#duo

— Врёшь, — мёртвым от злости голосом режу я. — Скажи, — я не свожу глаз с Наташи, — тебе старшие никогда не объясняли, что чужие письма нельзя читать?

— Объясняли, — Наташа хищно кривит алый рот. — А ещё мне рассказывали, что нельзя спать сразу с двумя девушками.

— Так-так, продолжай, — преувеличенно любезно предлагаю я.

— И, между прочим, это ты виноват. Я, может, и не стала бы залезать в твою почту, если бы ты... если б ты не… в общем, ты изменился. Ты меня… не хочешь, — Наташа бросает мне обвинение.

— А я должен всё время хотеть, да? — Прищуриваюсь. — «Зайка» моя, я ведь нормальный человек, а не заводная игрушка.

— Зато раньше ты всегда хотел, — огрызается Наташа. — А две недели назад ты в первый раз сказал мне «нет». А потом вообще, как отрезало. «Давай сходим в кино, давай сходим в кафе», — передразнивает меня «зайка». — Ты случайно не замечал, что мы стали реже встречаться?

— И это тебя убивает, — киваю я. — Так сильно убивает, что ты не придумала ничего лучше, как прикрыться несуществующим рефератом и влезть в мой компьютер. Так?

— Так! Я просто не знала, что мне делать! И я посоветовалась с Олькой, а Олька рассказала мне один проверенный способ, и…

«Да тут целый заговор.»

— Ну, дальше, — поощряю «зайку» я.

— Ну, и Олька предложила мне твой мобильный проверить, но он у тебя под паролём. И вот тогда…

— … Вам с Олей пришло в голову развести меня на доступ к моим файлам.

— Да! — заходится в крике «зайка». — И я оказалась права, потому что у тебя рассказ в черновиках. Этот этюд к Кате, — Наташа презрительно кривит губы. — А ещё тут целая папка твоих писем к ней... Ты спишь со мной, потому что она тебе не даёт, хотя так тебе нравится?

Женская ревность и любопытство — два пагубных порока. И если первое просто отравляет твою жизнь, то второе проникает в твой дом под личиной энтузиазма и желания оказать посильную дружескую «помощь».

— Олька советовала по датам проверить, — ввинчивается в мои уши пронзительный голос «зайки». — И я проверила. Ты писал этой Кате этюд о том, что ты мечтал бы с ней сделать, в тот самый день, когда я была у тебя… Как ты мог? Я… я же живой человек!

У Наташи срывается голос. Я же отлепляюсь от стула, тру ладонями лицо. Не сдержавшись, всё-таки чертыхаюсь и бью кулаком в стену. Наташа невольно вжимает голову в плечи, трусливо мечется взглядом по моему лицу и начинает плакать. Крупная прозрачная капля срывается с кончика её носа и падает на клавиатуру. Наташа шмыгает носом, её лицо некрасиво морщится, взгляд становится жалким, и она ударяется в настоящий рёв. А я мигом теряю весь свой запал. Почему-то ловлю себя на мысли, что женские слёзы изобретены для того, чтобы нами манипулировать. Не верите? Надави на жалость — и посыплется каждый второй. Вот и я опускаюсь на корточки и, поглаживая колени Наташи, начинаю просить:

— Ну перестань. Ну, пожалуйста. У меня с Катей ничего не было, слышишь меня?

— Кто такая Катя?

Очень хочется отвесить Наташе оплеуху, но вместо этого я принимаюсь вытирать её мокрые щёки.

— Катя — это новый автор на моём сайте, — каюсь я.

— Да? Ну и как этот твой сайт называется? — «Зайка» обиженно хлюпает носом.

— «Звёзды самиздата».

— Правда?

— Правда.

— Покажи, — Несчастная Наташа трёт ладонью глаза и доверчиво прижимается к моему плечу.

Придвигаю злосчастный ноутбук, ввожу знакомый веб-адрес:

— Вот, смотри сама.

«Зайка» внимательно изучает страницу, после чего снова хмурится:

— Но здесь написано, что сайт принадлежит Герману.

— Так и есть, — подтверждаю сей неоспоримый факт я. — До 7 июля хозяином сайта для всех будет небезызвестный тебе Дьячков.

— Так ты поэтому его именем подписываешь свои письма к Кате? — Киваю. — А скажи, — Наташа судорожно вытирает нос, — эта Катя тебе очень нравится?

— Так, хватит, — в конце концов, не выдерживаю я. Поднимаюсь и отхожу в сторону.

— Я тебя ей не отдам! — догоняет меня голос Наташи. Оборачиваюсь. Знаете, что интересно? В голосе у Наташи слёзы, а в глазах — откровенная злость. — Я люблю тебя, а ты… Ты…

— Наташ, — устало отзываюсь я, — может, уже хватит? Ну какая любовь?

