Кровь фюрера

Просматривая шкафы и комод в спальне, Фолькманн чувствовал запах духов Эрики. Одежда и белье были аккуратно разложены по ящикам, а под трусиками и чулками Фолькманн обнаружил связку старых писем с парагвайскими штампами. Все письма были на испанском, кроме нескольких поздравительных открыток на немецком, и все они были подписаны Руди Эрнандесом. Положив письма на место, он проверил другие ящики и обнаружил еще одну пачку писем, скорее всего от ее бывшего парня, так как они были с почтовым штампом Дармштадта. Письмам было уже больше года.

Проведя рукой под матрасом, он обнаружил два старых ежедневника, но большинство страниц были исписаны неразборчивым почерком, было много списков покупок и напоминаний о встречах с подружками. Имена Карен Хольфельт и Гриз не упоминались, но страницы с адресами в конце обоих ежедневников были вырваны. На верхней полке зеркального шкафа лежали два тонких альбома с фотографиями. В одном из них были в основном детские фотографии, в том числе фотографии Эрики с матерью и сестрой, сделанные в Аргентине. Некоторые снимки были сделаны на пляже, а другие на территории роскошной виллы, белые стены которой были увиты цветущей бугенвиллеей. На нескольких фотографиях на девушке было бикини, и ее длинные ноги и пышная грудь были выставлены на всеобщее обозрение.

В конце альбома он увидел черно-белую фотографию нескольких мужчин и женщин, стоявших вокруг бассейна с напитками в руках. Одна из женщин, блондинка, была матерью Эрики. Снято было немного не в фокусе, и лица получились слегка размытыми, но мужчины были скорее европейцами, чем латиноамериканцами. Во втором альбоме в основном были фотографии Эрики в подростковом возрасте и в студенческие годы — с друзьями в Гейдельберге. Там же было несколько фотографий с Руди Эрнандесом, одну из которых Фолькманн видел в квартире Эрнандеса.

Фолькманн положил альбомы обратно на полку. Было там еще несколько шкатулок со старинными драгоценностями и бижутерией, а также стопка старых кассет — на дне шкафа. Он внимательно все просмотрел.

Он обыскал всю одежду, порылся в карманах, но ничего интересного не нашел. Аккуратно разложив все по своим местам, он пошел в ванную, но обнаружил там только духи, косметику, да еще таблетки и гомеопатические препараты в пластиковых баночках.

Вернувшись в кухню, он вымыл чашку из-под кофе и повесил ее на крючок над мойкой. Пройдя в гостиную, но сел на кушетку и задумался. Так как встреча с Борхардтом ничего не дала, у него не было другого выхода, кроме как опять связаться с Любшем. Посидев пять минут, он встал, взял телефонный справочник и разыскал нужное имя и адрес в Майнце.

Записав адрес, он подошел к книжной полке и взял атлас Рейнского пфальцграфства. Он нашел карту Майнца и улицу неподалеку от собора, где у Карен Гриз был магазин.

СТОКГОЛЬМ, ШВЕЦИЯ. 12 ДЕКАБРЯ, 19:30

Ресторан находился в десяти километрах от Стокгольма, на северном побережье, неподалеку от Зальцйобадена — уютное местечко с каминами и сосновыми столиками. Там было всего человек пять-шесть посетителей, и со свойственным скандинавам уважением к личному пространству они полностью игнорировали Шеффера и его спутника.

Еда была изумительной. Шеффер прожевал кусочек восхитительной жареной салаки и запил ее глотком ледяного пива. Вот только компания была неподходящей.

Турок почти ничего не говорил. Это был высокий и худой мужчина с темно-карими глазами, вид у него был несчастный. Ему было уже под тридцать. Черные волосы рано начали редеть, и он зачесывал их назад. Да и костюм у него был дешевый и плохо сидел. Красивое лицо постоянно искажала кривая улыбка. Турок говорил на немецком. На тыльной стороне его кистей Шеффер заметил розоватые шрамы.

— Насколько я понимаю, вам понравился обед. — Шеффер смотрел на него через стол.

Выпив минеральной воды, Кефир Озалид тихо сказал:

— Да, спасибо.

