Начало опричнины

     Незадолго до введения опричнины боярская оппозиция устами Курбского обвинила «державного» царя и его «властелей» в таких бедах, как произвол и беззакония в судах[995]. Речь Грозного к собору явилась непосредственным ответом на обвинения Курбского.

      Отнюдь не расположенные к царю Таубе и Крузе свидетельствуют, что Иван, вверяя думе земщину, просил бояр позаботиться об искоренении несправедливостей и преступлений и водворении в стране порядка[996]. В совершенно тех же выражениях рассказывает об этом Штаден: царь «хотел искоренить неправду правителей и приказных страны» и «устроить так, чтобы новые правители, которых он посадит, судили бы по судебникам без подарков, дач и приносов»[997]. Однако на практике привилегии опричнины и бесправное положение земщины лишь создали почву для новых вопиющих злоупотреблений.

      После того, как «чины» заслушали царскую речь, собору предложено было одобрить указ об опричнине, разработанный в слободе при участии руководителей Боярской думы. Поскольку основные принципы его были одобрены сословиями в дни династического кризиса 3—5 января 1565 г. правительство без труда добилось от собора полного одобрения указа. Представители всех чинов верноподданнически благодарили царя за заботу о государстве. Решение собора поддержали даже те, кто в опричнине видел непосредственную для себя опасность[998].

      Подлинный приговор Земского собора об опричнине не сохранился, однако его содержание подробно передано официальной летописью. Летописное изложение указа пестрит выражениями: царь «приговорил», «приказал», «повелел» «а учинити ему» и т. д.[999]

      Царский указ, утвержденный собором, предусматривал образование в государстве «опришнины», организованной по типу удельного княжества и находившейся в личном владении царя. Опричнина имела «особный двор», войско, финансы и территорию. Опричное управление сохраняло традиционную структуру. Управление уделом осуществляла опричная Боярская дума. В нее входили бояре, окольничие, дворецкие и казначеи, учрежденные в опричнине «особно» в соответствии с указом[1000]. Состав опричной думы на первых порах не отличался многочисленностью: территория опричнины была не слишком велика, а армия нового «удельного» владыки насчитывала не более тысячи дворян. Главным руководителем опричной думы был старейший боярин и выдающийся воевода А. Д. Басманов. Членами думы были высшие дворцовые чины оружничий князь А. И. Вяземский, постельничий В. Ф. Наумов, ясельничий П. В. Зайцев. По мере расширения территории опричнины за счет земских уездов в состав опричной думы вошло много новых лиц.

      В первые же годы опричнины боярин А. Д. Басманов-Плещеев добился пожалования думных чинов двум своим ближайшим родственникам 3. И. Очину-Плещееву и Ф. А. Басманову.

      Очин попал в плен к литовцам во время неудачного сражения под Улой, проигранного по вине воевод. В начале 1566 г. он вернулся из плена и был выдан на поруки опричнине[1001]. Благодаря проискам Басмановых незадачливый воевода не только избежал суда, но и получил боярство. Заметим, что Очин-Плещеев был первым лицом, получившим высший думный чин из опричнины. В осеннем походе 1567 г. боярин 3. И. Очин был вторым воеводой у царя «на посылку», местом ниже Ф. Басманова[1002]. В 1569 г. боярин Очин командовал опричными отрядами, освобождавшими Изборск, затем возглавил передовой полк в Калуге[1003].

     Сын Басманова Федор, несмотря на молодость, быстро достиг в опричнине высших чинов. Он породнился с царской семьей благодаря браку с племянницей царицы Анастасии княгиней В. В. Сицкой[1004]. Вскоре после учреждения опричнины царь пожаловал своему новому фавориту думный чин кравчего. Интересно, что до Басманова этот титул носили обычно выходцы из наиболее знатных удельных и княжеских фамилий[1005]. В походе 1567 г. кравчий Ф. А. Басманов исполнял службу воеводы для посылок при особе царя. Во время выступления опричной армии к литовской границе в 1568 г. он возглавлял опричный передовой полк[1006]. Около того же времени Федор Басманов был назначен первым наместником Старицы[1007]. Весною — летом 1569 г. он командовал опричной армией, собранной в Калуге против татар. Под его начальством находились такие видные опричники, как боярин 3. И. Очин и окольничий В. И. Умной. Помимо опричных отрядов ему были временно подчинены отборные военные силы земщины[1008].

 Многочисленный род Плещеевых, первенствовал в опричном правительстве и армии в первые годы существования опричнины[1009].

