Страница 2 из 28
Какъ разъ противъ воли государствъ, люди стремились, въ рядѣ случаевъ, къ указаннымъ Лассалемъ цѣлямъ. А государство мѣшало имъ въ этомъ всѣми силами своей мощи.
Опредѣляя государство его цѣлью, исторически и логически вѣрно было бы сказать слѣдующее — "цѣль государства заключается въ томъ, чтобы такимъ соединеніемъ людей дать возможность однимъ людямъ обогащаться на счетъ другихъ и пользоваться ихъ услугами, не давая ничего взамѣнъ, мѣшать этимъ лицамъ осуществлять тѣ цѣли, мѣшать достигать такихъ ступеней существованія, какія возможны для свободныхъ, не знающихъ принудительной власти обществъ. Цѣль государства сводилась къ развращенію лицъ, обладавшихъ принудительной властью, къ тому, чтобы сохранить ее въ рукахъ этихъ лицъ, для чего приходится мѣшать подвластнымъ пріобрѣсти такую сумму просвѣщенія, силы и свободы, которая мыслима въ вольномъ обществѣ, то есть держать подвластныхъ въ невѣжествѣ, рабствѣ и безсиліи. И такъ, цѣль государства отуплять, уродовать и принижать большинство человѣческихъ существъ, развращать и отуплять меньшинство; другими словами — мѣшать проявиться той культурѣ, къ которой способно человѣчество, мѣшать проявиться назначенію послѣдняго; цѣль государства — всѣми силами препятствовать развитію человѣчества въ направленіи къ свободѣ".
Какъ видно, можно сказать нѣчто буквально противоположное словамъ Ф. Лассаля и эти слова будутъ гораздо ближе къ дѣйствительности, чѣмъ слова этого юриста.
Государство, — говорятъ далѣе это — союзъ людей, ставящій своей задачей помѣшать однимъ людямъ, однимъ членамъ даннаго общежитія причинять страданія и мученія другимъ лицамъ. Такое опредѣленіе государство опять таки ошибочно. Развивая только что приведенное положеніе, мы приходимъ къ слѣдующему выводу — "государство, желая помѣшать однимъ людямъ причинить страданія другимъ людямъ, вручило принудительную власть части своихъ членовъ для того, чтобы послѣдніе могли причинять страданія и непріятности тѣмъ людямъ, которые заставили страдать кого либо". Очень ужъ не умно.
Не надо забывать, что государство, это — "самое очевидное, самое циничное и самое полное отрицаніе человѣчности", какъ говорилъ М. А. Бакунинъ и на такомъ фундаментѣ трудно себѣ представить что либо похожее на государство, мѣшающее причинять страданія.
Въ государствѣ сближеніе между людьми происходитъ на почвѣ причиненія страданій и, не говоря уже о томъ, что причиняемыя правителями страданія ужаснѣе тѣхъ страданій, которыя могли бы причинять не облеченные принудительной властью лица, замѣтивъ, что государство вовсе не мѣшаетъ однимъ людямъ причинять страданія себѣ подобнымъ.
Прежде всего, государство не имѣетъ силы для того, чтобы помѣшать однимъ людямъ мучить другихъ людей: оно только мститъ мученіями нѣкоторымъ изъ такихъ мучителей.
Оно даетъ, далѣе, плохой примѣръ, само обучая однихъ людей мучить другихъ. Обрушивая свою месть на головы разныхъ лицъ, преступившихъ законы государства, послѣднее заставляетъ нанятыхъ имъ чиновниковъ или палачей мучить" этихъ преступниковъ. Оно не только покровительствуетъ этимъ новымъ мучителямъ, но и создаетъ, подстрекаетъ людей дѣлаться палачами, судьями, тюремщиками и тому подобными истязателями.
Государство не только мучитъ неповинующихся ему людей, но, забирая, напримѣръ, своихъ подданныхъ въ солдаты и посылая ихъ на смерть и раны, причиняетъ мученія какъ разъ законопослушнымъ гражданамъ.
… Нечего и упоминать, что государство мучитъ людей, защищая такихъ эксплуататоровъ-мучителей, какъ рабовладѣльцы, крѣпостники, предприниматели, защищая власть правителей.
Очень несерьезно также указаніе на то, что государство является такимъ союзомъ людей, который способствуетъ ихъ моральному сближенію и такому же сближенію разныхъ группъ населенія. Наблюденія не подтверждаютъ правильности только что сказаннаго: достаточно вспомнить о политической или классовой борьбѣ-враждѣ, такъ раздѣляющей населеніе государствъ, о присущемъ этимъ общежитіямъ антагонизмѣ.
