Развод

- Сон Донун, ты станешь отцом, как и хотел. Где благодарности? – засмеялась я, пытаясь как-то снизить торжественность этого момента. От величины немых эмоций мужа даже у меня в зобу дыхание сперло, и я украдкой вытерла манжетой его рубашки глаза. Я потрясла его за плечо. – Вставай, нам ещё идти черт знает сколько.

- Сора, я люблю тебя, без памяти люблю! – закричал он, подскочив и подхватив меня на руки. Вскрикнув, я засмеялась ещё громче, успев поймать соскочившие солнечные очки. Мы жарко поцеловались, по-взрослому, не в том плане, что умело и развязно, а как-то очень осмыслено, серьёзно и глубоко, общаясь через поцелуй и говоря им, как огромна наша любовь. Да, своим языком Донун четко вывел «спасибо» и «ты сделала меня самым счастливым». – Сора, моя маленькая будущая мама… моя бесстрашная и отчаянная любимая… какой благодарности будет достаточно? Я твой раб на веки!

- Тогда неси меня в гостиницу, я устала. – надула губы я, не слезая с его рук.

- Эй, я раб, а не рикша! – притворно рассердился Донун. – К тому же чемодан…

- Ну, сделаем как в анекдоте. Я несу его, а ты меня.

- Можем отдохнуть, а потом двинуться дальше. – он поозирался в поисках какого-нибудь кафе. Это было тщетно. – Мы же никуда не торопимся… хоть до ночи возвращаться!

- А как же открытие компании Йесона? – мы одновременно поморщились и я выдала. – Хотя ну его нафиг.

- И я так думаю. – смилостивившись, я задергалась и спрыгнула на землю.

- Впрочем, кажется, если бы не он, мы бы не стояли здесь, не говорили о нас. – коварно расплывшись, как чеширская кошка, я выхватила у Донуна чемодан. – И я придумала, как избавиться от этой ноши.

- Тут много ума не надо – выкинуть или сжечь, - пожал плечами муж. Я покрутила ему у виска.

- Потратить, милый мой, потратить! – взбодрившись, я зашагала впереди, вприпрыжку.

- Осторожнее! Тебе можно прыгать?

- Отстань, можно, разумеется. – шлепая упорно сандалиями, шла я.

- Отдай чемодан, он тяжелый!

- Я с ним сюда добралась, нормальный он! – Донун припустил, чтобы отобрать у меня багаж. Я перешла на бег.

- Стой! Тебе бегать-то можно?! – он быстро догнал меня и забрал макро-кошелек. Бумажник в лучших традициях семьи Сон. – Сора, осторожней, прошу тебя!

- Знаешь, что мне не просто можно, а нужно? – я лишь произнесла эти слова, как он понял меня без завершения. Разгорающаяся страсть стала набирать обороты на несчастной окраине Сингапура, из которой мы медленно двигались к центру, пешком, глядя перед собой на оранжевеющее солнце, спешащее на запад. Когда мы доберемся до гостиницы, то я выбью на кровати искру, не меньше. Откуда-то донеслась латиноамериканская мелодия. Лучи окрашивали нас в рыжеватый цвет, а белую одежду в лимонный. Воздух становился прозрачнее и легче к сумеркам. Спускаясь с очередного холмистого подъема, мы радовались, как дети, что нас завезли неизвестно куда и бросили. До такой экскурсии никогда не додумались бы сами: единственным обзорным объектом была наша любовь, пылающая во взгляде окружающего нас города и отражающаяся в наших темных глазах, блестящих от высохших слез и разбуженного прежнего счастья.

Обновление

POV г-жа Ким

Мой чуткий сон наконец-то дал сбой. Я настолько вымоталась, что вырубилась без задних ног, но не исключено, что на детский плач я бы подскочила, как резанная. Однако никаких подозрительных шумов не было, и я спала так долго, что мне казалось, проспала всё на свете.

- Родная, просыпайся. – убедительный поцелуй в плечо. Я приоткрыла тяжелые веки и мутным взором нашла завязывающего галстук Йесона.

- Сколько времени?

- Четыре часа дня. – отвлекаясь от него, я заметила рядом с ним охапку роз в вазе, возле ещё одну, и ещё. Прослеживая цепочку этой оранжереи, я обнаружила, что вся спальня уставлена роскошными букетами различных роз, от белого до темно-бордового, исключая желтый. На цветочном языке они означали разлуку и не были внесены по этой причине в список приглашенных.

- Боже… какая красота! В честь чего это? – вернула я взгляд к мужу.

- В честь тебя. Разве нужен особый повод? – умудрился же неслышно внести всё это, пока я дрыхла!

- И не думай, я не поведусь на это и первой не сдамся ночью. – улыбнулась я, потягиваясь одной рукой, а другой придерживая на голой груди одеяло.

- Посмотрим, - Йесон потянул с меня покрывало. – Через два часа открытие и званный ужин, не забыла? Пора собираться, как бы мне ни хотелось остаться здесь насовсем.

Сопротивляясь, я вырвала одеяло в своё владение и, замотавшись в него, спустила ноги на пол. Обойдя кровать, я прошествовала в душ мимо супруга, приподнявшим одну бровь, пока следил, как я движусь в ванную. Я бы с удовольствием залезла в неё вдвоем, но Йесон видимо уже прошел все процедуры без меня. Тщательно вымывшись, я принялась укладывать феном длинные волосы, подготавливая их к высокой прическе. Думаю, именно с ней должна появиться жена финансового директора и мать троих детей. Когда я вышла, Йесон сидел на кресле возле кровати, застелив её и разложив на ней то самое красное платье, которое купил мне для сегодняшнего события. Длинное, до пяток, с открытой спиной, оно играло муаровыми переливами под непрямым солнечным светом из окна.

- Оно восхитительное, - подошла я к нему, потрогав ткань. Завернутая в белое полотенце, я отвлеклась на ящик с нижним бельём, куда уложила его по приезде, но, задумав коварство, оглянулась на мужа, захлопнув верхнее отделение тумбочки. – Нет, ничего не буду пододевать. Натяну его на голое тело.

Глаза Йесона вспыхнули, впитывая информацию о том, что весь вечер я прохожу возле него, ничего не имея под платьем. Он свел пальцы домиком на уровне подбородка.

- А ты умеешь выводить противника из строя. На этот выпад мне и ответить нечем. Разве что тебя хоть немного тронет моя непроходящая эрекция? – стоило только упомянуть о ней, как низ живота напомнил о себе нагреванием. Тяжелея и потягивая, он был очень тронут, так сильно, что хотел бы быть тронутым при непосредственном контакте изнутри. Я попыталась взять себя в руки, скинув полотенце и взявшись за платье. Не думать об обнаженном Йесоне, не думать о постельных ласках, о его члене, который мог бы уже сейчас войти в меня.

- Поможешь застегнуть? – позвала его на помощь я, втиснувшись в прохладную красную оболочку. Он поднялся, нагнав меня у высокого зеркала во весь рост. Молния беззвучно пошла вверх, без резкого вжика. Йесон специально задерживал свои пальцы на моей коже. Потом он застегнул крючок над молнией. – Спасибо.

- «Спасибо» в кровать не положишь, - ухмыльнулся он в отражении. - Пожалуйста.

- Да и на «пожалуйста» ноги не закинешь. – съязвила я.

- Стоит только захотеть, и «пожалуйста» превратится в два плеча, а остальные формулы вежливости в непристойные домогательства.