Страница 12 из 17
Неудивительно, что известие о векамине, обладавшем поразительным действием, молниеносно распространилось среди будущих военных врачей. Испытывавшие стресс из-за больших учебных нагрузок, они ожидали чуда от этого средства, которое якобы повышало работоспособность, и принимали его все в больших дозах. Они были предшественниками сегодняшних студентов университетов по всему миру, которые употребляют стимуляторы вроде риталина и дериватов амфетамина. Когда Ранке узнал об этом спровоцированном им развитии событий, а еще о том, что в Мюнхенском университете отвели специальное помещение, где приходили в себя так называемые «первитиновые трупы» – студенты, переборщившие с дозой, он осознал, какую опасность представляет собой это средство. Ему стало известно, что у курсантов его МАА уже вошло в привычку принимать перед экзаменами большие дозы стимулятора. При этом нередко результаты «превосходили» ожидания. Один озабоченный таким положением дел коллега Ранке писал: «Порой на экзамене становилось очевидно, что нормальный человек просто не способен нести столь несусветный вздор»[90].
Ранке отменил запланированные на 1939 год дальнейшие эксперименты и написал начальнику академии письмо, в котором предупреждал его об опасности развития зависимости и настаивал на полном запрете первитина в стенах академии[91]. Однако духи, которых он вызвал, не оставили в покое ни Ранке, ни вместе с ним и вермахт: метамфетамин распространялся, словно лесной пожар, и в скором времени никакие казарменные ворота уже больше не могли сдерживать его напор.
Мирное время подходило к концу. Военные врачи готовились к предстоявшему вторжению в Польшу и скупали в аптеках все запасы первитина, который – пока еще – в вермахт официально не поставлялся. Ранке оставалось лишь бессильно наблюдать за этим. Менее чем за неделю до начала войны он писал начальнику штаба Санитарной инспекции сухопутных войск: «Разумеется, это обоюдоострый меч – дать в руки армии лечебное средство, использование которого не ограничено случаями крайней необходимости»[92]. Но это предостережение оказалось запоздалым. Начался неконтролируемый великий эксперимент. Щедро снабженные стимулятором и не получившие никаких указаний относительно его дозировки солдаты вермахта напали на своих ничего не подозревавших, трезвых восточных соседей.
Роботы
Я служу командиром санитарного взвода и часто переутомляюсь. Ваши пилюли оказывают на меня и персонал поезда удивительное воздействие. – Трудности представляются не столь непреодолимыми. – Приняв пилюлю, я ощущаю прилив сил[93].
Донесения сотрудников военно-санитарной службы, связанные с употреблением метамфетамина во время агрессии против Польши, которая началась 1 сентября 1939 года и привела к началу Второй мировой войны, занимают во фрайбургском Военном архиве целую папку. Это набор разрозненных, разнородных сообщений, не претендующий на полноту или репрезентативность. Однако эти вопросы уже не относились к компетенции Ранке, который к началу войны был назначен консультантом-физиологом Санитарной инспекции сухопутных войск. Какие-либо системные исследования не проводились, поскольку стимулятор использовался не планомерно, а по усмотрению командиров, офицеров санитарной службы или отдельных солдат.
Так, например, из 3-й танковой дивизии, которая форсировала Вислу в районе Грауденца, откуда двинулась в сторону Восточной Пруссии, а затем повернула на Брест-Литовск, сообщалось: «Зачастую отмечаются эйфория, обострение внимания, заметное повышение работоспособности, прилив сил, ярко выраженное возбуждающее действие. Солдаты, не чувствуя усталости, работают целый день напролет. Уровень депрессии снижается, возвращается нормальное настроение»[94].
Война – как работа на износ. Судя по всему, наркотики отвлекали танкистов от мыслей о том, чего они, собственно, ищут в чужой стране, и помогали им выполнять свою работу, пусть эта работа и заключалась в убийстве людей: «Все свежи и бодры, дисциплина безукоризненна. Легкая эйфория, жажда деятельности. Душевный подъем, сильное возбуждение. Никаких несчастных случаев. После приема 4 таблеток двоение и цветовые вспышки в глазах»[95]. Легкие, приятные галлюцинации сопровождали упивавшихся победой солдат, вторгшихся, вопреки международному праву, в соседнее государство, что впоследствии способствовало многочисленным преступлениям на территории Польши. «Чувство голода притупляется. Особенно отрадно трудовое рвение. Данный эффект настолько очевиден, что это просто не может быть иллюзией».
