, выплывает и снова попадает на стремнину.

- Сынок, докладывай дальше или ты уже обо всех звонках сообщил.

- Нет, ещё не обо всех - звонил дядя Ицек и передавал тебе огромный привет, он хотел с тобой попрощаться, завтра они уже уезжают.