Страница 87 из 91
Из-за отсутствия средств пробный полёт цеппелина пришлось отложить. Нансен поехал в Канаду и Соединённые Штаты читать лекции с целью раздобыть средства на экспедицию. Несколько лекций он прочёл на тему «Арктический транспорт в 2000 году».
В своих воспоминаниях участник первой зимовки в 1929–1930 годах на станции «Бухта Тихая» М. С. Муров пишет:
«В эти дни (декабрь 1929 года. — Н. Б.) из Института по изучению Севера пришло важное сообщение о готовящемся Фритьофом Нансеном полёте на дирижабле „Граф Цеппелин“. Экспедиция, возглавляемая знаменитым норвежцем, намеревалась исследовать никем до сих пор не изученную как следует атмосферу Арктики, посетить Северную Землю, оставшуюся белым пятном на карте, и, наконец, высадить сроком на два года на дрейфующий лёд группу зимовщиков, устроив на льду радиостанцию…
Мы должны были кое в чём помочь участникам полёта. В сообщении, которое мы получили, указывалось, что в успехе экспедиции решающую роль будут играть метеоданные, сообщаемые с Земли Франца-Иосифа.
Для ускорения передачи сводок о погоде создавался специальный код…
А 13 мая пришла печальная весть о смерти человека, жизнь которого для нас была легендой и которого Ромен Роллан назвал „европейским героем нашего времени“. На 69-м году неожиданно оборвалась замечательная жизнь Фритьофа Нансена. Мы все искренне переживали эту утрату».
О. Ю. Шмидт также вспоминал:
«Первая разумная, оправдавшаяся идея о географической структуре Центрального полярного бассейна принадлежит Нансену. Современники его и слушать не хотели. Известно, что этот энергичный мужественный человек тем не менее не поколебался в своих теоретических воззрениях, сумел их претворить в практику на дрейфе „Фрама“. Дрейф „Фрама“ остаётся и до сих пор величайшим событием в истории полярных стран.
Но дрейф „Фрама“, происшедший в 90-х годах, остался одиноким. „Фрам“ прошёл от Новосибирских островов, немного заходя за 85-й градус, через значительную часть Центрального полярного бассейна, но не был у полюса. Нансен предполагал повторить поход в других условиях, а именно чтобы где-нибудь на севере от Аляски судну такого же типа вмёрзнуть в льдину, надеясь, что она пройдёт ближе к полюсу и, дрейфуя 4–5 лет, соберет больше материала, чем „Фрам“.
Из этого ничего не вышло. Он не смог реализовать эту идею, не смог собрать необходимые средства. Лишь в очень маленьком масштабе была по инициативе Амундсена, но без его личного участия сделана попытка совершить дрейф, начавшийся с Берингова пролива. Но судно было небольшое, проникнуть далеко в лёд не могло, и дрейф ограничился зигзагами на достаточно близком расстоянии от материка. Он дал не много нового.
Ввиду неудачи своих попыток заинтересовать руководящие круги европейских стран повторением дрейфа „Фрама“ Нансен в последние годы своей жизни возлагал большие надежды на возможность достижения полюса воздушным путём. Нансен был председателем учёного совета общества „Аэроарктика“. Успехи немцев в дирижаблестроении давали, казалось бы, надежду на то, что дирижабль и есть то орудие, которое может проникнуть в Полярный бассейн. Но всё-таки правильная идея Нансена была с самого начала искажена. Нансен настаивал на том, что дирижабль или иной способ продвижения должен привести к тому, чтобы в районе полюса или где-нибудь в Центральном полярном бассейне высадилась группа учёных и поработала там некоторое время. В этом был центр идеи Нансена, который глубоко понимал нужды науки.
На деле же хотя и были совершены изумительные со спортивной точки зрения полёты через полюс, но это были именно полёты через полюс, которые могли собрать лишь крайне отрывочный, небольшой, недостаточно документированный материал. Таковы полёт Амундсена и Нобиле на „Норвегии“, полёт Берда, сюда же относится второй полёт Нобиле, окончившийся на обратном пути катастрофой, после которой экипаж дирижабля „Италия“ был спасён нашим ледоколом и нашими лётчиками».
