Страница 20 из 94
В июле 1550 г. кружок Адашева добился принятия нового, более подробного указа о местничестве, подтвердившего предыдущие указы[345].
Много позже Адашев включил отчет о своей первой реформе в текст отредактированной им летописи[346]. Идейное обоснование реформы выдает ее компромиссный характер. При назначении воевод, пишет А. Ф. Адашев, главное — это «разсуждение» их отечества, т. е. их знатности, а затем уж их военные заслуги и таланты[347]. Подобные рассуждения были весьма далеки от радикальных требований Пересветова. Тем не менее, реформа местничества при всей ее непоследовательности несколько ограничивала прерогативы титулованной княжеской знати в пользу нетитулованного боярства и дворян.
Реформаторская деятельность адашевского кружка, критика злоупотреблений боярского правления, возведенная в ранг официальной доктрины, способствовали пробуждению общественной мысли в России. Вслед за Ивашкой Пересветовым на общественную арену выступает другой талантливый публицист поп Ермолай-Еразм, Дворянская публицистика подвергает всестороннему обсуждению вопрос об «оскудении» дворянства и необходимости «землемерия», т. е. перераспределения земель в пользу дворянства[348].
Официальные проекты дворянского «землемерия», составленные в кружке Адашева, получили наиболее полное обоснование в так называемых царских вопросах митрополиту (февраль 1550 г.) В этом документе необходимость землемерия обосновывалась следующими соображениями. В годы боярского правления многие бояре и дворяне обзавелись землями и кормлениями «не по службе», а другие оскудели: «у которых отцов было поместья на сто четвертей, ино за детми ныне втрое, а иной голоден». В вопросах митрополиту царь просил рассмотреть, каковы «вотчины и поместья и кормления» у бояр и дворян, и как они служат, и «приговорить», «недостальных как пожаловати»[349].
Проекты «землемерия» приобрели широкую популярность в среде дворянства. Однако осуществление их натолкнулось на сопротивление аристократической Боярской думы. В противовес идее обеспечения землями «недостальных», бедных дворян (высказана в феврале 1550 г.), дума выдвинула проект наделения землями наиболее знатных и богатых дворян, которые должны были войти в «тысячу лучших слуг» (проект датирован октябрем того же года). В соответствии с этим проектом «лучшие слуги», не владевшие до того землями под Москвой, должны были получить подмосковные поместья от 300 до 600 четвертей пашни на человека, чтобы иметь возможность нести постоянную службу в столице.
Проект «землемерия» был встречен с энтузиазмом в среде высшего дворянства и в Боярской думе. Члены думы готовились обратить себе на пользу готовившуюся реформу и добивались зачисления в «тысячу» своих родственников и приятелей[350]. В силу указа о лучших слугах только члены Боярской думы должны были получить 16 тысяч четвертей пашни в Подмосковье. В целом для осуществления реформы необходимо было не менее 350 тысяч четвертей земли в радиусе 60—70 верст от столицы[351]. Таким фондом земель правительство не располагало. Разрешить возникшее затруднение можно было двумя путями. Во-первых, власти могли частично секуляризировать земли монастырей, имевших громадные вотчины в Подмосковье[352]. Во-вторых, они могли пустить в раздачу государственные и великокняжеские дворцовые земли, находившиеся поблизости от столицы. Авторы приговора намерены были идти по второму пути. Согласно проекту указа, предполагалось «учинить» лучших слуг на землях «в числяках и ординцах (в Верейском уезде. — Р. С.), и в перевесных деревнях и в тетеревничих и в оброчных деревнях от Москвы верст за 60 и 70...» [353].
Но перечисленные в указе государственные земли могли покрыть лишь малую долю необходимого фонда. К тому же, против посягательств на дворцовые земли выступили бояре Захарьины, хозяйничавшие в Большом дворцовом приказе. Попытки Боярской думы запустить руку в казну потерпели неудачу[354].
В период подготовки указа о «тысяче лучших слуг» правительство настойчиво выдвигает вопрос о частичной секуляризации монастырского землевладения. Планы секуляризации получили энергичную поддержку со стороны придворного духовенства в лице благовещенского протопопа Сильвестра и тяготевших к нему монахов-нестяжателей. При участии Сильвестра в конце 1550 г. были разработаны царские вопросы о церковном «строении», представленные на рассмотрение священному (Стоглавому) собору в начале следующего года. Устами царя правительство просило духовенство обсудить, достойно ли монастырям приобретать земли и пользоваться тарханами и льготами[355]. Присутствовавшие на соборе нестяжатели выступили в пользу ограничения земельных богатств монастырей. Наиболее авторитетный в их среде старец Артемий обратился к царю и членам собора с настоятельным советом «села отнимати у манастырей»[356]. Но нестяжатели составляли на соборе ничтожное меньшинство, и их мнение встретило яростную критику со стороны официального руководства церкви. Опираясь на поддержку осифлянского большинства собора, митрополит Макарий отверг все домогательства светских властей.