Видное положение в опричном правительстве занимали члены знатного боярского рода Колычевых боярин Ф. И. Умной и окольничий В. И. Умной. Следует подчеркнуть, что вначале Колычевы оставались в земщине и только на втором году существования опричнины вошли в ёе состав[1010]. В июле  1566 г. боярин Ф. И. Умной впервые именуется с сугубо опричным титулом «наместника суздальского»[1011]. В следующем году он возглавил «великое» посольство в Литву[1012]. По некоторым сведениям, зимой 1567—1568 г. Ф. И. Умной ведает опричной частью Москвы[1013]. Окольничий В. И. Умной в качестве опричника участвовал в Ливонском походе осенью 1567 г.[1014] Под Изборском в 1569 г. он был вторым воеводой из опричнины, находясь в подчинении у 3. И. Очина[1015]. В той же  роли второго воеводы В. И. Умной был в Калуге с Ф. Басмановым[1016].

     Колычевы входили в состав опричной думы, но по своему влиянию они далеко уступали Плещеевым[1017].

     Вслед за Плещеевыми и Колычевыми в опричнину потянулись Морозовы, Чеботовы, Бутурлины и Воронцовы.

     Боярин Л. А. Морозов-Салтыков на протяжении 15 лет служил при дворе оружничим. При учреждении опричнины он не был принят в государев удел и вследствие этого лишился чина оружничего. Грозный взял Салтыкова в опричнину в 1568—1569 гг. и пожаловал ему чин опричного дворецкого[1018]. Салтыков был один из старейших бояр в опричной думе[1019]. По некоторым данным, во время похода на Новгород в конце 1569 г. он номинально числился командующим опричной армии[1020]. В Новгороде опричный дворецкий руководил изъятием сокровищницы Новгородского Софийского дома[1021]. Опричники Таубе и Крузе называли Салтыкова «ближайшим советником» Грозного[1022].

     Видное положение в опричной думе заняла переяславская знать боярин И. Я. Чеботов, его однородцы боярин И. А. Бутурлин и окольничий Д. А. Бутурлин, а также думный дворянин И. Ф. Воронцов[1023]. Первые упоминания об опричных службах И. Я. Чеботова относятся к октябрю 1569 г.[1024]. И. А. Бутурлин стал опричным боярином никак не позднее весны — лета 1569 г.[1025]. Его младший брат окольничий Д. А. Бутурлин исполнял опричные службы в сентябре 1570 — мае 1571 гг.[1026]. В опричной думе боярин И. А. Бутурлин занимал более высокое положение, нежели родня царя боярин князь В. А. Сицкий. Сицкий безуспешно пытался местничать с Бутурлиным и бил на него челом, «потому меньше ево быть нельзя и суд у них был в отечестве»[1027].

995

Курбский. Сочинения, стр. 395. Поразительную картину коррупции, взяточничества и лихоимства приказной администрации мы находим; в сочинении Г. Штадена. (См. Г. Штаден. Записки, стр. 79—80). Иван, подобно Адашеву, не одобрял злоупотреблений своих приказных и бояр, но его попытки искоренить лихоимство в Приказах и показная строгость к провинившимся не давали результатов. Итальянец Барберини передает, что царь нередко приказывал сечь уличенных во - взятках чиновников и правителей и даже знатнейших из своих бояр, поэтому среди чиновников не было почти ни одного, которого бы ни разу не высекли на его роду. (См. В. Любич-Романович. Сказания иностранцев, стр. 33).

996

G.Hoff.  Указ. соч., стр. 7.

997

Г. Штаден. Записки, стр. 110.

998

G.Hoff. Указ. соч., стр. 7.

999

ПСРЛ, т. XIII, стр. 394—395.

1000

ПСРЛ, т. XIII, стр. 394

1001

См. СГГД, ч. I, стр. 560. Об отпуске 3. И. Очина из Литвы впервые упомянуто было 5 июля 1566 г. во время переговоров с литовцами. (См. Сб. РИО, т. 71, стр. 398—399). Главными поручителями Очина выступили его родственники, опричные дворяне Н. И. Очин, М. Т. Плещеев, А. И. Охотин-Плещеев, И. Н. и О. Н. Павлиновы. Очин должен был подписать поручную грамоту, обязавшись «не отъехать» за границу и в уделы и не «постричися» в монахи. (См. СГГД, 4. I, стр. 560). В случае, если бы Очин «отъехал» из опричнины, постригся или исчез неведомо куда, его поручители (24 дворянина и сына боярских) обязаны были выплатить 4 тысячи рублей и «ответить» за беглеца собственными головами

1002

В 1568 году Очин командовал сторожевым полком в опричной армии, собранной на литовской границе в Вязьме. (См. Разряды, лл. 342—342 об, 345).