Один подполковник сообщал о своем личном опыте употребления стимулятора: «Никаких неприятных последствий – ни головной боли, ни шума в ушах. Состояние бодрое, голова ясная». Пребывая в приподнятом настроении, он три дня и три ночи вел переговоры с русскими в Брест-Литовске о разделе захваченной страны. Когда на обратном пути его эскорт натолкнулся на вооруженных польских солдат, он находился «в отличной форме»[96]. О том, сколько людей лишились при этом жизни, он не написал.
Многим казалось, что наркотик является идеальным средством для солдата на поле боя. Он устранял все препятствия, теперь было легче сражаться, совершать ночные марш-броски – перед которыми «все водители принимают таблетки в целях обострения внимания», – буксировать вышедшие из строя танки, стрелять и осуществлять другие «автоматизированные манипуляции»[97].
При проведении военной кампании, которая стоила жизни 100 000 польских солдат и – до конца года – 60 000 гражданских лиц, стимулятор помогал солдатам вермахта действовать «без каких-либо проявлений усталости до тех пор, пока поставленная задача не оказывается выполненной». Чудодейственное средство придавало им дополнительную энергию, что облегчало их действия. Офицер санитарной службы IX армейского корпуса с восторгом писал: «Я убежден, что при больших нагрузках те солдаты, которые принимают первитин, получают явное преимущество над теми, кто его не принимает. Военные врачи уже заказывают это средство в T.S.A. (Войсковая служба обеспечения санитарным имуществом)»[98].
«Заметное повышение работоспособности отмечалось у водителей-механиков и офицеров танковых войск во время продолжительных боев 1–4 сентября 1939 года, как и у солдат разведывательного отряда, которые принимали первитин во время длительного ночного перехода. Кроме того, у разведчиков при выполнении заданий обострялось внимание». А вот выдержка из другого доклада: «Особо следует подчеркнуть благотворное влияние первитина на работоспособность и настроение сильно утомленных офицеров штаба дивизии, которые – все без исключения – отмечали этот эффект как в субъективном, так и в объективном плане».
«Обострение внимания» происходило не только у механиков-водителей танков. Один оберст-арцт писал: «Особенно доставалось мотоциклистам, которым приходилось ездить по плохим дорогам, поднимая клубы пыли – порой с раннего утра до поздней ночи, – пробиваясь от Силезии через Богемию, Моравию и Словакию к польскому Львову. Таблетки выдавались им без указания их назначения – однако, очень скоро столкнувшись с тяготами войны, солдаты поняли, каким целям они служат»[99]. Итак, это были тевтонские Easy Rider[100] с наркотиком от фирмы «Теммлер» и в пылезащитных очках от Ранке.
Для тех, у кого запас стимулятора иссякал, опасности автоматически становились более осязаемыми. Так, один оберст-арцт с сожалением констатировал: «Водители часто попадают в аварии, которые происходят главным образом по причине переутомления, и избежать их можно только с помощью своевременного приема средств, восстанавливающих силы, таких как первитин»[101]. Метамфетамин, помогающий избегать аварий? Рассказать бы сегодня об этом сотрудникам дорожной полиции!
90
Bundesarchiv Freiburg 12–23/1882. Письмо Ранке от директора Физиологического института Венского университета от 8 декабря 1941 года.
91
Ebenda. Письмо Ранке учебной группе С от 4 мая 1939 года.
92
Ebenda. Письмо Ранке генерал-арцту Киттелю от 25 августа 1939 года.
93
Ebenda. Сообщение Ранке об использовании первитина.
94
Ebenda. Wehrphysiologisches Institut der Militärärztlichen Akademie. Anlage zum Bericht 214 a vom 8.4.1940.
95
Ebenda. Сообщение Ранке об использовании первитина. Оттуда же следующая цитата.
96
Ebenda. Сообщение д-ра Вирта: «Использование первитина в качестве тонизирующего средства», 30 декабря 1939 года.
97
Как, к примеру, в 20-й пехотной дивизии. См. Bundesarchiv Freiburg RH 12–23/1842. Сообщение генерал-арцта д-ра Крюгера.
98
Bundesarchiv Freiburg RH 12–23/1882. Сообщение Ранке об использовании первитина. Оттуда же следующие цитаты.
99
Bundesarchiv Freiburg RH 12–23/1882. Сообщение обер-арцта Гросселкепплера от 6 апреля 1940 года.
100
«Беспечный ездок» (англ.).
101
Bundesarchiv Freiburg RH 12–23/1882. Сообщение обер-штабс-арцта Шмидта – Ранке от 25 марта 1940 года. См. также: Bundesarchiv Freiburg RH 12–23/271. Сообщение Ранке учебной группе C от 13 января 1940 года, а также Bundesarchiv Freiburg RH 12–23/1882. Сообщение штабс-арцта д-ра Крюгера.