В правительственных сферах выступление нестяжателей не получило единодушной поддержки. Группировка Захарьиных относилась к Сильвестру и нестяжателям с крайним недоверием. Причиной тому были тесные связи Захарьиных со «старыми» осифлянами (В. Топорков, М. Сукин), злейшими врагами нестяжателей. Но кружок Сильвестра имел могущественных покровителей в лице удельных князей Старицких. Одним из вождей нестяжателей был князь Вассиан Патрикеев, родственник княгини Ефросиньи Хованской-Старицкой[357]. Этим обстоятельством и объяснялись традиционные симпатии Старицких к нестяжателям. Удельная знать, входившая в правительственную коалицию Бельских, пыталась опереться на нестяжателей еще и потому, что не доверяла митрополиту Макарию. Митрополит поддерживал тесную дружбу с князьями Шуйскими и по существу был их ставленником[358]. Он получил сан на другой день после победы Шуйских над Бельскими в 1542 году. Провал правительственной программы на Стоглавом соборе неизбежно должен был ухудшить отношения между светскими властями и главой церкви. Правительство не решилось осуществить прямые санкции против митрополита, но подвергло преследованиям его приверженцев, выступивших на соборе против секуляризации церковных имуществ. По окончании собора оно обвинило в злоупотреблениях и низложило архиепископа Феодосия, главу крупнейшей в стране Новгородско-Псковской епархии и преемника Макария[359]. В период собора власти открыто покровительствовали противникам митрополита из числа нестяжателей. По настоянию Сильвестра известный нестяжатель старец Артемий был назначен игуменом крупнейшего в стране Троицко-Сергиева монастыря[360]. Вскоре же Артемий добился перевода в Троицу Максима Грека, сподвижника Вассиана Патрикеева и идеолога нестяжателей, находившегося в заключении более 20 лет[361].
В период наибольших успехов нестяжателей правительству удалось сломить сопротивление официального руководства церкви и провести закон о церковном землевладении[362]. Приговор был утвержден Боярской думой 11 мая 1551 года. Наиболее существенное значение имели следующие его пункты. Правительство заявляло о своем намерении, во-первых, конфисковать все земли и угодья, розданные Боярской думой епископам и монастырям после смерти Василия III; во-вторых, вернуть старым владельцам дворянам и «христианам» те поместные и черные земли, которые были отняты у них церковью за долги или «насилством». В-третьих, правительство полностью запрещало церкви приобретать новые земли «без доклада», т. е. без специального на то разрешения властей[363].
345
См. Разряды, лл. 179—179 об; П. Н. Милюков. Древнейшая Разрядная книга, стр. 142—143, ПСРЛ, т. XIII, стр. 161, прим. 1.
346
Подробнее об участии Адашева в составлении летописи см. стр. 21—25.
347
«А воевод,—сказано в летописи, — государь прибирает, разсуждая , их отечество, и хто того дородитца, хто может ратной обычай съдержати». (См. ПСРЛ, т. XIII, стр. 267).
348
См. ниже, стр. 121—123.
349
Памятники русского права, вып. IV, стр. 577.
350
Один из инициаторов реформы А. Ф. Адашев был записан в списки тысячи как дворянин I статьи и поэтому должен был получить такое же поместье, как и бояре.
351
ТКТД, стр. 53—54. Здесь и ниже размеры пашни даны в пересчете на три поля. Подробнее см. И. И. Смирно в. Очерки, стр. 407—423; А. А. Зимин. Реформы, стр. 366—371.
352
К середине XVI в. монастыри сосредоточили в своих руках около трети всех частновладельческих земель в центральных уездах страны. Заинтересованное в поддержании военно-служилой системы, правительство с тревогой наблюдало за стремительным ростом монастырского землевладения и сокращением светского вотчинного землевладения.
353
ТКТД, стр. 53.
354
Вместе с тем потерпел неудачу и весь проект реформы. Приговор о тысяче, очевидно, не был утвержден правительством и думой. В его тексте отсутствует точная дата, нет приписки дьяка, помет об отводе земель в полный и неполный оклад, помет о переделах земель. Очевидно, осуществление приговора должно было дать обширную документацию, верстальные списки, ввозные и послушные грамоты, но такая документация отсутствует. «Проект реформы, — пишет А. А. Зимин, — вероятно, остался неосуществленным потому, что у правительства не было необходимого фонда свободных земель под Москвой». (См. А. А. Зимин. Реформы, стр. 371).
355
См. А. А; Зимин. Пересветов, стр. 95.
356
См. А. А; Зимин. Пересветов, стр. 100—101, 155 и др.
357
Старец Вассиан Патрикеев приходился двоюродным племянником кн. В. Ф. Хованскому, от которого вела свой род кн. Е. Хованская-Старицкая. (См. Родословная книга, ч. I, стр. 31).
358
Челобитная А. М. Шуйского Макарию. — ДАИ, т. I, № 27. См. также ПСРЛ, т. XIII, стр. 142; И. И. Смирнов. Очерки, стр. 97 и др. Будучи ставленником Шуйских, митрополит Макарий оказался в довольно затруднительном положении после победы коалиции Бельских. Как глава церкви Макарий играл самую выдающуюся роль во всех церемониях, связанных с коронацией Ивана IV в 1547 г., но несмотря на внешние атрибуты власти, блеск и пышность сана, митрополит не пользовался в тот период безоговорочным авторитетом. Как раз в 1547—1548 гг. М. Грек писал Макарию: «Слышу во вся дни, волнуема бывает священная ти душа от неких недобре противящихся твоим священным поучением». (Максим Грек. Сочинения, т. II, Казань, 1860, стр. 362. Подробнее см. И. И. Смирнов. Очерки, стр. 201).
359
Феодосий был отозван («взят») из Новгорода 21 декабря 1550 г. Он умер в заточении в Иосифо-Волоколамском монастыре спустя Шлет. (См. Новгородские летописи, стр. 80).
360
Царь поручил Сильвестру побеседовать с Артемием и «смотрити в нем всякого нрава и духовныя ползы». Затем по рекомендации Сильвестра вождь нестяжателей был назначен троицким игуменом. (См. Чтения ОИДР, 1847, № 3, отд. II, стр. 19).
361
См. А. А. Зимин. Пересветов, стр. 156 и др.
362
Вскоре после утверждения приговора о вотчинах игумен Артемий сложил сан и удалился на Белоозеро. Власти не противились его отставке, поскольку не нуждались более в услугах нестяжателей
363
ААЭ, т. 1, СПб., 1837, № 227.