Намъ говорятъ, далѣе, что государство имѣетъ своею цѣлью организовать взаимопомощь, добиться лучшихъ взаимоотношеній между людьми.
Лицемѣріе такого опредѣленія черезъ чуръ уже ясно. Достаточно припомнить, какъ государство установляло отношенія рабовъ и рабовладѣльцевъ, крѣпостныхъ и помѣщиковъ, предпринимателей и рабочихъ, правителей и подвластныхъ и т. д. Тутъ были не отношенія взаимопомощи, а отношенія паразитизма съ одной стороны и жертвы съ другой. Государство всегда мѣшало проявленію взаимопомощи, всегда мѣшало людямъ хорошо устроиться.
Никогда и нигдѣ государство не ставило своей цѣлью охрану слабыхъ отъ сильныхъ. Его дивизомъ всегда былъ нелѣпый совѣтъ — "слабаго обижай, падающаго толкни.
Если ему и приходилось иногда защищать слабаго отъ нападенія сильнаго (очень рѣдко), то только для того, чтобы не потерять объекта угнетенія и эксплуатаціи, (чтобы не лишиться людей, которыхъ оно могло бы эксплуатировать и угнетать), другими словами только для того, чтобы поддержать свое могущество, но отнюдь не потому, что защита слабыхъ была цѣлью государства.
Всѣ опредѣленія государства, которыя приписываются этому учрежденію, благородныя задачи, сводятся, въ сущности, къ болѣе или менѣе вульгарной (пошлой) апологетикѣ (восхваленію) и не имѣютъ научной цѣнности.
Во всѣхъ этихъ опредѣленіяхъ предполагается доказаннымъ не могущее быть доказаннымъ, глубоко невѣрное положеніе, по которому общество безъ принудительной власти нѣкоторыхъ своихъ членовъ безсильно противодѣйствовать несправедливости и безсильно помочь людямъ хорошо устроиться. Истина заключается въ совершенно противоположномъ утвержденіи. Можно привести безчисленное множество доказательствъ, что общество съ принудительной властью, какъ разъ и занималось поддержаніемъ несправедливости и мѣшало людямъ хорошо устроиться.
То одно, то другое преимущество общежитія, а то и нѣсколько такихъ преимуществъ, приписывались въ этихъ опредѣленіяхъ общежитію, въ которомъ имѣется принудительная власть, другими словами государству, то есть, какъ разъ такому общежитію, которое умалило или растеряло многія изъ преимуществъ, присущихъ не знающему принудительной власти обществу.
И только потому, что творческія силы общества не могли быть всецѣло уничтожены государствомъ, возможно было приписывать ему благотворное вліяніе на людей.
Одними изъ важнѣйшихъ факторовъ (дѣятелей) прогресса является взаимопомощь и самодѣятельность людей, а государство, мѣшая самодѣятельности своихъ подданныхъ, всегда и вездѣ мѣшало развитію въ ихъ средѣ взаимопомощи.
"Поглощеніе государствомъ всѣхъ современныхъ функцій по необходимости благопріятствовало необузданному, узко понимаемому индивидуализму. По мѣрѣ того, какъ обязанности къ государству возрастали численно, граждане явно освобождались отъ своихъ обязанностей по отношенію другъ къ другу…. Въ то время, какъ въ дикихъ странахъ, у готентотовъ, считалось бы неприличнымъ приняться за пищу, не сдѣлавъ троекратнаго, громогласнаго предложенія другимъ принять участіе въ трапезѣ, у насъ едва ли найдется охотникъ подѣлиться пищей съ кѣмъ бы то ни было; все, къ чему въ настоящее время обязанъ почтенный гражданинъ, это — заплатить налогъ для бѣдныхъ и затѣмъ предоставить имъ умирать голодной смертью". (П. А. Кропоткинъ).
И такъ, государство убивало и взаимопомощь и самодѣятельность. Дѣло доходило иной разъ до того, что, — какъ писалъ Токвиль о французахъ 18-го вѣка, — "никто не считаетъ себя способнымъ привести къ благополучному концу серьезное дѣло, если въ него не вмѣшается государство".
Современнымъ государствомъ предшествовало въ нѣкоторыхъ мѣстностяхъ автономное устройство городовъ и областей, а еще раньше, на зарѣ исторіи мы встрѣчаемся съ разными формами родоваго быта и человѣчество знало общинно эволюціонную стадію развитія.
Но каковы бы ни были формы общежитія, разъ только въ него врывалась принудительная власть, оно превращалось въ государство, хотя бы это государство было совсѣмъ иного типа, чѣмъ современныя государства.