Это прозвучало вежливо, даже отстраненно. Словно Шеффер ему не нравился. Турок раздражал Шеффера с самого начала встречи. «Если бы не великолепный smorgasbord[27], — подумал Шеффер, — вечер был бы чудовищно скучным».

Через час после съеденного в молчании обеда — турок пил только минеральную воду — официант принес им плащи. Шеффер и его спутник вышли на заснеженную улицу.

Деревянный тротуар был проложен вдоль замерзающей гавани, маленькой и пустынной. Он понимал, почему турок выбрал это место. Должно быть, летом это было что-то вроде курорта. Шеффер никогда еще не был в этом месте. Зимой здесь было пустынно и, пожалуй, страшновато — городок у гавани, скованной льдом… На дороге, когда он ехал из Стокгольма, практически не было машин. Если бы за ними увязался хвост, они бы это тут же обнаружили.

Молодой человек поднял воротник своего потрепанного пальто и натянул шерстяные перчатки, а потом подал знак Шефферу следовать за ним по набережной. Они шли по пустому тротуару несколько минут. Турок молчал, при выдохе в холодном балтийском воздухе образовывались облачка пара. После тепла камина в ресторане Шеффер стучал зубами от ледяного холода улицы этой ясной декабрьской ночью. На юге в темноте мерцали огни — там раскинулся Стокгольм.

Турок остановился под фонарем и стал смотреть на ровную поверхность моря. Шеффер видел его смуглое красивое лицо, абсолютно ничего не выражавшее. Пора было поговорить.

— В плане были какие-то изменения? — наконец спросил Озалид.

— Нет.

Турок достал из кармана мятую пачку сигарет и прикурил, а Шеффер замялся. Парень выдохнул кольцо едкого дыма и продолжал мрачно смотреть на замерзающие балтийские воды.

— А вы, у вас не осталось сомнений? — спросил Шеффер.

Турок покачал головой.

— Нет. — Его ответ прозвучал уверенно. — Ваши люди выполнят свои обязательства?

— Конечно, — ответил Шеффер. — Что касается финансовых договоренностей… я уполномочен перевести деньги на счет, как только вы выполните свою часть работы.

Турок отвернулся все с тем же мрачным видом, будто деньги ничего для него не значили. Он стоял и смотрел на холодное темное море, а Шеффер вытащил из кармана конверт и протянул его парню.

— Здесь вся необходимая информация. Запомните ее, а потом уничтожьте бумаги. Билет на самолет оформлен на имя, которое значится в вашем поддельном паспорте. Особенно позаботьтесь о соответствии фотографии в паспорте. Вы должны выглядеть так же, как и на фотографии, которую мы сделали. Кроме того, ваша одежда должна соответствовать «легенде». Я составил список, деньги в конверте должны покрыть ваши расходы.

— Изменений в «легенде» нет?

Шеффер покачал головой.

— Нет. Вы бизнесмен и заключаете сделку с берлинской компанией, производящей электронику. Если с иммиграционными службами возникнут проблемы, то для подтверждения «легенды» можно будет предоставить номер телефона компании, который вы найдете в конверте. — Шеффер помолчал. — Вы знаете, что делать. Но я думаю, вам сначала следует осмотреться. Лодку мы оставим у озера, как и договаривались. Пользуйтесь общественным транспортом, а не такси. Так меньше шансов, что вас запомнят. У вас есть еще какие-нибудь вопросы?

Турок покачал головой, и Шеффер сказал:

— Если вам что-нибудь будет не ясно, вы можете связаться со мной в любое время, используя обычные меры предосторожности.

Турок положил конверт в карман.

— Когда окажетесь в безопасном месте, наши люди помогут вам перебраться в Швейцарию, — добавил Шеффер, — после чего вы будете предоставлены самому себе.

Турок улыбнулся, но не по-доброму, все с тем же выражением отвращения на лице.

— Это в том случае, если я выживу.

— Я уверен, что так и будет. — Шеффер улыбнулся.

— Allaha ismarladik[28].

Шеффер в ответ машинально произнес стандартные слова, и турок, резко повернувшись, пошел по заснеженной улице.

Турок вошел в дряхлый многоэтажный дом неподалеку от района Зёдертелье в Стокгольме.