Развод

Уединение ползущих мыслей в наших головах было беспардонно прервано требовательным стуком в дверь, отделяющую прихожую с лестницей от коридора, ведущего в каюты.

- Джиён, открой немедленно! – раздался голос моего супруга за ней и я вздрогнула.

Появление

Хозяин яхты встал на ноги, не медля дошел до конца коридора и, повернув ключ, отодвинул запоры. Йесон не внесся, но вошел столь решительно, что мы с Джиёном невольно прижались к стенкам, расчищая пространство для этого флагманского корабля. Он обошел друга и встал между мной и им, мельком покосившись на того и повернувшись ко мне, поднявшейся на занемевшие от сидения ноги. Я запретила себе иметь виноватый вид и смотрела бесстрашно. Поняв, что не добьётся от меня первой никаких слов, он опять развернулся к Джиёну, увидев у того в руках так и не задействованные сигарету и зажигалку.

- Благодарю. – произнес Йесон и, взяв их у товарища, нервно закурил. Красный огонек обозначил накал страстей в его душе, которые, в отличие от этого табака, погорев, вовсе не превратятся в пепел.

- Ты же не куришь! – сдержала я порыв своей руки, хотевшей забрать у него сигарету и потушить. Почему-то подумалось, что если её протянуть, то она рискует быть откушенной.

- Обычно – нет, - пожал он плечами, прищурив глаза и впившись в мои. Белая трубочка бумаги с начинкой из табака иссякла за две тяжки, наполнив воздух дымом и его никотиновым запахом.

- Мы тут познакомились случайно… - смело и не оправдываясь, но не очень ловко начал Джиён, наблюдая, как нежданный гость сжал ещё тлеющий окурок в кулаке, не найдя вокруг пепельницы. Я поморщилась, будто обожгла свою ладонь и подступила к Йесону. – У тебя замечательная жена. Хоть и вредная.

- Я тоже обратил на это внимание. – метнул в меня топор войны муж едким словом. Надежда на то, что он понял: ничего не было в его отсутствие и об измене не идет и речи – оправдывалась. Просто ему нужно было прийти в себя, провожая в последний путь самые терзающие подозрения.

- Вся в тебя – невыносимая. – проворчала я с улыбкой на губах ему в лицо.

- Невыносимая, я тебя вынесу отсюда, если ты не уйдешь со мной немедленно.

- А ты думал, я тут жить собираюсь остаться? – хмыкнув, я обошла его и двинулась к выходу, протянув руку Джиёну. – Спасибо за гостеприимство, я рада была познакомиться.

- Взаимно. – пожав мою ладонь, блеснул глазами тот. Что-то в них с жалостью шепнуло на короткий миг, что в других обстоятельствах, при другом раскладе, в другой жизни он бы закончил эту ночь по-другому. Но видение тут же растаяло. Я поспешила отвернуться и пошла к лестнице, чувствуя спиной, что меня подпирает Йесон, словно выдавливая с яхты. Если бы я задержалась, возможно, он бы одолел какими-нибудь нелицеприятными остротами Джиёна, но раз я спешно покидала помещение, то и ему не оставалось ничего, как следовать за мной.

Нагнав меня на краю борта, он подал мне руку, чтобы я оперлась о неё, перепрыгивая на пристань, но я сделала вид, что не заметила его жеста, и справилась сама. Супруг засунул руки в карманы и зашагал рядом по длинному причалу, вокруг которого уже оживал день, суетился обслуживающий судна персонал и появлялись владельцы. Морской соленый запах щекотал ноздри, дразня миражами курортных романов и всего того, зачем любители приключений приезжают на отдых и от чего я только что ушла, осознанно и не раскаиваясь в упущенном шансе.

- Госпожа Ким, вы охренели! – не выдержал Йесон, злясь.

- А ты не охренел делать вид, что избавляешься от Донуна, когда пытаешься ему помочь? Зачем было обманывать меня и доводить до сумасшествия?!

- Меня бесит ваше вечное уединение! – приостановился он, чтобы убедиться, что я осознаю всю глубину трагедии.

- Можно было просто сказать об этом!

- Я говорил, что мне это не нравится, но тебе всё равно! Наглядная демонстрация, надеюсь, справится лучше слов.

- Йесон, когда ты прекратишь лечить людей шоками? – выдохнула я, плетясь за ним, сбавившим скорость у урны и выбросившим окурок. Зорким оком я отметила небольшой алый след на его ладони. Когда он входит в состояние экзальтации, по причине ли положительных или отрицательных эмоций, он порой перестаёт ощущать боль. Или у него просто такая выдержка, что это лишь кажется.

- Когда они перестанут работать. – мы посмотрели друг на друга.

- А если я попрошу тебя больше не экспериментировать с моей нервной системой?

- Прости. – выдержав достойную наград кинокритиков паузу, извинился Йесон. Но это было искренне, и с фильмом я сравнила его живописность только потому, что некоторые моменты в поведении, жестикуляции, манерах мужа были для меня столь красивы, что я наслаждалась ими, как искусством. – Я немного вспылил.

- Немного?! – изобразив желание удушить кого-нибудь скрюченными пальцами, когда он отвернулся, я тут же приняла спокойную позу, когда его взгляд вернулся ко мне. Мы подошли к машине, на которой Йесон сюда примчался. – Я успела подумать обо всем на свете, и не в лучших тонах, пока ты «немного вспылил». Напылил так, что я почти переняла задор Соры. Или, может, ты его думал перенять, разозлившись на мои вопросы? Для тебя-то развод дело знакомое, ты стресс уже не испытаешь.

- Нет, девочка моя, развода ты от меня не дождешься. – Йесон открыл мне дверцу и подождал, когда я усядусь на пассажирское, расправив подол. – Если ты захочешь от меня избавиться, тебе придется в меня снова пострелять, только уже без бронежилета, потому что добровольно, увы, я отпустить не в силах.

- Да нет же, я нашла способ, - улыбнулась я. – Стоит спросить о твоем прошлом, и ты убегаешь сам.

- Больше не убегу, обещаю. – он обошел спереди капот и сел за руль, мягко заведя мотор. – Спрашивай, что хочешь, я отвечу. Если ты хочешь знать что-то, то я скажу.

- Нет, - не то вредничая, не то утеряв любопытство в действительности, отвлеченно взмахнула я ресницами. – Как сказал Конфуций: глупо искать черную кошку в темной комнате, особенно когда её там нет.

- Ты права, - кивнул Йесон, коварно ухмыльнувшись. – Но, как говорят знающие люди: ещё глупее искать в темной комнате черную гадюку. Особенно когда она там есть.

Несмотря на всё услышанное от Джиёна, на всё понятое о былом, на доказательства странно выражающейся доброты Йесона, по его лицу прочлось, что скелеты в шкафу имеются и всегда иметься будут. И меня это устроило. Без желания отомстить и завести собственные тайны, без интриг и кривляний душой, я приняла этого мужчину таким, со всем, что он не хотел мне говорить, ведь я знала, что если он для чего-то и недоговаривает или обманывает, то он делает это ради моего блага. Ради нашего блага, нашей семьи и нашей любви.

Мы отъехали не очень далеко, когда Йесон поморщился и схватился за затылок. Я сразу узнала признаки его подскочившего давления. Своей напряженной работой и недосыпами он доводил себя до гипертонии, и я боялась, что с возрастом она будет усугубляться. Ведь никто не молодеет.