— А зачем ты общаешься с Катей? Тоже играешь с ней в какую-то игру?

— Оставь эту тему.

— Почему это?

— Потому, что Катя собирается выйти замуж за другого человека.

— И как зовут этого человека?

— Господи, да какая тебе разница?

— А тебе скажу, какая: у тебя в почте есть договор на раздел сервисного центра. И ты очень хочешь, чтобы Кате досталась доля в нём. Ты даже писал этой Кате, что отдашь ей два миллиона! С чего бы такая щедрость, Артём?

Знаете, кто я? Я — дурак, который чуть было не открыл нараспашку душу в то время, когда мне надо было запереть её на засов.

— Всё, хватит. Собирайся.

— Что? — в ужасе выдыхает Наташа.

«Зайка» растерянно открывает рот. Сглатывает, поднимается, после чего с отчаянным видом захлопывает ноутбук и направляется прямиком ко мне. Кладёт руки мне на талию, встаёт на цыпочки, но я, пользуясь разницей в росте, отвожу подбородок в сторону:

— Нет.

— Опять нет? Почему? — яростно шипит Наташа. — Из-за неё всё, да? Из-за этой Кати?

Я молчу, разглядывая серые глаза, так похожие на глаза Аллы. Наташа в свой черёд упрямо прикусывает губы и за каким-то чёртом опускается передо мной на колени.

— С ума сошла? — холодно интересуюсь я.

— Ты её забудешь, — с угрозой произносит «зайка» и со знанием дела проводит ладонями по моим ногам, вниз и вверх. — Я тебе обещаю.

— Ты что задумала?

Вместо ответа Наташа дёргает кнопку на моих джинсах, тянет вниз «язычок» молнии и прижимается щекой к моему бедру.

— Ты их всех забудешь, — обещает она. Прежде чем меня опаляет её дыхание, успеваю сделать шаг назад:

— Прекрати это.

Наташа растерянно поднимается. А я ищу сигареты.

Через пятнадцать минут, которые мы проводим в её злых слезах и моём молчании, сажаю Наташу в такси.

— Артём, мы ещё увидимся?

«Ну, это вряд ли», — думаю я.

— Я тебе сам позвоню.

«Зайка» немедленно всхлипывает. Я вручаю таксисту пятьсот рублей, называю адрес Наташи, после чего, не оглядываясь на отъезжающий автомобиль, иду к своему подъезду. Вызываю лифт, отпираю квартиру и возвращаюсь на кухню. Сажусь за ноутбук и разглядываю свою выпотрошенную почту. Письма — Катины и мои. Глядя на переписку, опороченную детской ревностью и любопытством двух глупых «заек», я думаю о том, что Наташа, как это ни странно, права: я заигрался в прятки, в то время, как в жизни всегда приходится выбирать между тем, что тебе нравится, и тем, что ты сделать должен.

— Прости меня. — Я выделяю то, что так долго хранил — фотографию Кати, письма и мой этюд, и навсегда их стираю. После чего кладу пальцы на клавиатуру.

«Добрый вечер, Катя, — начинаю быстро печатать я. — Сценарий почти готов, так что я отправляю тебе договор на раздел сервисного центра. Внеси в него паспортные данные, свои и Дмитрия Бергера. Один экземпляр договора вместе с копиями ваших паспортов передашь мне с курьером. Как только это произойдёт, я переведу тебе деньги. На этом наше сотрудничество можно считать законченным».

Нажимаю на кнопку «отправить». Моё письмо уходит, а я откидываюсь на спинку стула и жду. Отклик Кати приходит молниеносно:

«Зачем ты так?».

Но мне нечего ей ответить».

II.

«Вот и всё: как я ни старалась, но повозка судьбы привезла меня к точке назначения. За две недели, что были у нас с Германом, я решила: он передумает. Он поймёт и не станет принуждать меня к выполнению условий сделки. Но я ошиблась: передо мной был всё тот же Дьячков — холодный, спокойный, расчётливый, обдумавший всё наперёд.

Рассматривая соглашение, упавшее мне на почту, я чувствую, как внутри меня образуется ком. Усилием воли сглатываю и запрещаю себе плакать. Стараясь успокоиться, расхаживаю по квартире и задаю себе вопрос: что мне теперь делать? Да, волей-неволей, но мне придётся предъявлять договор Бергеру. Но сначала я хочу кое-что проверить. Набираю воздух в лёгкие, давлю вкус непрошенных слёз, беру телефон. Набираю номер, по которому предпочла бы никогда не звонить. Гудок, два, три, четыре. «Возьми трубку», — мысленно приказываю я.