Страница 50 из 61
- Кому вы поверили?! - на этот раз участковый не мог сдержать переполнявших его эмоций. - Это же рецидивист! Спросите меня за что он только не привлекался! И валютой супчик баловался и спекуляцией промышлял. А ещё в его послужном списке организация левых концертов. На нём же просто клейма ставить негде! Я всегда удивлялся, что с такой биографией он в своём активе имеет всего лишь две судимости, а не пять или шесть.
Чтобы не быть голословным пожилой деревенский милиционер демократично дал слово обвиняемому:
- Верно, говорю, Рудик? - поинтересовался он. - Чего набычился-то и молчишь? Скажешь, Чебутнов на тебя напраслину возводит, оклеветать, опорочить честное незапятнанное имя хочет старый сукин сын?
- Нет, отчего же... Всё верно, гражданин начальник, - признал музыкант. Но возмущению участкового не было конца:
- Его же на работу никуда брать не хотели после тюрьмы. Лишь я закрыл глаза на его прошлое - за его талант. А он вместо благодарности быстренько спелся с местным отребьем, а когда запахло жаренным решил обобрать своих же дружков до нитки и слинять.
Участковый повернулся к Гордею:
- И сделать это он собирался, между прочим, с вашей помощью! Так что всё, что он вам напел, было ложью с одной единственной целью - использовать вас.
- Трубач просто всё перевернул, изобразив в выгодном для себя свете - добавил Марат. Но именно местному "Ихтиандру" Гордей верил меньше всего. Но вот они вышли обратно на улицу и зашли за угол дома. В глубине двора впритирку к забору, будто нарочно укрытая до поры от чужих глаз, стояла белая жигулёвская "копейка". А в ней на заднем сиденье сидела...Агния. Живая и невредимая!
Глава 55
Неожиданно Гордею было объявлено, что он может ехать дальше. Ещё больше был поражён Рудик, когда ему позволили сесть за руль белой "копейки". Отпуская саксофониста на все четыре стороны, участковый запретил ему когда-либо впредь появляться на своей территории:
- Мне нет больше до тебя дела! Считай твоё счастье. Но ты отвечаешь за этих людей, чтобы доехали нормально - и участковый строго погрозил Рудику пальцем. После чего обратился к студенту:
- Жаль, не успели торжественно вручить вам грамоту... А знаете что, - вдруг осенило участкового инспектора, - приезжайте-ка будущим летом снова! Обещаю, измените мнение о нашем посёлке к лучшему.
Вслед за старшим лейтенантом к Мазаеву подошёл Марат:
- Вот, мы тебе удостоверение почётного члена нашей спасательной дружины выписали. И значок... Всё как обещал... Ну давай пять, если не в обиде?
Гордей хлопнул по протянутой руке и сел в машину рядом с Рудиком. Музыкант торопливо завёл двигатель и начал разворачиваться в сторону ворот. Он был словно сжатая пружина. Гордею самому всё ещё не верилось, что их выпускают. На плечо ему легла лёгкая девичья рука. Гордей обернулся. Каким же родным показалось ему лицо подруги! "Отчего ты не целуешь меня?" - спрашивали её глаза. Он очень осторожно провёл ладонью по её щеке, она улыбнулась в ответ...
Едва "Жигулёнок" выбрался на просёлок, Рудик погнал как сумасшедший. Он вёл машину очень рискованно. На поворотах "Жигуль" заносило, визжали стираемые покрышки и запах горелой резины проникал в салон, усиливая неприятное чувство, что добром всё это кончиться не может. Тем более, что от музыканта пахло спиртным. Он то и дело бросал тревожные взгляды на зеркала заднего вида. Весь богемный налёт и артистичную вальяжность с него сдуло.
"Господи, зачем он так несётся?! - раздражённо подумал Мазаев и сказал:
- По-моему, позади нас никого. Разве нет?
- Они никого не выпускают - ответил Рудик. - Никогда! Это против их правил. Понимаешь?
- Не надо так паниковать.
