Шальная мельница

***

Закрылись мы в коморке. Я, Беата и... Хельмут.

Сижу на полу, нервно потираю руками лицо, качаясь взад-вперед. Шепчу:

- Конец, это - конец всему. Теперь уже точно... нет пути обратно.

- И что... сильно поцарапала?

Обмерла я, растерянный взгляд на Доктора.

- А что?

Нервно сглотнул слюну.

- Если не афишировать, можно попробовать надавить, сыграть на страхе разоблачения перед Орденом.

- Хельмут, будто она первая такая? Адель спроси. Он сама только что сказала, что на ее памяти - уже трое.

Обмерла я. Ошарашенный взгляд на Беату. Не реагирует девушка. Ведет свою речь дальше:

- Не знаю, почему они терпят его. Хотя... чего... не знаю? И дураку ясно: только при нем Цинтен такие доходы стал приносить в казну Ордена, что можно глаза закрыть на всё. Когда есть веская подпитка, всё можно оправдать и проигнорировать. Не говоря уже о "глупых шалостях" с такими кнехтами[14] - Кнехт - с нем. слуга, крепостные в средневековой Германии, как мы.

Тягучая тишина пролегла между нами, отчего еще больше стало не по себе.

Шумный, глубокий вздох Хельмута - и вдруг, хлопнув обреченно ладонями по коленям, резко встал. Взгляд около, на меня, а затем Беате в очи.

- Забирай ее, да так, чтобы Адель видела. Уведи за город и возвращайся обратно. А ты Анна, пойди в дом на окраине, там отшельник живет, старик. Он уже давно от мира сего, потому его и боятся. А, тем более, что захворал неслабо. Болячка незаразная, но людям не втолкуешь. Ступай туда, а я через пару часов приду, якобы навестить его. Дождись - и я помогу.

- И куда ей? - отчаянно рявкнула Знахарка.

- Куда-куда? Куда надо. Хватит болтать, собирайтесь. И помните, сейчас за вами все следят. Лишнее слово или действие - и уже больше не спасти.

***

Это ожидание было сродно пыткам. Любой шорох во дворе, или от того же старика, в чьем доме я сейчас пряталась (не говоря уже об сводящем с ума затяжном кашле, за которым ничего не было слышно, что твориться извне) - всё доводило меня не просто до бешенства, а до откровенной истерики, паники и ужаса.

Забиться в самый тесный угол, поджать под себя ноги - и ждать. Ждать своего приговора. Совсем как тогда, когда... после всего случившегося с Ярцевым, после его жуткой "пирушки", я забилась в угол и ждала Аню. Ждала... до победного. Пока не позвонили из милиции...

***

Несмелый стук, скрип - и наконец-то дрогнуло дверное полотно, в дом вошел Хельмут. Немного секунд, чтобы совладать с собой, успокоиться, принять, осознать увиденное - и тут же кинулась к нему.

- Вот, держи, - протянул мне какую-то темную мантию. - Одевайся, заколи волосы, как это умеешь, спрячь под капюшон. Выдашь себя за странствующего монаха. Отправляйся прямиком на Бальгу. Но никому не говори кто ты, откуда и кого ищешь. Старайся молчать.

- Бальгу? Вы не шутите?

- А что ты еще хочешь, Анна? После всего... не сыскать тебе больше нигде покоя. Одна только надежда теперь у всех нас - на Генриха. Проси, чтоб приютил, чтоб вступился. Только не вздумай ему сразу выдать всё, как есть, всё, что здесь произошло. Он хоть и широких взглядов, и хорошо к нам, к тебе отнесся, но, все же, он, - прежде всего, риттербрюдер, и солидарность потребует от него выбрать сторону собрата. Будь предельно осторожна, и при малейшей угрозе - беги, не глядя. Вот, держи, - протянул мне небольшую вязанку. - Там Беата передала тебе некоторые снадобья. Никогда не стесняйся своего дара целителя и тех знаний, что сидят в твоей голове, но будь аккуратна с теми, кто за всем этим наблюдает. С дороги не сворачивай, а лучше повозку какую останови да попроси подвезти. Уйдешь с рассветом, тогда меньше всего шансов встретится лицом к лицу с разбойниками.

