Страница 3 из 5
Механики мгновенно вскочили на ноги и выстроились перед Крупном: плечом к плечу, руки по швам, с покорно-бессмысленным выражением на лицах.
— Фамилии?
Сделав пометки в своём блокноте, Круин скомандовал:
— Шагом марш! Я займусь вами позже.
Механики отдали честь и чётким строевым шагом пошли в лагерь. Круин проводил их злым взглядом до самого корабля. Только после этого он отправился дальше. Поднимаясь на холм, он не снимал руки с рукоятки пистолета. С вершины холма ему была видна вся долина, в которой расположилась его армада. Безукоризненный звёздный строй. Молчаливо-зловещий лагерь Гульды.
По другую сторону холма простиралась сельская местность. Лесистый склон сбегал к небольшой речке, исчезающей где-то в туманной дали. На противоположном берегу речки чётко вырисовывался большой участок обработанного поля, на краю которого стояли три дома.
— Доброе утро, — неожиданно услышал Круин у себя за спиной. Это было сказано приветливо, на гульдском языке со странной интонацией.
Круин резко обернулся. Рука его потянулась к кобуре пистолета, а лицо приняло суровое начальственное выражение.
Встретившие его чистые зелёные глаза искрились смехом.
— Вы меня помните? Я — Марва Мередит, — сказала она медленно, с видимым трудом. Ветер играл в её золотистых волосах. — Я теперь немного говорю по-гульдски. Всего несколько слов.
— Кто тебя научил? — грубым тоном спросил Круин.
— Фэйн и Парт.
— Они живут у вас?
— Да. Кальма и Хефни — у Билла Глисона. Фэйн и Парт у нас. Отец привёл их к нам. Они живут в комнате для гостей.
— В комнате для гостей?
— Конечно.
Марва уселась на тот же уступ скалы, на котором сидел Круин. Она подобрала под себя свои стройные ноги и упёрлась подбородком в коленки.
— Конечно. В каждом доме есть комната для гостей. Правда?
Круин молчал.
— А у вас дома есть комната для гостей?
— Дома? — как эхо откликнулся Круин.
Он отвёл от Марвы глаза и стал смотреть куда-то вдаль. Он больше не держался за кобуру пистолета. Пальцы его рук дрожали; его руки, как бы не находя себе места; то нервно сжимали одна другую, то расслаблялись.
Глядя на беспокойные конвульсии рук командующего, Мередит ласково и нерешительно спросила:
— У вас есть дом… где-нибудь?
— Нет.
— Мне вас жалко, — сказала Мередит, спрыгивая с камня.
— ТЕБЕ жалко МЕНЯ? — удивлённо проговорил Круин, повернувшись к ней. В его голосе звучали изумление, издёвка и немалая доля злости. — Ты невероятно глупа!
— Почему? — застенчиво спросила Мередит.
— Да потому, — взорвался Круин, — что ни у единого члена моей экспедиции нет своего дома. Каждый человек подбирался с величайшей тщательностью. Все прошли самые тонкие проверки. Общее развитие и технические знания, возраст, здоровье — всё принималось в расчёт. Годились только люди, не связанные никакими семейными либо дружескими узами. Нам не нужны разлагающие мысли о тех, кто остался на родине.
— Я не понимаю некоторых ваших длинных слов. Вы очень быстро говорите, — взмолилась девушка.
Круии повторил всё снова. На этот раз он говорил медленно, намеренно подчёркивая то, что ему казалось наиболее важным.
— Молодые, здоровые, без домашних уз, — процитировала его Мередит. — Это делает их сильными?
— Конечно, — уверенно ответил Круин.
— Люди, специально подобранные для космоса… Но ведь сейчас они не в космосе, а здесь, на твёрдой земле.
— Ну и что из этого?
— Да нет, ничего, — сказала девушка и улыбнулась.
— Ты ребёнок. Когда ты станешь взрослой…
— То поумнеешь, — закончила за него Мередит. — Ты поумнеешь, ты поумнеешь. — Как повзрослеешь, так поумнеешь, тра-ля-ля-ля-ля-ля! — пропела она.
С раздражением закусив губу, Круин поднялся, прошёл мимо Мередит и стал спускаться с холма в направлении лагеря.
— Куда вы идёте?
— Обратно! — рявкнул Круин.
— Вам там нравится? — В голосе Мередит слышалось удивление.
— Тебя это не касается.
