Кровь фюрера

Петерс мило улыбнулся.

— Ты не против, если я угощу эту милую леди обедом, Джо? А потом отвезу ее к тебе домой. Сегодня многие уходят с работы раньше — предпраздничный день. Я оставлю у Фергюсона на столе записку по поводу нашей встречи, напишу, что нам обязательно нужно поговорить.

Через пять минут Фолькманн ушел.

Он ехал в аэропорт и чувствовал, что желудок сжимается от напряжения в стальной шар.

Глава 48

СТРАСБУРГ. 23 ДЕКАБРЯ, 15:02

Когда Петерс подъехал к зданию на Кай-Эрнест, пошел снег.

Он припарковал машину во дворе, и они с девушкой поднялись в квартиру Фолькманна. Во время обеда в Пти Франс вид у девушки был подавленный, и Петерс догадался, что ее что-то беспокоит, но не стал пытаться ее разговорить.

Когда они зашли в квартиру Фолькманна, Петерс заметил, что девушка чувствует себя как дома, что в комнатах убрано, а некоторые вещи со времени его последнего визита стоят на других местах. Он начал догадываться, что между Фолькманном и девушкой существуют какие-то отношения.

Девушка стала готовить кофе, а Петерс пошел в туалет и, выйдя оттуда, заглянул в спальню Фолькманна. Кровать была застелена, но в комнате ощущался легкий запах ее духов. Шкаф был открыт, там висели ее вещи, а на тумбочке возле кровати лежала косметичка.

Он вышел в коридор и открыл дверь в гостиную. Кровать была застелена, но здесь не пахло ничем посторонним, и хотя в комнате было убрано, было видно, что ею не пользовались.

Он вернулся в холл в тот самый момент, когда девушка вышла из кухни.

— Вам кофе с сахаром, с молоком?

— И с тем и с другим. Две ложечки сахара, пожалуйста. — Петерс улыбнулся и прошел в гостиную.

Она снова отправилась в кухню, а Петерс прикурил сигарету и подошел к окну. За окном кружились снежинки. Петерс стоял, держа сигарету в руке, и обдумывал ситуацию. Конечно, то, что между Фолькманном и девушкой роман, его не касалось. Он слишком давно на этой работе, чтобы продолжать верить в то, что человеческую натуру можно подавить, даже в случае Фолькманна и девушки — они были слишком разными людьми. Фергюсону это, конечно, не понравилось бы, он счел бы это нарушением профессиональной этики, но даже самое высокое начальство знало, что такое случается, в особенности если распутываешь дело, к которому имеет отношение молодая, привлекательная и умная особа.

Но в случае с Фолькманном это казалось странным. Петерс его хорошо знал, такое поведение было не в его стиле. Он всегда шел прямым путем к цели, и романы с подопечными не были его слабостью. Самым странным было то, что у него роман с немкой, особенно учитывая запись в ее личном деле.

Петерс отошел от окна и щелкнул телевизионным пультом. Девушка вошла в комнату с двумя чашками горячего кофе. Петерс взял свою чашку и сел, стряхнув пепел, упавший на его белую рубашку.

Когда он наклонился вперед, чтобы отхлебнуть кофе, то увидел, как девушка смотрит на его талию, и удивленно опустил взгляд. К ремню его брюк была пристегнута кобура с «береттой». Подняв голову, он увидел, что девушка уже отвела взгляд. Не говоря ни слова, Петерс встал, снял кобуру с пояса и, положив ее на пальто, снова сел за стол.

«Мерседес» проехал вверх-вниз по Кай-Эрнест четыре раза, а потом остановился около многоэтажного дома. В стекла машины бил снег, работали дворники.

Пассажир еще раз проверил адрес, а потом кивнул водителю и, подняв воротник плаща, вышел в метель.

Он скрылся во дворе, а водитель осматривал улицу, барабаня пальцами по рулю. Мотор продолжал работать. Движение на улицах было не очень оживленным, и в сгущающихся сумерках лишь время от времени вспыхивал свет фар, к тому же в плохую погоду люди вообще меньше замечают происходящее вокруг, так как концентрируются на дороге.

Через три минуты пассажир вернулся и сел в машину. Его волосы и плащ были запорошены снегом. Водитель включил в машине обогреватель, и пассажир отер ладонью влажное лицо.