(похолодело всё внутри)

- Будет возможность, как уляжется всё, проведаем тебя. А сама, - закачал головой, болезненно скривившись, - не стоит рисковать. Бог с тобой, Анна. Бой с тобой, - вдруг шаг ближе и крепко обнял, прижал к сердцу. Поцелуй в макушку и замер, не дыша.

- Береги себя, - несмело продолжил. - Молю, береги... и не безумствуй. Всё это время ты была мне как дочь, и я благодарен судьбе за это. Благодарен за всё... Но позволь, чтобы это счастье было как можно дольше.

Глава 9. Сделка

***

Едва небо залилось багровыми красками, как я, облаченная в темно-коричневую монашескую рясу, подпоясанную прочным шнурком, в сандалиях на босу ногу и торбой за плечами, пошагала прочь... из "отчего дома". В очередной раз - вынужденный побег. Словно земля... отвергает меня, изгоняя как жуткую болячку.

Обреченный, печальный взгляд издалека на Цинтен - и пошагала прочь в указанном (еще ночью Хельмутом) направлении.

И снова Бальга. И снова этот мой странный, и одновременно, жуткий приют.

Что меня там ждет? И кто?

Генрих? А хватит ли его понимания, доброты и заботы, чтобы перебороть гнев далекого Фон-Неймана и такого близкого Хорста? А ведь меня последний не меньше как Беату ненавидит и боится. Не меньше, если уже не больше...

Ведьма. Для него я - тоже ведьма. Однако Хельмут считает, что это - единственный мой вариант на толковое спасение, под крылом могучей защиты служителя добродетели, а не под игривой пеленой злодейки-судьбы. Куда бы не сбежала, и как бы не попыталась затеряться в неизвестности, "молва, как вода, лазейку всегда найдет. Найдет да просочится, как бы не силились глупые люди сему помешать".

Кто знает, может ты и прав. Может... и прав.

***

Пресловутых разбойников, волей Божьей, или с еще чьей помощью, все же удалось избежать, а вот пытливых взглядов, странных окликов и добродушных предложений помочь довезти - увы, или на благо, нет.

Поначалу было страшно соглашаться. Делала, как и велел Врач, вид отрешенный, молчала - отчего отставали те быстро, довольствуясь моим безучастием. Но хоть и путь был не столь далеким, а сил (особенно в свете прежних трудных ночей, полных забот) оставалось всё меньше. Потому еще одна повозка - и я уже сама окликнула мужчину, напрашиваясь на помощь.

***

- Слушаю Вас, брат, - обратился ко мне мужчина в рясе.

Еще сильнее опускаю голову, напуская на лицо капюшон. Попытка состроить грубый голос, бормочу.

- Срочное дело к риттербрюдеру Фон-Менделю. Не соизволите отвести к нему?

- Да, конечно. Только Вам придется немного подождать. Сейчас у них молитва. Или же, если хотите, можете присоединиться.

- Нет, - торопливо отозвалась я, отчего невольно голос дрогнул. Попытка загладить прореху, шепчу. - Благодарю. Дело неотлагательное, а молитве предпочитаю предаваться в одиночестве, дабы никто и ничто не отвлекало меня.

- Хорошо, я сообщу ему. А пока проследуйте за мной.

С опаской осмотреться по сторонам, тихо Господа прося, лишь бы по пути не встретить Хорста. Кого-кого, а вот его, наверняка, уж не удастся мне провести.

Быстрые шаги через внутренний двор, а там и вовсе знакомыми коридорами.

- И всё же, лучше бы Вы в саду согласились подождать.

- Не сегодня, прошу, - едва уже не рычу от злости.

- Вот его кабинет, ждите здесь. Скоро будет.

Обмереть у окна, жадно высматривая внизу угрозу. А что... если слухи гораздо быстрее меня добрались в эту крепость, и, что еще хуже, к Генриху? Хельмут и Беата, как один, твердили мне постоянно, что этот человек - редкий почитатель строгих правил по отношению к себе. Но что, если... это мое неоднозначное (а в свете рассказа Бауэра, голову на отсечение даю, это будет выглядеть именно так) поведение вызовет достаточное предубеждение, чтобы даже просто попытаться выслушать меня?