- Мы обрушили на себя лавину! - с запоздалым раскаянием проговорил Рудик. - Разгневали богов...
Гордей удивила разительная перемена в музыканте. А ведь этот человек спас его в опаснейшей ситуации, продырявив гарпуном одного из убийц, а потом остроумно придумал спрятать в милицейском гараже! Казалось, он действительно по-настоящему крут...
- Никого не выпускают, - нервно повторил "Таракан", - сегодня ночью они схватили меня и готовились утопить в ванной - в том доме. Это правда.
- Да не волнуйся ты так, приятель, - усмехнулся Гордей, - если это и так, мы всё равно их переиграли.
- Хорошо, если так... - вяло проговорил Рудик, и вдавил в пол педаль акселератора. Рёв мотора стал оглушительным.
- Но как лихо старый лис разыгрывал из себя неподкупного Анискина! - перешёл на крик музыкант. - Старая скотина...
- Зачем так грубо? - улыбнулся Мазаев.
- Да ты прав... - Рудик покосился на сидящую сзади девушку. - Извините.
Тем не менее, саксофонист и не думал сбавлять скорость. Машина прыгала на ухабах, словно они участвовали в гонках. Но когда выбрались на шоссе, всё стало только хуже. Один крутой поворот сменялся другим - ещё круче и опаснее, и если не впишешься - улетишь в пропасть. "Чёрт бы побрал тонкую душевную организацию творческих людей, - размышлял Гордей, - в приступе панического страха они становятся безумцами!". Но не решался вмешаться в ситуацию, опасаясь, что попытка вырвать руль у соседа лишь спровоцирует трагическую развязку.
"А ведь его уже начали топить, когда неожиданно появился я!" - вдруг осенило Гордея. Длинные волосы музыканта были всё ещё влажными, а на шее остались бордовые кровоподтёки, напоминающие следы от пальцев; глаза его налились кровью из-за полопавшихся сосудиков; рубашка под мышкой была разорвана, и не хватало нескольких пуговиц... Странно, что Гордей только теперь обратил на это внимание.
Вдруг Рудик резко затормозил, и Мазаев сначала не понял, что произошло. Он не был пристёгнут и налетел лицом на лобовое стекло.
- В чём дело?!
- Твою девушку похоже мутит, - кивнул назад Рудик. - Выведи её, пусть немного подышит свежим воздухом. Даю вам пять минут.
Вместе с Агнией Гордей вышел из машины. Неподалёку от обочины имелась лужайка с мягкой травой. Девушка опустилась на неё. Ей действительно было худо. Агния была очень бледна, но пыталась этого не показывать. Гордей присел рядом, взял её за руку. Рука у неё была очень холодная.
За спиной раздался прощальный возглас Рудика:
- Счастливо оставаться! К сожалению, нам не по пути!
Выбросив из машины документы и вещи пассажиров, музыкант резко дал по газам. Через минуту "Жигулёнок" исчез за очередным поворотом.
- А ещё музыкант - усмехнулся Гордей и повернулся к своей спутнице. - Хорошо ещё, что не прихватил наши документы и деньги.
- А что ты хотел? Ресторанное искусство! Низкий жанр - низкая душа... - в своём стиле философски заметила Агния.
Глава 56
В тайне Гордей даже был рад, что они остались, наконец, вдвоём с Агнией.
- Ну, как ты? - с нежностью спросил он её. - Они не причинили тебе вреда?
- Нет, что ты! Они относились ко мне хорошо. Особенно Марат. Мы много разговаривали с ним. Вначале я очень боялась того дома, но он всё мне объяснил. Даже происхождение тех разорванных документов и фотографий, на которые мы наткнулись на поляне. Оказывается, у них за год, знаешь, сколько скапливается утерянных документов?! Они - здешние дружинники ведь каждый вечер делают обход пляжа. Что-то из найденного успевают возвращать "по горячим следам". Но некоторых владельцев документов отыскать не удаётся. По правилам полагается, конечно, всё сдавать участковому. Но Марат говорит, что с этим много мороки. Да и жизнь людям можно сломать.