— Это та квартира, — сказал пассажир по-немецки. — Имя Фолькманна указано на табличке у дверного звонка. Окна выходят на ту сторону. Внутри двое. Мужчина и женщина.

Водитель посмотрел на часы.

— Хорошо. Проедемся еще раз вокруг здания и вернемся.

«Мерседес» выехал на дорогу, и пассажир вытащил из-под сиденья два пистолета с глушителями.

ГЕНУЯ. 15:15

Франко Скали стоял у входа на склад, когда подъехала полицейская машина без опознавательных знаков и из нее вышли детективы. Их пальто были распахнуты, были видны пистолеты в кобуре.

Когда с заднего сиденья выбрался еще какой-то тип, Франко услышал, как тот что-то сказал одному из детективов по-английски. Франко был доволен тем, что позвонил. Вся эта история до добра не доведет. Он это чувствовал.

У него кружилась голова. После звонка он не мог нормально спать, так как его разъедал страх. Он был в стрессовом состоянии, невротическая боль пронизывала грудь, и Франко вообще удивлялся, как ему удается стоять, — у него подгибались ноги.

Утром, в восемь часов, ему позвонил коп и сказал, что Скали необходимо явиться на склад, предъявить документы на контейнер и ответить на несколько вопросов. Франко попытался сделать вид, что все это пустяки. «Конечно, без проблем». Но эти типчики чувствуют, когда ты напуган. Они это буквально нюхом чуют, и Франко подозревал, что они уловили напряжение в его голосе.

Сначала у него сняли отпечатки пальцев в кабинете наверху и отослали копа с отпечатками в полицейское управление. По поводу этого он не волновался — когда он доставал коробку из тайника, на нем были перчатки. Копы задали ему пару вопросов насчет контейнера, и когда один из них спросил, не хочет ли он что-нибудь рассказать, Франко пожал плечами и ответил: «Нет, конечно».

Они никак не могли пришить ему дело. Краски в его шкафчике теперь не было — Альдо об этом позаботился. Старый дружище Альдо… Теперь Франко его должник.

Кроме того, люди, с которыми он связался, обещали помочь. Как именно, Франко понятия не имел. Но лучше, чтобы это, мать его, произошло поскорее. Он тянул время, вот и все. Он пытался все обдумать, найти хоть какой-то просвет в окружавшей его тьме, наполнявшей его до краев усталостью. Когда копы закончили допрос, Франко спросил, можно ли ему идти.

— Не торопитесь, — сказал коп. — Тут еще кое-кто хочет задать вам пару вопросов.

— Кто? Какие вопросы? — недоумевал Франко.

— Просто подождите. Много времени это не займет, — успокоил его коп.

Франко вышел на набережную перед складом, чтобы покурить, и попытался съесть небольшую пиццу, которую принес ему один из сотрудников. Он насильно запихивал в себя кусок за куском — у него не было аппетита, но Франко старался делать вид, что все нормально. Сейчас, после семи часов дикого напряжения, ему это удавалось с трудом. Медленно сгущались сумерки, а каждый час казался месяцем. Желудок у него словно был наполнен едкой кислотой, и Франко чувствовал, что вот-вот потеряет сознание от тошноты. Когда он пожаловался копам на плохое самочувствие, карабинеры его заявление проигнорировали.

Вскоре подъехала машина, и из нее вышли детективы. Тут Франко начал потеть.

Он заставил себя улыбнуться, когда детектив-итальянец с кустистыми усами представился сам — Орсати, а потом назвал остальных:

— Сеньор Фолькманн, познакомьтесь: Франко Скали.

Франко крепко пожал Фолькманну руку, чтобы тот не почувствовал, что он дрожит. Все собравшиеся вокруг мужчины смотрели на него, словно ястребы на добычу.

— Чао, — сказал Франко.

— Давайте начнем с контейнера, — предложил детектив.

Франко заставил себя улыбнуться.

— Да, конечно.

Детектив повел всех к контейнеру.

15:35

«Фиат» с Бэком и Кляйнсом въехал в доки и остановился в ста метрах от склада. Хотя на набережной было несколько полицейских машин, их никто не остановил.