1003

Разряды, л. 348 об.

1004

См. Родословная Басмановых. — «Русская старина», 1901, № 11,  стр. 425.

1005

В 40-х — начале 60-х гг. кравчими были князья Ю. В. Глинский, И. Ф. Мстиславский, И. Д. Бельский, П.И. Горенский. (См. ДРВ, т. XX, стр. 30, 31, 36).

1006

Разряды, лл. 340 об, 342—342 об.

1007

В то время Ф. Басманов сообщил Г. Штадену: «этот уезд (Старицкий.— Р. С.) отдан теперь мне». (См. Г. Штаден. Записки, стр. 148).

1008

Разряды, л. 353.

1009

Высокопоставленными опричниками были племянник А. Д. Басманова И. Д. Колодка-Плещеев и И. И. Очин (оба служили передовыми головами в царском полку в 1567 г.), А. И. и Г. Ф. Плещеевы (дворяне «в стану и государя» в 1567 г.). (См. Разряды, л. 340 об; Синбирский сборник, ч. I, М., 1844, стр. 20; см. также В. Б. Кобрин. Состав опричного двора, стр. 58—63). И. Д. Колодка в 1568 г. командовал всеми опричными войсками в Калуге. А. И. Плещеев получил в том же году назначение в Одоев, а затем был послан первым воеводой опричных войск в Вязьму и Мценск (Там же).

1010

По Разрядам, Ф. И. Умной с весны 1565 г. был послан воеводой в земскую крепость Смоленск. В. И. Умной около мая того же года служил из земщины в Коломне, а затем в Торопце. (См. Разряды, лл. 31 320, 321, 326 об.).

1011

См. Сб. РИО, т. 71, стр. 418, 447—497.

1012

См. Сб. РИО, т. 71, стр. 418, 447—497.

1013

А. Шлихтинг. Новое известие, стр. 26.

1014

Разряды, л. 340.

1015

Разряды, л. 348, об.

1016

Разряды, л. 353, об.

1017

Во время осады Изборска - третий воевода Н. И. Очин бил челом на второго воеводу окольничего В. И. Умного и получил на него невмесную грамоту. (См. Разряды, л. 348 об.) Влияние Плещеевых было столь велико, что родовитые бояре Колычевы не могли тягаться даже с младшими из них. Братья Умные участвовали в заседании Боярской дум 27 мая 1570 г. В боярском списке их имена записаны последними. (См. Сб. РИО, т. 71, стр. 666).

1018

В Ливонском походе 1567 г. Салтыков служил воеводой из земщины. (См. Сб. РИО, т. 71, стр. 522, 563).

1019

Салтыков стал окольничим в 1553 г. и боярином в 1561 г. (См. В. Б. Кобрин. Состав опричного двора, стр. 71).

1020

Русский исторический сборник, т. V, М., 1842, стр. 297.

1021

Новгородские летописи, стр. 341.

1022

Послание Таубе и Крузе, стр. 54.

1023

Все названные лица записаны в список Тысячи лучших слуг 1550 г. и в Дворовую тетрадь 1552 г. как переяславские дворяне. (См. ТКТД, стр. 67, 56).

1024

См. В. Б. Кобрин. Состав опричного двора, стр. 70.

1025

В книгах Разрядного приказа сохранилась следующая недатированная запись: «Того же году на Вологде ел государь у богомольца у своего да ели бояре князь Михаил Темрюкович Черкасский, Василий Петрович Яковлев, Иван Андреевич Бутурлин, Василий Андреевич Сицкий»., (См. Разряды, л. 477 об). Во время пребывания в Вологде И. А. Бутурлин и В. А. Сицкий возглавляли опричный суд. Как значилось в одном местническом деле XVI в.: «79 и 80 у царя на Вологде судили бояре Иван Андреевич Бутурлин и князь Василий Андреевич Сицкий, в разрядё 7079 и 7080 то не написано». (См. Русский исторический сборник, т. V, стр. 311). Названный разряд следует отнести, по-видимому, к 1569 г., когда царь ездил в Вологду вместе с Черкасским и прочими опричными боярами. В то время Бутурлин, очевидно, и возглавлял опричный суд. Одна судная грамота, подписанная И. А. Бутурлиным в Вологде, сохранилась до наших дней. Она датирована осенью 1569 г. (См. публикацию В. Д. Назарова.— А. А. Зимин. Опричнина. Приложения, стр. 481).

1026

Разряды, лл. 361 об, 364 об. Д. А. Бутурлин получил чин окольничего ранее марта 1569 г. (См. Сб. РИО, т. 71, стр. 598, 599).

1027

Разряды, л. 477 об.