Нансен продолжает активно заниматься политикой — в январе 1925 года вместе с Кристианом Миккельсеном он основывает Отечественный союз, главным противником которого декларируется коммунизм. Однако в своей приветственной речи по случаю рождения новой организации Нансен на удивление лояльно высказывается о коммунистах:
«Коммунизм — красивое учение, его суть соответствует идеям раннего христианства, которое стремится установить истинное равенство для всех. <…> Однако оно годится только для небольшого и чрезвычайно примитивного общества. Я знаю, что это такое. Я жил в обществе эскимосов, а они практически живут при коммунизме… Однако общество, находящееся на более высокой ступени развития, не может строиться и развиваться на истинно коммунистическом фундаменте… следует обязательно ввести понятие собственности. Опыт исторического развития доказывает, что первое, с чего должны начинать люди, которые хотят, чтобы их общество развивалось и достигало более высоких ступеней, — это установить ответственность индивида и право собственности…
Коммунистическую программу можно обсуждать так же, как любую другую. Должны существовать свобода слова, и те, кто верит, что коммунизм решит наши проблемы, должны, естественно, получить право агитировать и работать в этом направлении, пока они делают это законными способами. Иное дело, однако, когда какая-то партия хочет навязать обществу своё учение с помощью силы. Этому мы должны противостоять сообща».
Основной целью создания организации была консолидация норвежских правых сил и создание гражданского сопротивления набирающему силу социализму. Впоследствии историками на основании анализа развития Отечественного союза, который просуществовала до 1940 года, он был назван фашистской организацией, однако сейчас это определение считается достаточно спорным по отношению к «Fedrelandslaget».
В 1928 году в Норвегии разразился правительственный кризис, и Нансена в очередной раз попытались сделать премьер-министром, поскольку Отечественный союз очень укрепился.
Нансен положительно отнёсся к этой идее, хотя и подчёркивал в своих официальных речах, что «он — не политик». Однако планы стать во главе государства вновь потерпели фиаско.
Тем не менее он продолжает активно выступать и теперь уже в открытую нападает на коммунизм, последовательно развивая свои основные постулаты «организационной» речи 1925 года: необходимость сохранения частной собственности, предоставление полной свободы слова и явного преимущества частных инициатив перед государственностью. Он даже совершает турне по стране, в котором его сопровождает Сигрун, и клеймит позором советское руководство, с которым ему теперь практически невозможно договориться ни о возвращении армянских беженцев, ни о научном сотрудничестве и которое постепенно закрывает границы страны:
«Если какая-то партия пришла к выводу, что она хочет свергнуть народовластие и присвоить власть себе и своей партии, то такую партию следует признать негативной. Это неплодотворная и разрушительная работа, независимо от того, кто этим занимается — фашисты или коммунисты. Они одинаково хороши. Жажда власти всегда в конечном счёте действует разрушительно».
И ещё Нансен критиковал буржуазную политику вообще и неизменно отрицательно относился к парламентаризму и стортингу в частности.
Многие биографы, описывая последние годы жизни Фритьофа Нансена и его болезнь, ничего не говорят о том, что он до конца своих дней невероятно любил жизнь — и женщин.
В книге «Нансен и его женщины» Карин Берг пишет о последней любви Нансена — американской журналистке и писательнице норвежского происхождения Бренде Уеланд. У романа есть свидетели — тридцать писем, которые хранятся в Историческом обществе Миннесоты в США. Познакомил Бренду и Фритьофа её отец, Андреас Уеланд, который регулярно приезжал на свою историческую родину. В очередной раз он отправился в Норвегию в мае 1928 года и на корабле познакомился с Нансеном, возвращавшимся домой после турне. Они подружились, им было о чём поговорить, потому что Андреас Уеланд был известным адвокатом и сыном крупного норвежского политика. Приехав в Норвегию, Нансен пригласил Уеланда и ещё несколько своих друзей на автомобильную прогулку. Уеланд в ответ пригласил Фритьофа пожить у них дома, когда он в следующий раз приедет в Норвегию.