— Это я не из любопытства спрашиваю, — извиняющимся тоном сказала Мередит. — Я спросила потому, что…
— Почему «потому что»?
— Потому, что я хотела попросить вас прийти к нам в гости.
— Чушь! Этого никогда не будет! — проревел Круии, продолжая спускаться с холма.
— Отец приглашает вас! Моя мама очень вкусно готовит! — прокричала ему вслед девушка.
— Что с вами происходит? — спросил Джузика Круин, вернувшись в лагерь после разговора на холме.
— Со мной? Ничего.
— Вы лжёте! Уж я-то вас насквозь вижу. Три года вместе — это что-нибудь да значит. Не пытайтесь обманывать меня. Вас что-то тревожит.
— Вы правы. Меня тревожат наши люди, сэр, — признался Джузик.
— В чём дело?
— Они ведут себя беспокойно.
— Беспокойно? От этой болезни я найду лекарство. Что же вызывает их беспокойство?
— Причин много, сэр, — ответил Джузик и замолчал.
— Вы что, онемели? — закричал на него Круин.
— Никак нет, сэр, — возразил Джузик. — Первая причина — бездействие. Постоянное ожидание и ожидание — и это после трёх лет томительного полёта.
— Ещё что?
— Знакомое зрелище людской жизни за границей пепла. Они знают, что с вашего разрешения Фэйн, Парт, Кальма и Хефни вкушают прелести этой жизни. Рассказы разведчиков о том, как туземцы радушно встречали их, кормили, поили какой-то жидкостью, которая вливала в них веселье.
Сегодня мы выслали на дежурство всего тридцать космолётов. Из них вовремя вернулись только шесть. Остальные по возвращении ссылались на самые разные «уважительные» причины. Пилоты рассказали всем о своих встречах с туземцами, показали фотографии и подарки. Один из них сейчас отбывает наказание за то, что привёз несколько бутылок веселящей смеси. Всё это сеет смуту среди экипажей.
— Ещё что?
— Прошу прощения, сэр. Вас видели сегодня на холме. Люди завидовали вам. Признаться, и я не составлял исключения.
— Я командующий, — сказал Круин.
— Так точно, — подтвердил Джузик.
После долгого молчания Круин встал и тоном, не допускающим возражения, объявил о своём решении:
— Начиная с сегодняшнего дня полёты разведчиков отменяются. Никаких передвижений без моего разрешения.
— Но это лишит нас необходимой информации, — осмелился заметить Джузик.
— Я сказал, что полёты отменяются! — закричал на него Круин. — Если я прикажу окрасить корабли в бледно-розовый цвет, они будут окрашены в бледно-розовый цвет. Здесь командую я!
— Как прикажете, сэр.
— Завтра я лично осмотрю весь отряд. Известите об этом командиров.
— Слушаюсь, сэр.
Джузик отдал честь и направился к выходу.
В дверях он столкнулся с Фэйном, Кальмой, Партом и Хефни.
Фэйн:
— Занятия проходят успешно. Но туземцы не проявляют особых способностей к языку, и мы общаемся в основном при помощи жестов. Требуется ещё продолжительное время на то, чтобы они освоили гульдский язык в той степени, в которой это нам требуется. (Круин отметил про себя, что Марва Мередит говорила достаточно бегло по-гульдски и что воспитатели и психологи выглядели намного бодрее и жизнерадостнее, чем во время полёта. Он даст им ещё неделю срока, решил Круин. Не больше!)
Хефни:
— Туземцы высокоцивилизованны в житейском отношении, но весьма примитивны во всём остальном. Так, например, в доме у Мередитов — все удобства, включая даже цветное телевидение. Многие вещи просто недоступны нашему пониманию. Представьте себе: их никто не принуждает работать, и тем не менее они почти всё время отдают работе. Они утверждают, что в работе они находят удовлетворение.
У них много фабрик и заводов, и они не простаивают ни одного дня. Взять для примера город Вильямсвилль, в часе ходьбы от дома Мередитов. Там есть обувная фабрика, и дочь хозяина, Марва, работает там три дня подряд. Она сказала нам, что это доставляет ей удовольствие. Они посылают готовую обувь в соседний город, а оттуда им поставляют кожу. Каждый работает в меру своих способностей. Мы узнали, что в другом близлежащем городе строят воздухоплавательные машины. У них прекрасные посадочные площадки почти в каждом городе.