Страница 35 из 40
В следующий раз, когда я их открываю, Блэйк стоит у окна, смотрит на яркий солнечный свет. Свет огибает его плечи, и я замечаю, как он истощен, я хочу окутать его комфортом. Мой язык кажется слишком большим для моего рта, который такой сухой, что мне больно. Я хочу наблюдать за ним, но глаза закрываются.
Растерянная, я произношу какой-то звук, и когда я еще раз открываю глаза, я вижу дикий взгляд его голубых глаз на мне.
— Хани! — Он хватает мою ладонь и целует ее, я чувствую его бакенбарды на своей коже. — Дорогая, проснись. Пожалуйста, проснись.
Мне понадобились все оставшиеся силы, чтобы держать глаза открытыми, морщась от яркого света.
Блэйк идет к окну и закрывает шторы.
— Лучше?
— Мммммм.
— Хани, любимая…
Я облизываю губы.
— Ты не так меня обычно называешь.
Его голова падает мне на руки. Он что, плачет?
— Блэйк…
— Я здесь, Росинка Хани. Я прямо здесь.
— Что случилось?
Он смотрит на меня, в глазах слезы.
— В нас врезались сзади на автостраде. Мы слетели с дороги. У тебя сотрясение и перелом лодыжки. Мы ждали два дня, пока ты проснешься.
Два дня? Я пытаюсь это осмыслить, потом я выдыхаю, осознавая, как ужасно он себя чувствовал, учитывая, как он потерял Джордан. И начинаю плакать.
— Мне жаль, что я с тобой так поступила.
— Оу, Пчелка Хани, не плачь. — Он вытирает мои слезы. — Пожалуйста, не плачь. Все, что сейчас важно, это то, что ты проснулась и говоришь со мной, и ты будешь в порядке.
Я закрываю глаза, они не хотят быть открытыми.
— И я собираюсь выйти за тебя замуж.
— И это тоже, — говорит он, целуя мне ладони, а потом целует меня в губы.
— Мучает жажда?
Блэйк говорит с медсестрами, которые разрешают ему дать мне кусочки льда, и они, это официально, лучшее, что я пробовала жизни.
— Так хорошо. Еще.
— Потихоньку. Ты же не хочешь заболеть?
— Ты был ранен в аварии?
— Нет.
— Ты был разбит?
— Типа того. Я не мог поверить, что это снова происходит.
Я беру его руку в свою, морщась от ощущений капельницы.
— В этот раз совсем другой исход.
— Ты не могла сказать мне об этом в первый день? — Он опускает голову на наши соединенные руки, как будто ему тяжело держать ее прямо. — Мужик по имени Клинт пришел нам на помощь. Он помог мне выбраться из грузовика, потом он приезжал сюда и привез наши вещи.
— Очень мило с его стороны.
— Да. Он ждал, пока грузовик не отбуксировали, и рассказал мне, где его найти. Он разбит, и восстановлению не подлжит.
— Мне очень жаль. Я знаю, как сильно ты любил этот грузовик.
— Да похуй мне на грузовик, Хани. Его можно заменить. Тебя… — Он дышит рывками. — Тебя… Тебя никогда не… — Его голос ломается, и он трясет головой.
Я тронута его эмоциональной реакцией, но я говорю:
— Лучше тебе меня не заменять.
— Тебе нет замены, Хани — ореховые хлопья.
Глава пятнадцатая
Хани
Я провела в больнице неделю, пока меня не выписали и отпустили домой. Лорэн и Гаррэтт были здесь пару дней, как и родители Блэйка, но в основном мы были вдвоем, в моей палате, смотрели фильмы и ели еду на вынос из всевозможных городских ресторанов. Он сказал, что нам надо получить максимальную пользу проводя здесь, и попробовать еду из всех ресторанов, что успеем.
Медсестры привыкли находить его прижавшимся ко мне в кровати, и перестали дразнить нас празднованием нашей помолвки в их больнице. Они очень добры к нам, мне почти жаль прощаться с ними, когда Блэйк вывозит меня на кресле-каталке, чтобы ехать домой.
Его отец проделал долгий путь до Сан-Антонио, чтобы отвезти нас домой. Когда я спросила Блэйка, почему он не арендовал машину, он сказал, что было легче попросить отца приехать. Я оставила все доводы при нем, и больше не задавала вопросов, но это все же показалось мне странным. Я подозреваю, что он боится садиться за руль, но надеюсь, что я ошибаюсь.
