Развод

- А если бы я успел с тобой что-нибудь сделать до этого? – продолжил сокрушаться он, качая головой. – Доверяй после этого женщинам! Нет, я и до этого не доверял, но чтобы так… понимаешь, Йесон мне такой давний друг… более того, он старший друг и большой авторитет для меня. Я бы сам себя на счетчик поставил за такой номер. Черт… опасная ты женщина, ох опасная!

Мне захотелось улыбнуться, но я сдержалась. Джиён не сдерживался, но его улыбка была немного страдальчески-отчаянной. Он замер, упершись в меня взбаламученными темными озерами очей.

- Что? – по коже прошлись мурашки от пристальности, с которой на меня уставились.

- Я силюсь с тобой не флиртовать и не кокетничать, что выходит с трудом, потому что привычка делать это с бабами во мне за столько лет рефлекторная! А сколько я тут пошлостей наговорил жене близкого друга… Мне лет с двенадцати не было стыдно, но ты умудрилась оживить во мне это чудесное чувство. – упрекнул меня мужчина, недовольный подобным положением дел, но не скрывающий восхищения перед тем фактом, что и его кто-то способен поколебать. – Я бы должен немедленно отвезти тебя обратно, но я на ногах уже не стою. Идем, я позвоню Йесону и скажу, где ты… блядь, я ж его сбросил и отключил, да? – Джиён хлопнул по лбу. – Блядь…

- Всё в порядке, ведь «мужчинам нельзя давать стопроцентной уверенности, они должны волноваться, чтобы не утратить инстинкта охотника». Так?

- Все мои слова будут использованы против меня, но я имею право на молчание. Я понял. – он обошел меня заведомо далеко, чтобы не задеть. – Как идиот, на вечерних переговорах я шепнул Йесону, что приглядел в гостинице, где он остановился, шикарную цыпу с роскошным задом и имею намерение при возможности её выдрать. Отрежьте мне кто-нибудь язык!

- Мир потеряет гуру трехчасового кунилингуса, я не могу этого допустить. – перегородив ему дорогу, теперь пришла моя очередь проявлять напор. Тем более, мне его язык действительно нужен был по его прямому назначению. – Так, что с Донуном? Мы не закончили.

- Да какой к псам Донун? Всё с ним прекрасно. Валяется в отключке там, где его и оставили, под надежным присмотром. Йесон попросил инсценировать похищение, чтобы выманить сюда мадам Сон и уладить конфликт этой парочки, собравшейся разводиться, как я понял. Никакого, в коем-то веке, криминала. Самому скучно.

Я открыла рот, с округлившимися глазами услышав правду. А сомневаться в том, что это правда, пока причин не было. Йесон устроил такую заваруху, чтобы помирить этих несносных гордецов? Но меня-то зачем было обманывать и доводить до ярости?! Попросив мысли утихомириться, я постаралась разложить всё по полочкам. Да какая заваруха? О похищении не знает никто, кроме меня и Соры. Это очередной спектакль для избранных. Мы думаем, что вокруг творится беспредел и полгорода под прицелом коварных злодеев, пока Донун где-то спит, а Йесон сгорает от ревности, которую я лишь усугубила. О-о-у.

- И Донун никого не оскорблял? – жалобное блеяние закралось в мою интонацию.

- Ему подсыпали снотворное в первую же рюмку, предложенную за знакомство.

- Твою ж мать… - откинулась я на стену, прикрыв глаза. Какого черта я полезла и когда уже научусь доверять Йесону до конца, а не раздумывая каждый раз над тем, зачем и почему я должна это делать. Кому я сделала хуже своим расследованием? Только себе. Я сползла вниз, сев на корточки.

- Чувствуешь себя дурой? – подколол Джиён.

- Ага. – положила я руки на колени и уткнулась в них лицом.

- Тогда мы на равных. Спасибо тебе, ты обеспечила меня этим ощущением надолго. – ёрничал он.

- Обращайся, я и не такое умею.

- Не-не, дальше я сам. – опустившись рядом, мужчина простецки толкнул меня плечом в плечо. – Не надумала выпить? Или покурить? Мне лично курить захотелось.

- Я не курю. – приподнявшись из укрытия рук, я повернулась к Джиёну. – Как давно вы с Йесоном знакомы?

- Точно не вспомню… больше десяти лет точно. Одиннадцать, может быть, двенадцать. – он достал пачку сигарет из кармана, но вертел её, не решаясь закурить и задымить всё прямо здесь. – Я тогда ещё учился в университете, пока меня не выперли за хулиганство. Я всегда был бэд бой.

- Йесон хулиганил с тобой вместе? – издалека закинула я удочку.

- Кто?! Он? Не смеши, - Джиён достал одну сигарету и убрал пачку в карман. – Хотя он пару раз участвовал в драках, но потому что заступался за кого-нибудь. Инициатором же всех безобразий выступал я. Нет, мы больше сошлись на серьёзных вопросах. Он мечтал построить финансовую империю своим умом, а я незаконно и дурачась. И вот как-то так помогая друг другу, мы оба добились, чего хотели. Хотя я владею не финансовой империей, а подпольным и нелегальным бизнесом всех мастей, но не могу сказать, что устроился хуже.

- И по бабам, наверное, вместе таскались по молодости? – я затаила дыхание, предвкушая главное разоблачение. Сейчас-то мне хотя бы намекнут на количество бессчетных любовниц моего мужа в прошлом.

- Ну… если честно в такого рода походах я с Йесоном никогда не бывал. К тому же, я познакомился с ним, когда он ещё был женат первый раз. – достав зажигалку, Джиён закрутил её в другой руке. – Такая коза эта его бывшая была, терпеть её не мог. Ты мне больше нравишься. Особенно если на самом деле ему не изменяешь.

- Нет, и не собираюсь. Я и о том, что с тобой решила поехать абы куда жалела в пути, но уговаривала себя ради помощи Донуну не останавливаться… - итак, отвратительная и порочная бывшая всё-таки правда? - Если бы знать сразу, что это очередные интриги Йесона! Я не подозревала в нем такой радикальной заботы о ближних своих.

- Его экстремальные способы часто удивляют. – согласился Джиён. Да-да, например, застрелить его, чтобы простить, исчезать, чтобы его полюбили. Любую радость он ставит за стену испытания, заранее желая расплачиваться за заготовленное счастье, а не влезая в долги судьбе. – Он резкий и жестокий человек, но не со своими. Не помню, чтобы он отказал когда-нибудь кому-нибудь в помощи, если его просили.

- Добрый Йесон. – произнесла я почти по слогам, будто уча иностранные слова. Звучит как «черное белое» или «холодное горячее».

- Ха, да уж, добрый! - о чем-то ещё вспомнил Джиён, мотнув головой. Я приготовилась спросить, а почему же нет, но остановилась. Хватит. Сколько ещё я буду лезть туда, куда меня не просят? И ладно бы просто не просили. Йесон дал понять, что ему не приятны такие воспоминания. Если он хочет быть для меня каким-то, то почему я не позволяю исполняться его желанию? Почему я думаю, что есть какой-то другой Йесон помимо того, которого я люблю и знаю? Разве я сама всегда веду себя так, как хочу? Отношения и семейная жизнь это часто терпение, труд и уступки. Опять же, когда мне хочется поорать или повредничать, я часто сдерживаюсь и беру себя в руки. Это не значит, что я скрываю себя настоящую – это говорит о том, что я хочу быть для Йесона лучше, и постепенно такой и становлюсь. Он, уверена, точно так же меняется в течение всей нашей совместной жизни, каким бы ни был до неё.