Я проспала почти все пять часов поездки домой, в основном из-за обезболивающего для моей лодыжки. Чем ближе мы к дому, те больше растет мое беспокойство от того, что мне придется не работать две недели. Я создала подушку [аналог в русском что—то типа «соломки подстелить», запастись на черный день и т.п.— прим. перев.], но обратная сторона собственного бизнеса в том, что когда не работаешь, то и денег не получаешь.
Мне нужно вернуться как можно скорее, но с выпирающим гипсом на моей лодыжке и костылями на следующие шесть недель, я не знаю, как это сделать. Когда я начинаю думать о моем положении, уровень беспокойства зашкаливает в красную зону. Вместе с домом, которым я полностью владею без обязательств, бабуля оставила мне небольшие сбережения, к которым я никогда не прикасалась. Я вообразила, что у меня нет тех денег, но мне придется воспользоваться ими, если я быстро не вернусь к фотосъемкам.
— Что случилось? — спрашивает Блэйк со своего переднего места.
— Что ты имеешь в виду?
— Когда ты о чем-либо переживаешь, ты делаешь эту штуку своими губами. Ты делаешь так уже полчаса.
— Я делаю? Правда? — кто-то когда-либо был ко мне более внимателен, чем он? Никто, кроме бабули, конечно. Я осознала, как я скучала по такой наблюдательности в мой адрес.
Он кивает.
— О чем ты думаешь?
Я смотрю на его отца, который смотрит на дорогу, а не на нас. Затем я смотрю на Блэйка.
— Давай поговорим, когда вернемся домой.
Его резкий кивок говорит мне о том, что он не доволен, но понимает мое желание уединения.
Мы приезжаем к моему дому за полдень. Несмотря на то, что я спала почти всю дорогу, я устала и все болит, и у меня головная боль, которая меня давно не покидала. Блэйк, кажется, знает, что мне нужно. Он подхватывает меня и заносит в дом.
— Спасибо, что приехал за нами, Майк.
— В любое время, Хани. Рад видеть тебя дома в безопасности.
Я удивлена, увидев блестящий новый грузовик с лого компании Блэйка на моей подъездной дорожке.
— Откуда он взялся?
— Гаррэтт позаботился и купил мне новый.
— Ты так и не сказал, поймали ли они чувака, что врезался в нас.
— Поймали. Он был пьян.
Я содрогнулась от мысли, насколько все хуже могло для нас обоих обернуться.
— Мне так жаль, что тебе пришлось пройти через это.
— Не извиняйся передо мной. Это не твоя вина.
Я стараюсь не обращать внимания на его резкий тон и грубое поведение. и списываю это на посттравматический стресс и его переживания по поводу меня и обустройства. Все вернется на круги своя, теперь я дома. Я уверенна в этом.
Он нежно усаживает меня на постель, кладет мою лодыжку на подушку и накрывает одеялом.
— Удобно?
Я протягиваю руку к нему.
— Будет удобнее, если ты присоединишься.
Он берет меня за руку, сжимает ее и отпускает.
— Мне нужно сбегать домой, взять кое-какие вещи, и запастись продуктами и всем необходимым. Лорэн придет посидеть с тобой, пока меня не будет.
— Мне не нужна нянька. Я и сама справлюсь.
— Ты восстанавливаешься после травмы головы и тебе нужно управляться с костылями. Тебе НУЖНА нянька, так что не спорь со мной.
Вот опять этот грубый тон. Я списываю его на стресс, но мне начинает казаться, что это нечто большее.
— Отлично. Как скажешь.
— О чем ты переживала в машине?
— О своем бизнесе и недостатке дохода, когда я не работаю.
— Не переживай об этом. Я позабочусь обо всем, что тебе понадобится.
— Я этого не хочу, и я не поэтому тебе рассказала.
— Пожалуйста, Хани. Не беспокойся об этом. Мне нужно идти, но я вернусь.
У меня нет сил спорить.
— Окей.
Он разворачивается и выходит из комнаты. А я стараюсь не замечать, что он не целует меня, и не говорит мне, что любит, как делал всего лишь неделю назад до аварии.